про крим, двох мам і світоглядні проблеми
* * *
...Главная особенность постсоветского и особенно российского человека - несамостоятельность. Российский человек, глубоко убежденный, что его все должны содержать, постоянно жалуется, что ему чего-то недодали, что его обделили деньгами и хорошим отношением, недокормили, недолюбили. Поэтому он так легко представляет себя в кольце врагов, верит в мировую закулису, еврейский заговор, а теперь еще и в притаившихся за каждым кустом бандеровцев. Несамостоятельность россиянина делает его беспомощным и беззащитным. Отсюда культ сильной руки, отсюда, в частности, почтительное отношение одновременно к силовикам и бандитам. Россиянин больше всего на свете хочет, чтобы у него отобрали самостоятельность и вернули надежную защиту от внешнего мира.
Репост з mike67 at Крым - не Россия
Очевидная многим максима, что Крым - это Россия, основана на ошибочном мнении о том, что сама Россия - это Россия. Граждане РФ не могут понять, что их страна - не Российская империя и не СССР, а лишь часть этих государств, при том что Украина - другая часть. Если же обратиться ко времени, когда существовали и УССР и РСФСР, то Крым был украинским дольше и что важно - позже, чем российским.
Почему среднестатистический гражданин России не понимает такие простые вещи? Почему взрослые люди с высшим образованием видят в культурной близости Крыма к России юридическую санкцию на аннексию частей чужого государства? Почему, когда украинцы срывают голос, крича сквозь DDoS-пургу, что у них бандеровцев не больше, чем в России скинхедов, братья-россияне упорото бормочут: "мы вас спасем, спасем, даже если вы не хотите"?
Две мамы
Примечательно, что в российской консервативной риторике сейчас стал очень популярен категорически противопоказанный консерваторам мотив относительности любых представлений о добре и зле. У киевлян свой майдан, у донецких - свой, говорит сегодняшний российский консерватор, который еще вчера рычал и плевался, слыша от оппонентов, что истин много и у каждого своя правда. Почему российский консерватор столь нетверд в своих принципах? Потому что его консерватизм - это не убеждение, а поза, детское требование: "верните как было!", это потребительское отношение к действительности, отрицающее любую личную ответственность.
В конце февраля мне встретились два письма, похожих по формальному признаку и очень разных по содержанию.
Первое из Черкасс:
"Несмотря на то, что теперь все только начинается, что многие ссорятся, кто-то делит портфели, некоторые радикально настроенные крушат дома политиков, доллар стремительно растет - все это безусловно огорчает, но я другого не ждала - главное, что моя мама вчера сказала: в 57 лет я родилась как гражданка Украины. И так чувствуют ВСЕ, кого я встречала за эти дни. Люди изменились КАРДИНАЛЬНО. Это другая страна".
В другом речь о Крыме:
"Звонит мама из Ялты. Боялась брать трубку, думаю, наверное, плачет уже - дело войной пахнет... А она мне так радостно: ты слышала, что Путин войска вводит? Мы спасены! Тут я и опешила... Это моя мирная мама! Ялта и весь Крым, говорит, ликует! Вот так, ребята. К Путину, конечно, много вопросов, но нельзя оспорить то, что он патриот и своих на войне не бросает. Так искренне, как в Крыму, Россию не любят, наверное, нигде".
Две мамы, у каждой своя правда, но равнозначны ли эти правды? В черкасском письме говорится, что несмотря на крайне неуютное настоящее и проблематичное будущее (делят портфели, крушат дома политиков, доллар растет), появилась возможность участвовать в строительстве этого будущего, стать гражданином своей страны. Ялтинская же мама надеется на то, что Путин решит все ее проблемы. Возглас "Мы спасены!" - стал нынешним "нашим всем" вместо Пушкина. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и возьмет под контроль газопровод в Херсонской области.
Мы спасены!
Из сетчатки глаза в мозг лягушки идет не картинка как у человека, а идет местоположение пищи, укрытия, препятствия и врага. Весь мир у нее распадается на эти 4 понятия, поступающие сигналы делятся на четыре категории.
И.Н.Пигарёв, доктор биологических наук.
Главная особенность постсоветского и особенно российского человека - несамостоятельность. Российский человек, глубоко убежденный, что его все должны содержать, постоянно жалуется, что ему чего-то недодали, что его обделили деньгами и хорошим отношением, недокормили, недолюбили. Поэтому он так легко представляет себя в кольце врагов, верит в мировую закулису, еврейский заговор, а теперь еще и в притаившихся за каждым кустом бандеровцев. Несамостоятельность россиянина делает его беспомощным и беззащитным. Отсюда культ сильной руки, отсюда, в частности, почтительное отношение одновременно к силовикам и бандитам. Россиянин больше всего на свете хочет, чтобы у него отобрали самостоятельность и вернули надежную защиту от внешнего мира. Немецкий репортер "Шпигеля" в Крыму с удивлением пишет в твиттере: "Сорри, но у меня такое впечатление, что большинство крымчан думают, что вступают в Советский союз, а не в новую Россию". Так оно и есть: крымчане, как и большинство россиян, застряли в советском детстве и теперь кричат от ужаса: "Россия, спаси!", хотя никто им не угрожает. Спасти их можно только от самих себя, от той боязни самостоятельности, которую иногда называют обидным словосочетанием "рабская психология".
