Догматический смысл соборности.
Мой отказ принять новый Устав некоторым кажется моим частным капризом. Так думает Митрополит Евсевий, настоятель храма священник Сергий Иванов, благочинный Муханов, судьи. Так прямо и говорят: "Что Вы затеяли склоку из-за ерунды? Устав никакого значения не имеет. Что есть, что нет-ни один Приход по Уставу не живёт. Устав -старый или новый - мёртвый документ. Проголосуй за него, и будешь жить спокойно".
Действительно, приход по Уставу не живёт. Приходские собрания, приходские советы и ревизионные комиссии существуют на бумаге. Их функции выполняет настоятель. Третьего июня Епархиальный суд исключил всех членов Приходского совета и Ревизионной комиссии. Приходская структура не существует даже на бумаге, а приход даже не заметил их исчезновения. Почему не принять документ, который не влияет на жизнь?
Устав является каноническим документом. Он определяет нормы приходской жизни. Каноны выражают неизменное догматическое содержание в меняющихся исторических формах. Когда каноны не сближают церковную жизнь с догматическим учением, а удаляют от него, возникают заблуждения. Приняв ложь за истину, человеческая воля противоборствует церковной воле., Проникая в Церковь, человеческое право обращает её из богочеловеческого организма в правовой институт. Институциализм не должен задушить благодатную жизнь Церкви. Он обнаруживает грех исторической церкви- систему принуждений. В прошлом- это насильственное пострижение, тюрьмы при епископских домах, телесные наказания, система выкупа в покаянной дисциплине и т.д. В наши дни - перемещения священников «по целесообразности», бесправие клира и мирян, любоначалие и симония. Эти издержки свидетельствуют об оскудении духа и творчества в церковной жизни. Задача канонов- хранить благодатную жизнь церкви в веро- и нравоучении.
На основе канонических правил, Поместная церковь формирует Устав. Его внутренние установления применяют канонические принципы к месту, эпохе и гражданскому законодательству. Устав даёт истолкование Вселенских канонов в практике Поместной церкви. При этом необходимы два условия.
Во-первых, Устав вписывает канонические правила в правовое поле РФ и не противоречит законодательству. Устав соотносится с гражданским правом.
Во-вторых, Устав обоснован канонами, иначе разорвёт церковную традицию, утратит дух Христов и превратит Приход в правовой институт или коммерческую структуру. Не ограниченная правом власть, бесчеловечна: исходит от функционера и направлена на статистические единицы, собранные в толпу, население. Формальная власть в церкви становится безбожной. Легитимные органы властвуют, не ища воли Божией, довольствуясь самомнением и силой. Грехи исторической церкви- не личные грехи, которые исцелит покаяние. Это пороки системы, которая извергает противящихся её порокам. Порочная система разрушает нравственные основы, заданные Евангелием и охраняемые канонами. Каждая Поместная церковь выверяет действующий Устав на соответствие каноническим правилам и евангельскому духу Церкви.
Устройство местной церкви отражает догмат о Церкви. Единая, святая соборная и апостольская Церковь должна отразиться в уставе прихода, епархии и структуре высшей церковной власти. Устав определяет правила жизни и отношений иерархии с клиром и народом Божиим, который в России называют христианами, мирянами и прихожанами. Вопрос об Уставе существен: выражает Устав догмат о Церкви или разрушает его? В наши дни догмат о Церкви заострён на соборности. Третье свойство Церкви подверглось особенно ожесточённому разрушению в РПЦ МП. Оно разрушено на приходском, епархиальном и высшем уровне жизни. Вместо иерархических отношений создана вертикаль, основанная на страхе, разрушающем взаимную любовь.
I. Постановка проблемы.
«Что имеем, не храним»
потерявши, плачем" (Ш. Руставели)
Известный проф. богословия с горечью сказал: «к чему рассуждать о соборности? Это слово давно пора вычеркнуть из Символа веры». Так он выразил тревогу за судьбу Церкви, теряющей свойство соборности. Вычеркнуть нельзя. Можно игнорировать. Можно жить так, как будто этого слова никогда не было в Символе. Всё останется по-прежнему. Будет выполняться богослужебный Устав, мёртвым грузом сохранятся канонические правила, епископы будут благословлять и управлять, священники будут совершать богослужение, народ будет петь акафисты. Не будет только Православной Церкви. Будет «Другая церковь», которая не нуждается в соборности. Екклезия (собрание) останется, изменится его качество.
