Сценарии развития хаоса (порядка) от центра Рокфеллера
«Негативное влияние роста численности населения на все наши планетарные экосистемы становится ужасающе очевидным». ( Дэвид Рокфеллер).
В мае 2010-го года состоялось заседание благотворительного центра Рокфеллера, на котором было озвучено несколько сценариев развития дальнейших событий на наше планете. Сценарии футуристичны по содержанию, но что такое футуризм в исполнении владык мира? Ясно, что эти прогнозы основаны на планах, которыми руководствуется мировое правительство. И через фантастический текст мы можем эти планы легко понять.
Перевод мой, но даю и английский текст для тех, кто читает по-английски. Прошу извинения, текст очень объёмен. Но это не я сочинил. Можно читать по диагонали.
Scenario
Narratives
LOCK STEP
A world of tighter top-down government control and more authoritarian leadership, with limited innovation and growing citizen pushback
Сценарий LOCK STEP разворачивается при усилении роли государств в управлении обществом. Это авторитарные, деспотические государства, остановившие технический прогресс и инновации, и установившие диктатуру.
In 2012, the pandemic that the world had been anticipating for years finally hit. Unlike 2009’s H1N1, this new influenza strain - originating from wild geese - was extremely virulent and deadly. Even the most pandemic-prepared nations were quickly overwhelmed when the virus streaked around the world, infecting nearly 20 percent of the global population and killing 8 million in just seven months, the majority of them healthy young adults. The pandemic also had a deadly effect on economies: international mobility of both people and goods screeched to a halt, debilitating industries like tourism and breaking global supply chains. Even locally, normally bustling shops and office buildings sat empty for months, devoid of both employees and customers.
В 2012 году разразилась крупнейшая пандемия, которую мир ждал в течении многих лет. В отличие от H1N1 2009, этот новый штамм гриппа, распространяемый дикими гусями, оказался крайне опасным. Даже страны, которые подготовились к появлению такой пандемии, оказались поражены заболеванием, а в масштабах планеты вирус поразил около 20% населения, 8 миллионов человек умерли за первые 7 месяцев после появления нового штамма. И большинство погибших - здоровые молодые люди. Пандемия привела к нарушению контактов между странами, были разрушены экономические связи. Закрылись магазины и офисы, жизнь замерла.
The pandemic blanketed the planet - though disproportionate numbers died in Africa, Southeast Asia, and Central America, where the virus spread like wildfire in the absence of official containment protocols. But even in developed countries, containment was a challenge. The United States’s initial policy of “strongly discouraging” citizens from flying proved deadly in its leniency, accelerating the spread of the virus not just within the U.S. but across borders. However, a few countries did fare better - China in particular. The Chinese government’s quick imposition and enforcement of mandatory quarantine for all citizens, as well as its instant and near-hermetic sealing off of all borders, saved millions of lives, stopping the spread of the virus far earlier than in other countries and enabling a swifter post-pandemic recovery.
18 Scenarios
Пандемия захватила всю планету, хотя непропорционально большое число погибших оказалось в Африке, Юго-Восточной Азии и Центральной Америке, где вирус распространялся как лесной пожар в отсутствие официальных мер сдерживания. Но даже в развитых странах сдерживание было проблемой. США ограничили передвижение, но легкомыслие граждан привело к распространению вируса в том числе и за границу. Тем ни менее нескольким странам удалось ограничить число заболевших. В частности, китайское правительство приняло меры по введению карантина для всех граждан, закрыло границы, чем спасло миллионы жизней в своей стране, и остановив распространение вируса раньше других.
China’s government was not the only one that took extreme measures to protect its citizens from risk and exposure. During the pandemic, national leaders around the world flexed their authority and imposed airtight rules and restrictions, from the mandatory wearing of face masks to body-temperature checks at the entries to communal spaces like train stations and supermarkets. Even after the pandemic faded, this more authoritarian control and oversight of citizens and their activities stuck and even intensified. In order to protect themselves from the spread of increasingly global problems - from pandemics and transnational terrorism to environmental crises and rising poverty - leaders around the world took a firmer grip on power.