Долгое время советские мальчики и девочки не понимали, что происходит в их стране, почему вдруг меняется привычный уклад, почему никто не придет и не починит поломавшееся, не сделает как было. Шли годы, советские дети взрослели, толстели и лысели, но все ждали, что появится добрый волшебник и скажет, что это был сон, что сейчас они проснутся снова в стране, где не надо думать о будущем. И когда появился Путин и сказал: "Люди! Вот вам стабильность, олимпийский Мишка и собирание земель русских!", ему поверили безоглядно, не задаваясь вопросом, как эти лозунги смогут улучшить их жизнь, и чем придется расплачиваться за визуализацию своих детских мечтаний. Обещанное настолько прямо и непосредственно обращалось к подсознанию постсоветских людей, что их навыки критической оценки происходящего, и без того недоразвитые, полностью отключились. Увы! Советский человек мог запросто говорить о Тарковском и Достоевском, но у него не было опыта самостоятельных и ответственных поступков. Советский человек живет в таких мирах, что и признаться неловко. Нигде нет такого количества высокообразованных маргиналов, как у нас. Ни в какой другой стране вы не сможете гарантировано набрать среди десятка выпускников лучших вузов хотя бы по одному убежденному монархисту, нацисту, сталинисту, стороннику "Домостроя", отрицателю Холокоста и т.п. Да, среди интеллектуалов встречаются люди со странноватыми взглядами (Ноам Хомский или покойный Бобби Фишер ничуть не менее сумасшедшие, чем Кургинян или "Онотоле" Вассерман), но на Западе такие люди остаются маргиналами, а у нас формируют мейнстрим.
Ольшанский, Дугин, Максим Соколов, Константин Крылов, Холмогоров, Галковский, Лимонов и многие другие - это интереснейшие публицисты, но все они - своего рода приправа, острый перец. Современная русская мысль почти полностью состоит из специй при отсутствии основного блюда. Верить в съедобность этого продукта могут только дети, приготовляющие пирожки из песка. Но ведь играют. Вся наша постсоветская жизнь - одна затянувшаяся игра. А наиграются в нее или доиграются - скоро выяснится. Надеюсь, что скоро - сколько можно ждать.
*
...Главная особенность постсоветского и особенно российского человека - несамостоятельность. Российский человек, глубоко убежденный, что его все должны содержать, постоянно жалуется, что ему чего-то недодали, что его обделили деньгами и хорошим отношением, недокормили, недолюбили. Поэтому он так легко представляет себя в кольце врагов, верит в мировую закулису, еврейский заговор, а теперь еще и в притаившихся за каждым кустом бандеровцев. Несамостоятельность россиянина делает его беспомощным и беззащитным. Отсюда культ сильной руки, отсюда, в частности, почтительное отношение одновременно к силовикам и бандитам. Россиянин больше всего на свете хочет, чтобы у него отобрали самостоятельность и вернули надежную защиту от внешнего мира.
Репост з mike67 at Крым - не Россия
Очевидная многим максима, что Крым - это Россия, основана на ошибочном мнении о том, что сама Россия - это Россия. Граждане РФ не могут понять, что их страна - не Российская империя и не СССР, а лишь часть этих государств, при том что Украина - другая часть. Если же обратиться ко времени, когда существовали и УССР и РСФСР, то Крым был украинским дольше и что важно - позже, чем российским.
Почему среднестатистический гражданин России не понимает такие простые вещи? Почему взрослые люди с высшим образованием видят в культурной близости Крыма к России юридическую санкцию на аннексию частей чужого государства? Почему, когда украинцы срывают голос, крича сквозь DDoS-пургу, что у них бандеровцев не больше, чем в России скинхедов, братья-россияне упорото бормочут: "мы вас спасем, спасем, даже если вы не хотите"?
Две мамы
Примечательно, что в российской консервативной риторике сейчас стал очень популярен категорически противопоказанный консерваторам мотив относительности любых представлений о добре и зле. У киевлян свой майдан, у донецких - свой, говорит сегодняшний российский консерватор, который еще вчера рычал и плевался, слыша от оппонентов, что истин много и у каждого своя правда. Почему российский консерватор столь нетверд в своих принципах? Потому что его консерватизм - это не убеждение, а поза, детское требование: "верните как было!", это потребительское отношение к действительности, отрицающее любую личную ответственность.
В конце февраля мне встретились два письма, похожих по формальному признаку и очень разных по содержанию.