Определённая четырьмя догматическими признаками, Церковь неповторима, как черты человеческого лица: разлёт бровей, крутизна лба, очерк губ, разрез и выражение глаз. Догматические свойства Церкви идентифицируют её как дактилоскопический узор пальца. Другой рисунок пальцев принадлежит другому человеку. Основанная Богочеловеком, Церковь ведёт свою историю от святых апостолов. Вселенские Со-боры в Символе Веры определили её четырьмя признаками, позволяющими идентифицировать её во все времена по всей Вселенной. Выявляя догмат о Церкви, святые отцы словно провидели провал екклезиологического сознания, который в наши дни обнажает свою зияющую пустоту. Единство Церкви подменяется господством, которое Христос запретил своим апостолам. Соборность Церкви подменяется клерикализмом. Осуждённые Евангелием клерикализм и господство, разрушают православную екклезиологию, повторяя богословскую ошибку Римской церкви. Клерикализм и господство становятся главными злодеями екклезиологии. Подменяя единство Церкви господством над ней, пастыри приватизируют стадо Христово. Игнорируя соборность, отнимают любовь и свободу во Христе. Перед лицом такой опасности следует задуматься о догматическом смысле исповедания «πιστευω εις μιαν καθολικην Εκκλησιαν», переведённом славянскими словами «верую вο единую соборную Церковь». Лишённая единства или соборности, Церковь не будет апостольской, «назданной на основании апостол и пророк, сущу краеугольному Самому Иисусу Христу»1*. Это будет «Другая церковь», лишённая апостольских корней. Возможно, она трансформируется в уникальный бюрократический аппарат, великолепно организованный для осуществления политических и коммерческих задач. Утрата соборности не есть «потеря качества». Это не «шах» и не «пат». Это «мат».
«Четыре свойства Церкви находятся в таком гармоничном сочетании, что, упразднив или изменив характер одного члена этого четверочастного различия, мы упраздним само понятие Церкви или же глубоко его изменим, от чего изменится характер других её свойств»2*.
Поэтому важно и нужно говорить о соборной Церкви. Христиане постоянно употребляют это понятие в молитвах и беседах, часто не задумываясь о его подлинном содержании. Это понятие требует самого пристального внимания и благоговейного рассуждения. Западная церковь этим термином определила свою природу - кафолическая. Но Запад и Восток неоднозначно понимают этот термин.
II. «’Εκκλησια-Церковь».
Отцы Вселенского Собора лаконично изложили догмат о Церкви в пяти словах. Субъект определяется четырьмя признаками: верую во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Греческий Символ Веры определяет богословское понятие «Церковь» словом «екклесия». На славянский язык «екклесия» переведено термином «Церковь», ведущим свою этимологию от другого греческого слова «кариакон» - («κυριακη οικον»). Эти два слова в греческом языке имеют разные корни и разное семантическое поле. В славянском богословии слова «Екклесия» и «Церковь» имеют тождественный смысл, выражают одно и то же понятие, хотя и различаются оттенками значений и стилистической окраской.
Романские народы сохранили в своих Символах Веры греческое «εκκλησια»: французы - eglise, испанцы - iglesia. Армяне (екегеци) и грузины (екклесиа). Все они сохранили первоначальный корень слова, отвечающий исходному понятию - собрание. Какое понятие связано было с этим словом у греков четвертого века? Возможно, городского веча, народного собрания, на которое собирались все граждане для решения насущных городских проблем - водопровода, торговли, строительства храма или школы, выбора магистратов и назначения полицейских.
Вселенский Собор определил словом «Екклесия» новую сущность - богочеловеческий организм Христовой жизни. Четыре индивидуальные признака определяют в Екклесии бытие Тела Христова, составленного из множества органов, множества клеточек, из множества членов, оплодотворённое Святым Духом.