Правительство Китая не было единственным, кто принял крайние меры, чтобы защитить своих граждан от рисков. Во время пандемии, национальные лидеры во всем мире усилили свои полномочия, и установили правила изоляции заболевших, обязали носить марлевые маски, ввели обязательный контроль за температурой тела посетителей вокзалов и магазинов. По окончании пандемии усиленные меры контроля не были отменены, а даже усилились. Для предотвращения (повторных?) террористических атак с помощью биологического оружия лидеры всех стран установили жёсткие авторитарные меры.
At first, the notion of a more controlled world gained wide acceptance and approval. Citizens willingly gave up some of their sovereignty - and their privacy - to more paternalistic states in exchange for greater safety and stability. Citizens were more tolerant, and even eager, for top-down direction and oversight, and national leaders had more latitude to impose order in the ways they saw fit. In developed countries, this heightened oversight took many forms: biometric IDs for all citizens, for example, and tighter regulation of key industries whose stability was deemed vital to national interests. In many developed countries, enforced cooperation with a suite of new regulations and agreements slowly but steadily restored both order and, importantly, economic growth.
Усиление государственного контроля над гражданами было одобрено всеми, эта мера получила широкое признание. Граждане добровольно отказался от части своих свобод, таких как право на частную жизнь, приняли патерналистские государства как необходимость в деле достижения стабильности и безопасности. Граждане стали терпимей к надзору со стороны государств, и даже требовали усилить контроль, что дало лидерам государств полную свободу действий. В развитых странах этот повышенный контроль принял множество форм: биометрические идентификаторы для всех граждан, например, и ужесточение регулирования ключевых отраслей промышленности, стабильность которых считалось жизненно важной для национальных интересов. Во многих развитых странах, насильственное принятие новых правил и соглашений, медленно, но неуклонно восстановило порядок и, что немаловажно, экономический рост. (Стало быть, для экономического роста требуется ввести диктатуру?)
Across the developing world, however, the story was different - and much more variable. Top-down authority took different forms in different countries, hinging largely on the capacity, caliber, and intentions of their leaders. In countries with strong and thoughtful leaders, citizens’ overall economic status and quality of life increased. In India, for example, air quality drastically improved after 2016, when the government outlawed high-emitting vehicles. In Ghana, the introduction of ambitious government programs to improve basic infrastructure and ensure the availability of clean water for all her people led to a sharp decline in water-borne diseases. But more authoritarian leadership worked less well - and in some cases tragically - in countries run by irresponsible elites who used their increased power to pursue their own interests at the expense of their citizens.
В развивающихся странах, однако, история была другой - Со множеством вариантов. Вертикаль власти (Оказывается, Путин построил систему «Top-down».) принимала различные формы в разных странах, что зависило от возможностей руководства стран, и их планов. В странах с сильными и умными лидерами, экономическое положения и качество жизни граждан улучшилось. В Индии, например, качество воздуха резко улучшились после 2016 года, когда правительство ограничило выбросы вредных веществ транспортными средствами. В Гане, внедрение программ правительства по улучшению базовой инфраструктуры и обеспечению доступа к чистой воде для всех граждан привели к резкому сокращению передающихся через воду заболеваний. Но в некоторых странах руководители воспользовались усилением авторитаризма для решения собственных проблем за счёт граждан. (В России руководители решают собственные проблемы за счёт граждан уже 20 лет, так что без всякой пандемии справились.)
There were other downsides, as the rise of virulent nationalism created new hazards: spectators at the 2018 World Cup, for example, wore bulletproof vests that sported a patch of their national flag. Strong technology regulations stifled innovation, kept costs high, and curbed adoption. In the developing world, access to “approved” technologies increased but beyond that remained limited: the locus of technology innovation was largely in the developed world, leaving many developing countries on the receiving end of technologies that others consider “best” for them. Some governments found this patronizing and refused to distribute computers and other technologies that they scoffed at as “second hand.” Meanwhile, developing countries with more resources and better capacity began to innovate internally to fill these gaps on their own.