Первое из Черкасс:
"Несмотря на то, что теперь все только начинается, что многие ссорятся, кто-то делит портфели, некоторые радикально настроенные крушат дома политиков, доллар стремительно растет - все это безусловно огорчает, но я другого не ждала - главное, что моя мама вчера сказала: в 57 лет я родилась как гражданка Украины. И так чувствуют ВСЕ, кого я встречала за эти дни. Люди изменились КАРДИНАЛЬНО. Это другая страна".
В другом речь о Крыме:
"Звонит мама из Ялты. Боялась брать трубку, думаю, наверное, плачет уже - дело войной пахнет... А она мне так радостно: ты слышала, что Путин войска вводит? Мы спасены! Тут я и опешила... Это моя мирная мама! Ялта и весь Крым, говорит, ликует! Вот так, ребята. К Путину, конечно, много вопросов, но нельзя оспорить то, что он патриот и своих на войне не бросает. Так искренне, как в Крыму, Россию не любят, наверное, нигде".
Две мамы, у каждой своя правда, но равнозначны ли эти правды? В черкасском письме говорится, что несмотря на крайне неуютное настоящее и проблематичное будущее (делят портфели, крушат дома политиков, доллар растет), появилась возможность участвовать в строительстве этого будущего, стать гражданином своей страны. Ялтинская же мама надеется на то, что Путин решит все ее проблемы. Возглас "Мы спасены!" - стал нынешним "нашим всем" вместо Пушкина. Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и возьмет под контроль газопровод в Херсонской области.
Мы спасены!
Из сетчатки глаза в мозг лягушки идет не картинка как у человека, а идет местоположение пищи, укрытия, препятствия и врага. Весь мир у нее распадается на эти 4 понятия, поступающие сигналы делятся на четыре категории.
И.Н.Пигарёв, доктор биологических наук.
Главная особенность постсоветского и особенно российского человека - несамостоятельность. Российский человек, глубоко убежденный, что его все должны содержать, постоянно жалуется, что ему чего-то недодали, что его обделили деньгами и хорошим отношением, недокормили, недолюбили. Поэтому он так легко представляет себя в кольце врагов, верит в мировую закулису, еврейский заговор, а теперь еще и в притаившихся за каждым кустом бандеровцев. Несамостоятельность россиянина делает его беспомощным и беззащитным. Отсюда культ сильной руки, отсюда, в частности, почтительное отношение одновременно к силовикам и бандитам. Россиянин больше всего на свете хочет, чтобы у него отобрали самостоятельность и вернули надежную защиту от внешнего мира. Немецкий репортер "Шпигеля" в Крыму с удивлением пишет в твиттере: "Сорри, но у меня такое впечатление, что большинство крымчан думают, что вступают в Советский союз, а не в новую Россию". Так оно и есть: крымчане, как и большинство россиян, застряли в советском детстве и теперь кричат от ужаса: "Россия, спаси!", хотя никто им не угрожает. Спасти их можно только от самих себя, от той боязни самостоятельности, которую иногда называют обидным словосочетанием "рабская психология".
Долгое время советские мальчики и девочки не понимали, что происходит в их стране, почему вдруг меняется привычный уклад, почему никто не придет и не починит поломавшееся, не сделает как было. Шли годы, советские дети взрослели, толстели и лысели, но все ждали, что появится добрый волшебник и скажет, что это был сон, что сейчас они проснутся снова в стране, где не надо думать о будущем. И когда появился Путин и сказал: "Люди! Вот вам стабильность, олимпийский Мишка и собирание земель русских!", ему поверили безоглядно, не задаваясь вопросом, как эти лозунги смогут улучшить их жизнь, и чем придется расплачиваться за визуализацию своих детских мечтаний. Обещанное настолько прямо и непосредственно обращалось к подсознанию постсоветских людей, что их навыки критической оценки происходящего, и без того недоразвитые, полностью отключились. Увы! Советский человек мог запросто говорить о Тарковском и Достоевском, но у него не было опыта самостоятельных и ответственных поступков. Советский человек живет в таких мирах, что и признаться неловко. Нигде нет такого количества высокообразованных маргиналов, как у нас. Ни в какой другой стране вы не сможете гарантировано набрать среди десятка выпускников лучших вузов хотя бы по одному убежденному монархисту, нацисту, сталинисту, стороннику "Домостроя", отрицателю Холокоста и т.п. Да, среди интеллектуалов встречаются люди со странноватыми взглядами (Ноам Хомский или покойный Бобби Фишер ничуть не менее сумасшедшие, чем Кургинян или "Онотоле" Вассерман), но на Западе такие люди остаются маргиналами, а у нас формируют мейнстрим.
Ольшанский, Дугин, Максим Соколов, Константин Крылов, Холмогоров, Галковский, Лимонов и многие другие - это интереснейшие публицисты, но все они - своего рода приправа, острый перец. Современная русская мысль почти полностью состоит из специй при отсутствии основного блюда. Верить в съедобность этого продукта могут только дети, приготовляющие пирожки из песка. Но ведь играют. Вся наша постсоветская жизнь - одна затянувшаяся игра. А наиграются в нее или доиграются - скоро выяснится. Надеюсь, что скоро - сколько можно ждать.
*