«Древнее славянское слово «цръкы» и немецкое «Kirche», английское «charch» стоят в одной линии и происходят от одного корня, от греческого кариакон; этим словом греки IV и V вв. обозначали церковь как здание, храм» («κυριακη οικον» - Дом Господень) 3*. «Дом Божий, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» («εν οικω θεου...ητις εστιν εκκλησια θεου ζωντος»)4*. Апостол Павел отождествляет два разнокоренных греческих слова. Славянский перевод слова обоснован поэтическим образом, взятым из авторитетной церковной книги «Пастырь» писателя второго века Ерма. Как «екклесиа» соединяет множество лиц в одно собрание, так строительные камни, соединённые в стенах храма, образуют его архитектонику.
Ерм описывает созидание Церкви в образе башни, строящейся из белых камней на водах. Ангелы кладут в стены башни только отшлифованные и тщательно подогнанные камни. Камни подогнаны друг к другу так плотно, что башня смотрится как монолит. Не всякий камень кладут ангелы в стены. Одни камни недостаточно отшлифованы и нуждаются в дополнительной обработке. Ангелы откладывают их в сторону. Другие камни не подходят по цвету и качеству, повреждены глубокими трещинами. Ангелы отбрасывают их прочь, как непригодные для строительства башни. Для постройки можно употребить только кубические камни. Красивые, но круглые камни оказались непригодными. Их нельзя плотно подогнать друг к другу. Ангелы полагали их снаружи около стен.
В качестве символического образа Иисуса Христа, апостолов и всех христиан, «камень - η πετρα» проходит через книги Священного писания: «Камень же бе Христос» («η πετρα δε ην ο Χριστος»)5*; «Сущу краеугольному самому Иисусу Христу»6*, «камень, который отвергли строители, сей бысть во главу угла»7*; «ты -Петр, и на камени сем воздвигну Церковь Мою»8*. «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный»9*. «Дом духовный», построенный из живых камней, есть «Екклесия-Церковь».
Рассматривая «церковь» в образе здания, архитектурного творения человеческих рук, мы видим тот же самый замысел Божий о Церкви, как Теле Христовом, запечатлённый в архитектурных формах храма. Эти формы передают структуру человеческой плоти: голова-купол, барабан-шея, восьмерик- плечи, четверик-туловище и - глубоко укоренённый в земле фундамент- ноги. А возносящийся над куполом крест, словно руки, с мольбою воздетые к небу. Храм является образом человека, молитвенно предстоящего перед Богом. Не дерево, не камень призваны вместить Бога, но человек, во образ которого созидается храм (λαος θεου). «Бог не в рукотворенных храмах живёт» (κυριος ουκ εν χειροποιητοις ναοις κατοικει) 10* Екклесия-Церковь сочетает единство и множество, выявляя два аспекта: Воплощение Логоса и Сошествие Cвятого Духа. Храм олицетворяет Екклесию. Церковь запечатлевает свою богочеловеческую природу в вещественном образе храма. Он обозначает место, где собирается Церковь. Она обозначает состоявшуюся встречу собравшихся. Одно понятие выражает возможность. Другое - её актуализацию. Оба понятия выражают человеческое соучастие в Богоявлении: «Слово плоть бысть и вселися в ны»11*. В обоих случаях выявляется единство, собранное во имя встречи с Богом. В первом случае церковь выражает предметное понятие «тела» и «храма». Во втором случае «церковь- екклесиа» обозначает локальное собрание верующих, объединённых патриархатом, епархией, приходом. Изменение масштаба не разрушает церковную целостность, пока не рассекается живая структура церковного организма. Разрушается Церковь, когда епископат отделяется от клира и народа Божия, превращаясь в независимый и непроницаемый аппарат господства. В любом масштабе Церковь-Екклесия сохраняет свою сущность- полноту и целостность Тела Христова, пока епископ, клир и народ связаны единством веры и молитвы, таинства и жизни. (Продолжение).
1* Еф.2, 20
2* В. Лосский «О третьем свойстве Церкви» ЖМП 1968 №8 стр. 72-77.
3* В. Болотов, Лекции по истории древней Церкви., СПб, 1907, репр.,Москва 1994 г. т 1, с.9).