Были и другие минусы, такие, как рост национализма. Например, зрители на ЧМ-2018, к примеру, носили пуленепробиваемый жилет, под цвет их национального флага. (Вот это сильный прогноз! И касается именно нас.) Усиленные правила регулирования стали душить инновации, приводили к повышенным затратам, что мешало внедрению. Список разрешенных для развивающихся стран расширился, но их возможности всё равно ограничены, такие страны вынуждены покупать технологии, что усилило их зависимость от развитых стран. (Здесь проясняется план по разрушению российской науки. Внедрение чужих технологий лишь усиливает зависимость от других стран.) Какая технология для какой страны будет лучшей решает не страна - импортёр технологий. Некоторые правительства отказались распространять компьютеры и другие технологии, по причине того, что они устарели. Между тем, развивающиеся страны с большим объемом ресурсов, развивающие собственные инновационные проекты стали двигаться в направлении самостоятельного решения этой проблемы. (Сколково?)
Meanwhile, in the developed world, the presence of so many top-down rules and norms greatly inhibited entrepreneurial activity. Scientists and innovators were often told by governments what research lines to pursue and were guided mostly toward projects that would make money (e.g., market-driven product development) or were “sure bets” (e.g., fundamental research), leaving more risky or innovative research areas largely untapped. Well-off countries and monopolistic companies with big research and development budgets still made significant advances, but the IP behind their breakthroughs remained locked behind strict national or corporate protection. Russia and India imposed stringent domestic standards for supervising and certifying encryption-related products and their suppliers - a category that in reality meant all IT innovations. The U.S. and EU struck back with retaliatory national standards, throwing a wrench in the development and diffusion of technology globally.
Между тем, в развитых странах мира, присутствие столь большого числа авторитарных правил и норм значительно тормозит предпринимательскую деятельность. Ученые и новаторы часто указывают правительствам, какие исследования проводить, развивая главным образом проекты, которые будут делать деньги, либо фундаментальные исследования, в результате чего рискованные инновационные направления исследований в значительной степени оказались невостребованными. Богатые страны и монополисты, проводящие значительное число исследований, опирающихся на богатый бюджет добились значительных успехов, но их разработки оставались заблокированы из-за строгих национальных или корпоративных правил защиты. Россия и Индия, ввели строгие внутренние стандарты по надзору, аттестации и шифрования сопутствующих товаров и их поставщиков - и на этом инновации закончились. (А как же Сколково?) США и ЕС приняли новые стандарты, дав толчок развитию и распространению технологий в мировом масштабе.
Especially in the developing world, acting in one’s national self-interest often meant seeking practical alliances that fit with those interests - whether it was gaining access to needed resources or banding together in order to achieve economic growth. In South America and Africa, regional and sub-regional alliances became more structured. Kenya doubled its trade with southern and eastern Africa, as new partnerships grew within the continent. China’s investment in Africa expanded as the bargain of new jobs and infrastructure in exchange for access to key minerals or food exports proved agreeable to many governments. Cross-border ties proliferated in the form of official security aid. While the deployment of foreign security teams was welcomed in some of the most dire failed states, one-size-fits-all solutions yielded few positive results.
Развивающиеся страны, действуя в своих национальных интересах, начали искать практические союзы, которые согласуются с этими интересами - было ли это получение доступа к необходимым ресурсам или объединились с целью достижения экономического роста. В Южной Америке и Африке появились новые региональные и субрегиональные союзы. Кения удвоил свою торговлю с Южной и Восточной Африке, а новые партнерские связи выросли в пределах континента. Инвестиции Китая в Африке привели к созданию новых рабочих мест и инфраструктуры в обмен на доступ к полезным ископаемым или экспорт продовольствия, что было в интересах многих правительств. Трансграничные связи получили широкое распространение в форме официальной помощи на цели безопасности. Размещение иностранных групп по обеспечению безопасности в отсталых, недееспособных государствах привело к положительным результатам во многих случаях. (Вот она - оккупация. А начиналось с гусиного гриппа! Всего лишь.)
By 2025, people seemed to be growing weary of so much top-down control and letting leaders and authorities make choices for them. Wherever national interests clashed with individual interests, there was conflict. Sporadic pushback became increasingly organized and coordinated, as disaffected youth and people who had seen their status and opportunities slip away - largely in developing countries - incited civil unrest. In 2026, protestors in Nigeria brought down the government, fed up with the entrenched cronyism and corruption. Even those who liked the greater stability and predictability of this world began to grow uncomfortable and constrained by so many tight rules and by the strictness of national boundaries. The feeling lingered that sooner or later, something would inevitably upset the neat order that the world’s governments had worked so hard to establish.