4* 1Тим.3, 15
5* 1Кор.10, 4
6* Еф.2,20
7* Пс.117,22.
8 Мф.16, 18.
9* 2Петр.2, 4-5*
10* Деян.17, 24
11* Ин.1, 14.
Действительно, приход по Уставу не живёт. Приходские собрания, приходские советы и ревизионные комиссии существуют на бумаге. Их функции выполняет настоятель. Третьего июня Епархиальный суд исключил всех членов Приходского совета и Ревизионной комиссии. Приходская структура не существует даже на бумаге, а приход даже не заметил их исчезновения. Почему не принять документ, который не влияет на жизнь?
Устав является каноническим документом. Он определяет нормы приходской жизни. Каноны выражают неизменное догматическое содержание в меняющихся исторических формах. Когда каноны не сближают церковную жизнь с догматическим учением, а удаляют от него, возникают заблуждения. Приняв ложь за истину, человеческая воля противоборствует церковной воле., Проникая в Церковь, человеческое право обращает её из богочеловеческого организма в правовой институт. Институциализм не должен задушить благодатную жизнь Церкви. Он обнаруживает грех исторической церкви- систему принуждений. В прошлом- это насильственное пострижение, тюрьмы при епископских домах, телесные наказания, система выкупа в покаянной дисциплине и т.д. В наши дни - перемещения священников «по целесообразности», бесправие клира и мирян, любоначалие и симония. Эти издержки свидетельствуют об оскудении духа и творчества в церковной жизни. Задача канонов- хранить благодатную жизнь церкви в веро- и нравоучении.
На основе канонических правил, Поместная церковь формирует Устав. Его внутренние установления применяют канонические принципы к месту, эпохе и гражданскому законодательству. Устав даёт истолкование Вселенских канонов в практике Поместной церкви. При этом необходимы два условия.
Во-первых, Устав вписывает канонические правила в правовое поле РФ и не противоречит законодательству. Устав соотносится с гражданским правом.
Во-вторых, Устав обоснован канонами, иначе разорвёт церковную традицию, утратит дух Христов и превратит Приход в правовой институт или коммерческую структуру. Не ограниченная правом власть, бесчеловечна: исходит от функционера и направлена на статистические единицы, собранные в толпу, население. Формальная власть в церкви становится безбожной. Легитимные органы властвуют, не ища воли Божией, довольствуясь самомнением и силой. Грехи исторической церкви- не личные грехи, которые исцелит покаяние. Это пороки системы, которая извергает противящихся её порокам. Порочная система разрушает нравственные основы, заданные Евангелием и охраняемые канонами. Каждая Поместная церковь выверяет действующий Устав на соответствие каноническим правилам и евангельскому духу Церкви.
Устройство местной церкви отражает догмат о Церкви. Единая, святая соборная и апостольская Церковь должна отразиться в уставе прихода, епархии и структуре высшей церковной власти. Устав определяет правила жизни и отношений иерархии с клиром и народом Божиим, который в России называют христианами, мирянами и прихожанами. Вопрос об Уставе существен: выражает Устав догмат о Церкви или разрушает его? В наши дни догмат о Церкви заострён на соборности. Третье свойство Церкви подверглось особенно ожесточённому разрушению в РПЦ МП. Оно разрушено на приходском, епархиальном и высшем уровне жизни. Вместо иерархических отношений создана вертикаль, основанная на страхе, разрушающем взаимную любовь.
I. Постановка проблемы.
«Что имеем, не храним»
потерявши, плачем" (Ш. Руставели)
Известный проф. богословия с горечью сказал: «к чему рассуждать о соборности? Это слово давно пора вычеркнуть из Символа веры». Так он выразил тревогу за судьбу Церкви, теряющей свойство соборности. Вычеркнуть нельзя. Можно игнорировать. Можно жить так, как будто этого слова никогда не было в Символе. Всё останется по-прежнему. Будет выполняться богослужебный Устав, мёртвым грузом сохранятся канонические правила, епископы будут благословлять и управлять, священники будут совершать богослужение, народ будет петь акафисты. Не будет только Православной Церкви. Будет «Другая церковь», которая не нуждается в соборности. Екклезия (собрание) останется, изменится его качество.
Определённая четырьмя догматическими признаками, Церковь неповторима, как черты человеческого лица: разлёт бровей, крутизна лба, очерк губ, разрез и выражение глаз. Догматические свойства Церкви идентифицируют её как дактилоскопический узор пальца. Другой рисунок пальцев принадлежит другому человеку. Основанная Богочеловеком, Церковь ведёт свою историю от святых апостолов. Вселенские Со-боры в Символе Веры определили её четырьмя признаками, позволяющими идентифицировать её во все времена по всей Вселенной. Выявляя догмат о Церкви, святые отцы словно провидели провал екклезиологического сознания, который в наши дни обнажает свою зияющую пустоту. Единство Церкви подменяется господством, которое Христос запретил своим апостолам. Соборность Церкви подменяется клерикализмом. Осуждённые Евангелием клерикализм и господство, разрушают православную екклезиологию, повторяя богословскую ошибку Римской церкви. Клерикализм и господство становятся главными злодеями екклезиологии. Подменяя единство Церкви господством над ней, пастыри приватизируют стадо Христово. Игнорируя соборность, отнимают любовь и свободу во Христе. Перед лицом такой опасности следует задуматься о догматическом смысле исповедания «πιστευω εις μιαν καθολικην Εκκλησιαν», переведённом славянскими словами «верую вο единую соборную Церковь». Лишённая единства или соборности, Церковь не будет апостольской, «назданной на основании апостол и пророк, сущу краеугольному Самому Иисусу Христу»1*. Это будет «Другая церковь», лишённая апостольских корней. Возможно, она трансформируется в уникальный бюрократический аппарат, великолепно организованный для осуществления политических и коммерческих задач. Утрата соборности не есть «потеря качества». Это не «шах» и не «пат». Это «мат».
«Четыре свойства Церкви находятся в таком гармоничном сочетании, что, упразднив или изменив характер одного члена этого четверочастного различия, мы упраздним само понятие Церкви или же глубоко его изменим, от чего изменится характер других её свойств»2*.
Поэтому важно и нужно говорить о соборной Церкви. Христиане постоянно употребляют это понятие в молитвах и беседах, часто не задумываясь о его подлинном содержании. Это понятие требует самого пристального внимания и благоговейного рассуждения. Западная церковь этим термином определила свою природу - кафолическая. Но Запад и Восток неоднозначно понимают этот термин.
II. «’Εκκλησια-Церковь».
Отцы Вселенского Собора лаконично изложили догмат о Церкви в пяти словах. Субъект определяется четырьмя признаками: верую во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Греческий Символ Веры определяет богословское понятие «Церковь» словом «екклесия». На славянский язык «екклесия» переведено термином «Церковь», ведущим свою этимологию от другого греческого слова «кариакон» - («κυριακη οικον»). Эти два слова в греческом языке имеют разные корни и разное семантическое поле. В славянском богословии слова «Екклесия» и «Церковь» имеют тождественный смысл, выражают одно и то же понятие, хотя и различаются оттенками значений и стилистической окраской.
Романские народы сохранили в своих Символах Веры греческое «εκκλησια»: французы - eglise, испанцы - iglesia. Армяне (екегеци) и грузины (екклесиа). Все они сохранили первоначальный корень слова, отвечающий исходному понятию - собрание. Какое понятие связано было с этим словом у греков четвертого века? Возможно, городского веча, народного собрания, на которое собирались все граждане для решения насущных городских проблем - водопровода, торговли, строительства храма или школы, выбора магистратов и назначения полицейских.
Вселенский Собор определил словом «Екклесия» новую сущность - богочеловеческий организм Христовой жизни. Четыре индивидуальные признака определяют в Екклесии бытие Тела Христова, составленного из множества органов, множества клеточек, из множества членов, оплодотворённое Святым Духом.