К 2025 году люди привыкли к контролю со стороны государства, и не препятствовали лидерам государств принимать решения самостоятельно, не интересуясь мнением народа. (Вот он произвол.) Там, где национальные интересы столкнулись с индивидуальными интересами, конфликты не возникали. Стихийные беспорядки периодически возникали в развивающихся странах. Они становились всё более и более организованными. В 2026 протестующие в Нигерии привели к падению правительство, сытые по горло укоренением кумовства и коррупции. Даже те, кто любил большую стабильность и предсказуемость в этом мире начали проявлять недовольство, требовать ограничения жёстких мер и открытия национальных границ. (Из чего следует, что все народы будут удерживаться внутри границ своих государств до 2026-го года, как минимум. Вот так гуси! Вот так грипп! Это уже ГУЛАГ. А.П.) Появилась опасность, что где-то что-то этот с трудом установленный порядок разрушит. (Фух, успокоили, наконец. Дальше начнётся всемирная полицейская операция по закреплению антиконституционного порядка во всех странах, о чём авторы скромно умалчивают.)
Quarantine Restricts In-Person Contact; Cellular Networks Overloaded (2013)
Intercontinental Trade Hit by Strict Pathogen Controls (2015)
Italy Addresses 'Immigrant Caregiver' Gap with Robots (2017)
Will Africa’s Embrace of Authoritarian Capitalism a la China Continue? (2018)
Vietnam to Require ‘A Solar Panel on Every Home’ (2022)
Proliferating Trade Networks in Eastern and Southern Africa Strengthen Regional Ties (2023)
African Leaders Fear Repeat of Nigeria's 2026 Government Collapse (2028)
Карантин Ограничивает В-контактное лицо; сотовых сетей Перегруженные (2013) межконтинентальной торговли Хит Строгий Возбудитель управления (2015)
коридора "Иммигрант Caregiver 'Италия Адреса с роботами (2017)
будет охватывать Африки авторитарного капитализма а-ля Китай Продолжить? (2018)
Вьетнам Требовать "панели солнечных батарей на каждый дом" (2022)
пролиферирующих торговых сетей в Восточной и Южной Африки, укрепление региональных связей (2023)
африканские лидеры опасаются повтора из 2026 Свернуть правительства Нигерии (2028)
(подстрочник без редакции)
Philanthropic organizations will face hard choices in this world. Given the strong role of governments, doing philanthropy will require heightened diplomacy skills and the ability to operate effectively in extremely divergent environments. Philanthropy grantee and civil society relationships will be strongly moderated by government, and some foundations might choose to align themselves more closely with national official development assistance (ODA) strategies and government objectives. Larger philanthropies will retain an outsized share of influence, and many smaller philanthropies may find value in merging financial, human, and operational resources.
Philanthropic organizations interested in promoting universal rights and freedoms will get blocked at many nations’ borders. Developing smart, flexible, and wide-ranging relationships in this world will be key; some philanthropies may choose to work only in places where their skills and services don’t meet resistance. Many governments will place severe restrictions on the program areas and geographies that international philanthropies can work in, leading to a narrower and stronger geographic focus or grant-making in their home country only.
Благотворительные организации столкнутся с трудным выбором в этом мире. Учитывая важную роль правительств, делая благотворительность требует повышенного навыки дипломатии и способность эффективно работать в совершенно разными средами. Филантропия грантополучателей и гражданского общества отношения будут сильно Модератором со стороны правительства, и некоторые фонды могут выбрать присоединяются более тесное сотрудничество с национальными официальной помощи развитию (ОПР), стратегии и правительством целей. Большие благотворительные сохранит негабаритных долю влияния, а также множество небольших благотворительных можете найти значение в объединении финансовых, человеческих и оперативных ресурсов. Благотворительные организации, заинтересованные в продвижении универсальных прав и свобод, будет заблокирован на границах многих народов. Разработка умный, гибкий, и широкие связи в этом мире, будет иметь ключевое значение, а некоторые благотворительные может выбрать для работы только в местах, где их навыки и услуги, не отвечающие сопротивления. Многие правительства будет место серьезные ограничения на программных областях и географических регионах, что международные благотворительные может работать в, что приводит к более узким и сильнее, географическая направленность или грантов в своей стране только.
(подстрочник без редакции)
https://maxpark.com/user/2004327006/content/847485
В мае 2010-го года состоялось заседание благотворительного центра Рокфеллера, на котором было озвучено несколько сценариев развития дальнейших событий на наше планете. Сценарии футуристичны по содержанию, но что такое футуризм в исполнении владык мира? Ясно, что эти прогнозы основаны на планах, которыми руководствуется мировое правительство. И через фантастический текст мы можем эти планы легко понять.
Перевод мой, но даю и английский текст для тех, кто читает по-английски. Прошу извинения, текст очень объёмен. Но это не я сочинил. Можно читать по диагонали.
Scenario
Narratives
LOCK STEP
A world of tighter top-down government control and more authoritarian leadership, with limited innovation and growing citizen pushback
Сценарий LOCK STEP разворачивается при усилении роли государств в управлении обществом. Это авторитарные, деспотические государства, остановившие технический прогресс и инновации, и установившие диктатуру.
In 2012, the pandemic that the world had been anticipating for years finally hit. Unlike 2009’s H1N1, this new influenza strain - originating from wild geese - was extremely virulent and deadly. Even the most pandemic-prepared nations were quickly overwhelmed when the virus streaked around the world, infecting nearly 20 percent of the global population and killing 8 million in just seven months, the majority of them healthy young adults. The pandemic also had a deadly effect on economies: international mobility of both people and goods screeched to a halt, debilitating industries like tourism and breaking global supply chains. Even locally, normally bustling shops and office buildings sat empty for months, devoid of both employees and customers.
В 2012 году разразилась крупнейшая пандемия, которую мир ждал в течении многих лет. В отличие от H1N1 2009, этот новый штамм гриппа, распространяемый дикими гусями, оказался крайне опасным. Даже страны, которые подготовились к появлению такой пандемии, оказались поражены заболеванием, а в масштабах планеты вирус поразил около 20% населения, 8 миллионов человек умерли за первые 7 месяцев после появления нового штамма. И большинство погибших - здоровые молодые люди. Пандемия привела к нарушению контактов между странами, были разрушены экономические связи. Закрылись магазины и офисы, жизнь замерла.
The pandemic blanketed the planet - though disproportionate numbers died in Africa, Southeast Asia, and Central America, where the virus spread like wildfire in the absence of official containment protocols. But even in developed countries, containment was a challenge. The United States’s initial policy of “strongly discouraging” citizens from flying proved deadly in its leniency, accelerating the spread of the virus not just within the U.S. but across borders. However, a few countries did fare better - China in particular. The Chinese government’s quick imposition and enforcement of mandatory quarantine for all citizens, as well as its instant and near-hermetic sealing off of all borders, saved millions of lives, stopping the spread of the virus far earlier than in other countries and enabling a swifter post-pandemic recovery.
18 Scenarios
Пандемия захватила всю планету, хотя непропорционально большое число погибших оказалось в Африке, Юго-Восточной Азии и Центральной Америке, где вирус распространялся как лесной пожар в отсутствие официальных мер сдерживания. Но даже в развитых странах сдерживание было проблемой. США ограничили передвижение, но легкомыслие граждан привело к распространению вируса в том числе и за границу. Тем ни менее нескольким странам удалось ограничить число заболевших. В частности, китайское правительство приняло меры по введению карантина для всех граждан, закрыло границы, чем спасло миллионы жизней в своей стране, и остановив распространение вируса раньше других.
China’s government was not the only one that took extreme measures to protect its citizens from risk and exposure. During the pandemic, national leaders around the world flexed their authority and imposed airtight rules and restrictions, from the mandatory wearing of face masks to body-temperature checks at the entries to communal spaces like train stations and supermarkets. Even after the pandemic faded, this more authoritarian control and oversight of citizens and their activities stuck and even intensified. In order to protect themselves from the spread of increasingly global problems - from pandemics and transnational terrorism to environmental crises and rising poverty - leaders around the world took a firmer grip on power.