«Древнее славянское слово «цръкы» и немецкое «Kirche», английское «charch» стоят в одной линии и происходят от одного корня, от греческого кариакон; этим словом греки IV и V вв. обозначали церковь как здание, храм» («κυριακη οικον» - Дом Господень) 3*. «Дом Божий, который есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» («εν οικω θεου...ητις εστιν εκκλησια θεου ζωντος»)4*. Апостол Павел отождествляет два разнокоренных греческих слова. Славянский перевод слова обоснован поэтическим образом, взятым из авторитетной церковной книги «Пастырь» писателя второго века Ерма. Как «екклесиа» соединяет множество лиц в одно собрание, так строительные камни, соединённые в стенах храма, образуют его архитектонику.
Ерм описывает созидание Церкви в образе башни, строящейся из белых камней на водах. Ангелы кладут в стены башни только отшлифованные и тщательно подогнанные камни. Камни подогнаны друг к другу так плотно, что башня смотрится как монолит. Не всякий камень кладут ангелы в стены. Одни камни недостаточно отшлифованы и нуждаются в дополнительной обработке. Ангелы откладывают их в сторону. Другие камни не подходят по цвету и качеству, повреждены глубокими трещинами. Ангелы отбрасывают их прочь, как непригодные для строительства башни. Для постройки можно употребить только кубические камни. Красивые, но круглые камни оказались непригодными. Их нельзя плотно подогнать друг к другу. Ангелы полагали их снаружи около стен.
В качестве символического образа Иисуса Христа, апостолов и всех христиан, «камень - η πετρα» проходит через книги Священного писания: «Камень же бе Христос» («η πετρα δε ην ο Χριστος»)5*; «Сущу краеугольному самому Иисусу Христу»6*, «камень, который отвергли строители, сей бысть во главу угла»7*; «ты -Петр, и на камени сем воздвигну Церковь Мою»8*. «Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный»9*. «Дом духовный», построенный из живых камней, есть «Екклесия-Церковь».
Рассматривая «церковь» в образе здания, архитектурного творения человеческих рук, мы видим тот же самый замысел Божий о Церкви, как Теле Христовом, запечатлённый в архитектурных формах храма. Эти формы передают структуру человеческой плоти: голова-купол, барабан-шея, восьмерик- плечи, четверик-туловище и - глубоко укоренённый в земле фундамент- ноги. А возносящийся над куполом крест, словно руки, с мольбою воздетые к небу. Храм является образом человека, молитвенно предстоящего перед Богом. Не дерево, не камень призваны вместить Бога, но человек, во образ которого созидается храм (λαος θεου). «Бог не в рукотворенных храмах живёт» (κυριος ουκ εν χειροποιητοις ναοις κατοικει) 10* Екклесия-Церковь сочетает единство и множество, выявляя два аспекта: Воплощение Логоса и Сошествие Cвятого Духа. Храм олицетворяет Екклесию. Церковь запечатлевает свою богочеловеческую природу в вещественном образе храма. Он обозначает место, где собирается Церковь. Она обозначает состоявшуюся встречу собравшихся. Одно понятие выражает возможность. Другое - её актуализацию. Оба понятия выражают человеческое соучастие в Богоявлении: «Слово плоть бысть и вселися в ны»11*. В обоих случаях выявляется единство, собранное во имя встречи с Богом. В первом случае церковь выражает предметное понятие «тела» и «храма». Во втором случае «церковь- екклесиа» обозначает локальное собрание верующих, объединённых патриархатом, епархией, приходом. Изменение масштаба не разрушает церковную целостность, пока не рассекается живая структура церковного организма. Разрушается Церковь, когда епископат отделяется от клира и народа Божия, превращаясь в независимый и непроницаемый аппарат господства. В любом масштабе Церковь-Екклесия сохраняет свою сущность- полноту и целостность Тела Христова, пока епископ, клир и народ связаны единством веры и молитвы, таинства и жизни. (Продолжение).
1* Еф.2, 20
2* В. Лосский «О третьем свойстве Церкви» ЖМП 1968 №8 стр. 72-77.
3* В. Болотов, Лекции по истории древней Церкви., СПб, 1907, репр.,Москва 1994 г. т 1, с.9).
4* 1Тим.3, 15
5* 1Кор.10, 4
6* Еф.2,20
7* Пс.117,22.
8 Мф.16, 18.
9* 2Петр.2, 4-5*
10* Деян.17, 24
11* Ин.1, 14.