Правительство Китая не было единственным, кто принял крайние меры, чтобы защитить своих граждан от рисков. Во время пандемии, национальные лидеры во всем мире усилили свои полномочия, и установили правила изоляции заболевших, обязали носить марлевые маски, ввели обязательный контроль за температурой тела посетителей вокзалов и магазинов. По окончании пандемии усиленные меры контроля не были отменены, а даже усилились. Для предотвращения (повторных?) террористических атак с помощью биологического оружия лидеры всех стран установили жёсткие авторитарные меры.
At first, the notion of a more controlled world gained wide acceptance and approval. Citizens willingly gave up some of their sovereignty - and their privacy - to more paternalistic states in exchange for greater safety and stability. Citizens were more tolerant, and even eager, for top-down direction and oversight, and national leaders had more latitude to impose order in the ways they saw fit. In developed countries, this heightened oversight took many forms: biometric IDs for all citizens, for example, and tighter regulation of key industries whose stability was deemed vital to national interests. In many developed countries, enforced cooperation with a suite of new regulations and agreements slowly but steadily restored both order and, importantly, economic growth.
Усиление государственного контроля над гражданами было одобрено всеми, эта мера получила широкое признание. Граждане добровольно отказался от части своих свобод, таких как право на частную жизнь, приняли патерналистские государства как необходимость в деле достижения стабильности и безопасности. Граждане стали терпимей к надзору со стороны государств, и даже требовали усилить контроль, что дало лидерам государств полную свободу действий. В развитых странах этот повышенный контроль принял множество форм: биометрические идентификаторы для всех граждан, например, и ужесточение регулирования ключевых отраслей промышленности, стабильность которых считалось жизненно важной для национальных интересов. Во многих развитых странах, насильственное принятие новых правил и соглашений, медленно, но неуклонно восстановило порядок и, что немаловажно, экономический рост. (Стало быть, для экономического роста требуется ввести диктатуру?)
Across the developing world, however, the story was different - and much more variable. Top-down authority took different forms in different countries, hinging largely on the capacity, caliber, and intentions of their leaders. In countries with strong and thoughtful leaders, citizens’ overall economic status and quality of life increased. In India, for example, air quality drastically improved after 2016, when the government outlawed high-emitting vehicles. In Ghana, the introduction of ambitious government programs to improve basic infrastructure and ensure the availability of clean water for all her people led to a sharp decline in water-borne diseases. But more authoritarian leadership worked less well - and in some cases tragically - in countries run by irresponsible elites who used their increased power to pursue their own interests at the expense of their citizens.
В развивающихся странах, однако, история была другой - Со множеством вариантов. Вертикаль власти (Оказывается, Путин построил систему «Top-down».) принимала различные формы в разных странах, что зависило от возможностей руководства стран, и их планов. В странах с сильными и умными лидерами, экономическое положения и качество жизни граждан улучшилось. В Индии, например, качество воздуха резко улучшились после 2016 года, когда правительство ограничило выбросы вредных веществ транспортными средствами. В Гане, внедрение программ правительства по улучшению базовой инфраструктуры и обеспечению доступа к чистой воде для всех граждан привели к резкому сокращению передающихся через воду заболеваний. Но в некоторых странах руководители воспользовались усилением авторитаризма для решения собственных проблем за счёт граждан. (В России руководители решают собственные проблемы за счёт граждан уже 20 лет, так что без всякой пандемии справились.)
There were other downsides, as the rise of virulent nationalism created new hazards: spectators at the 2018 World Cup, for example, wore bulletproof vests that sported a patch of their national flag. Strong technology regulations stifled innovation, kept costs high, and curbed adoption. In the developing world, access to “approved” technologies increased but beyond that remained limited: the locus of technology innovation was largely in the developed world, leaving many developing countries on the receiving end of technologies that others consider “best” for them. Some governments found this patronizing and refused to distribute computers and other technologies that they scoffed at as “second hand.” Meanwhile, developing countries with more resources and better capacity began to innovate internally to fill these gaps on their own.
Были и другие минусы, такие, как рост национализма. Например, зрители на ЧМ-2018, к примеру, носили пуленепробиваемый жилет, под цвет их национального флага. (Вот это сильный прогноз! И касается именно нас.) Усиленные правила регулирования стали душить инновации, приводили к повышенным затратам, что мешало внедрению. Список разрешенных для развивающихся стран расширился, но их возможности всё равно ограничены, такие страны вынуждены покупать технологии, что усилило их зависимость от развитых стран. (Здесь проясняется план по разрушению российской науки. Внедрение чужих технологий лишь усиливает зависимость от других стран.) Какая технология для какой страны будет лучшей решает не страна - импортёр технологий. Некоторые правительства отказались распространять компьютеры и другие технологии, по причине того, что они устарели. Между тем, развивающиеся страны с большим объемом ресурсов, развивающие собственные инновационные проекты стали двигаться в направлении самостоятельного решения этой проблемы. (Сколково?)
Meanwhile, in the developed world, the presence of so many top-down rules and norms greatly inhibited entrepreneurial activity. Scientists and innovators were often told by governments what research lines to pursue and were guided mostly toward projects that would make money (e.g., market-driven product development) or were “sure bets” (e.g., fundamental research), leaving more risky or innovative research areas largely untapped. Well-off countries and monopolistic companies with big research and development budgets still made significant advances, but the IP behind their breakthroughs remained locked behind strict national or corporate protection. Russia and India imposed stringent domestic standards for supervising and certifying encryption-related products and their suppliers - a category that in reality meant all IT innovations. The U.S. and EU struck back with retaliatory national standards, throwing a wrench in the development and diffusion of technology globally.
Между тем, в развитых странах мира, присутствие столь большого числа авторитарных правил и норм значительно тормозит предпринимательскую деятельность. Ученые и новаторы часто указывают правительствам, какие исследования проводить, развивая главным образом проекты, которые будут делать деньги, либо фундаментальные исследования, в результате чего рискованные инновационные направления исследований в значительной степени оказались невостребованными. Богатые страны и монополисты, проводящие значительное число исследований, опирающихся на богатый бюджет добились значительных успехов, но их разработки оставались заблокированы из-за строгих национальных или корпоративных правил защиты. Россия и Индия, ввели строгие внутренние стандарты по надзору, аттестации и шифрования сопутствующих товаров и их поставщиков - и на этом инновации закончились. (А как же Сколково?) США и ЕС приняли новые стандарты, дав толчок развитию и распространению технологий в мировом масштабе.
Especially in the developing world, acting in one’s national self-interest often meant seeking practical alliances that fit with those interests - whether it was gaining access to needed resources or banding together in order to achieve economic growth. In South America and Africa, regional and sub-regional alliances became more structured. Kenya doubled its trade with southern and eastern Africa, as new partnerships grew within the continent. China’s investment in Africa expanded as the bargain of new jobs and infrastructure in exchange for access to key minerals or food exports proved agreeable to many governments. Cross-border ties proliferated in the form of official security aid. While the deployment of foreign security teams was welcomed in some of the most dire failed states, one-size-fits-all solutions yielded few positive results.
Развивающиеся страны, действуя в своих национальных интересах, начали искать практические союзы, которые согласуются с этими интересами - было ли это получение доступа к необходимым ресурсам или объединились с целью достижения экономического роста. В Южной Америке и Африке появились новые региональные и субрегиональные союзы. Кения удвоил свою торговлю с Южной и Восточной Африке, а новые партнерские связи выросли в пределах континента. Инвестиции Китая в Африке привели к созданию новых рабочих мест и инфраструктуры в обмен на доступ к полезным ископаемым или экспорт продовольствия, что было в интересах многих правительств. Трансграничные связи получили широкое распространение в форме официальной помощи на цели безопасности. Размещение иностранных групп по обеспечению безопасности в отсталых, недееспособных государствах привело к положительным результатам во многих случаях. (Вот она - оккупация. А начиналось с гусиного гриппа! Всего лишь.)
By 2025, people seemed to be growing weary of so much top-down control and letting leaders and authorities make choices for them. Wherever national interests clashed with individual interests, there was conflict. Sporadic pushback became increasingly organized and coordinated, as disaffected youth and people who had seen their status and opportunities slip away - largely in developing countries - incited civil unrest. In 2026, protestors in Nigeria brought down the government, fed up with the entrenched cronyism and corruption. Even those who liked the greater stability and predictability of this world began to grow uncomfortable and constrained by so many tight rules and by the strictness of national boundaries. The feeling lingered that sooner or later, something would inevitably upset the neat order that the world’s governments had worked so hard to establish.
К 2025 году люди привыкли к контролю со стороны государства, и не препятствовали лидерам государств принимать решения самостоятельно, не интересуясь мнением народа. (Вот он произвол.) Там, где национальные интересы столкнулись с индивидуальными интересами, конфликты не возникали. Стихийные беспорядки периодически возникали в развивающихся странах. Они становились всё более и более организованными. В 2026 протестующие в Нигерии привели к падению правительство, сытые по горло укоренением кумовства и коррупции. Даже те, кто любил большую стабильность и предсказуемость в этом мире начали проявлять недовольство, требовать ограничения жёстких мер и открытия национальных границ. (Из чего следует, что все народы будут удерживаться внутри границ своих государств до 2026-го года, как минимум. Вот так гуси! Вот так грипп! Это уже ГУЛАГ. А.П.) Появилась опасность, что где-то что-то этот с трудом установленный порядок разрушит. (Фух, успокоили, наконец. Дальше начнётся всемирная полицейская операция по закреплению антиконституционного порядка во всех странах, о чём авторы скромно умалчивают.)
Quarantine Restricts In-Person Contact; Cellular Networks Overloaded (2013)
Intercontinental Trade Hit by Strict Pathogen Controls (2015)
Italy Addresses 'Immigrant Caregiver' Gap with Robots (2017)
Will Africa’s Embrace of Authoritarian Capitalism a la China Continue? (2018)
Vietnam to Require ‘A Solar Panel on Every Home’ (2022)
Proliferating Trade Networks in Eastern and Southern Africa Strengthen Regional Ties (2023)
African Leaders Fear Repeat of Nigeria's 2026 Government Collapse (2028)
Карантин Ограничивает В-контактное лицо; сотовых сетей Перегруженные (2013) межконтинентальной торговли Хит Строгий Возбудитель управления (2015)
коридора "Иммигрант Caregiver 'Италия Адреса с роботами (2017)
будет охватывать Африки авторитарного капитализма а-ля Китай Продолжить? (2018)
Вьетнам Требовать "панели солнечных батарей на каждый дом" (2022)
пролиферирующих торговых сетей в Восточной и Южной Африки, укрепление региональных связей (2023)
африканские лидеры опасаются повтора из 2026 Свернуть правительства Нигерии (2028)
(подстрочник без редакции)
Philanthropic organizations will face hard choices in this world. Given the strong role of governments, doing philanthropy will require heightened diplomacy skills and the ability to operate effectively in extremely divergent environments. Philanthropy grantee and civil society relationships will be strongly moderated by government, and some foundations might choose to align themselves more closely with national official development assistance (ODA) strategies and government objectives. Larger philanthropies will retain an outsized share of influence, and many smaller philanthropies may find value in merging financial, human, and operational resources.
Philanthropic organizations interested in promoting universal rights and freedoms will get blocked at many nations’ borders. Developing smart, flexible, and wide-ranging relationships in this world will be key; some philanthropies may choose to work only in places where their skills and services don’t meet resistance. Many governments will place severe restrictions on the program areas and geographies that international philanthropies can work in, leading to a narrower and stronger geographic focus or grant-making in their home country only.
Благотворительные организации столкнутся с трудным выбором в этом мире. Учитывая важную роль правительств, делая благотворительность требует повышенного навыки дипломатии и способность эффективно работать в совершенно разными средами. Филантропия грантополучателей и гражданского общества отношения будут сильно Модератором со стороны правительства, и некоторые фонды могут выбрать присоединяются более тесное сотрудничество с национальными официальной помощи развитию (ОПР), стратегии и правительством целей. Большие благотворительные сохранит негабаритных долю влияния, а также множество небольших благотворительных можете найти значение в объединении финансовых, человеческих и оперативных ресурсов. Благотворительные организации, заинтересованные в продвижении универсальных прав и свобод, будет заблокирован на границах многих народов. Разработка умный, гибкий, и широкие связи в этом мире, будет иметь ключевое значение, а некоторые благотворительные может выбрать для работы только в местах, где их навыки и услуги, не отвечающие сопротивления. Многие правительства будет место серьезные ограничения на программных областях и географических регионах, что международные благотворительные может работать в, что приводит к более узким и сильнее, географическая направленность или грантов в своей стране только.
(подстрочник без редакции)
https://maxpark.com/user/2004327006/content/847485