А. В. Мазырин. Патриарх Тихон и Константинопольская Патриархия...
В статье рассматривается развитие взаимоотношений Русской и Константинопольской
Церквей в период правления святого Патриарха Тихона (1917-1925). Возникшие в греческой
среде после поражения Турции в Первой мировой войне планы по превращению
Константинополя в «реальный всеправославный центр» и подчинению ему остальных
Поместных Церквей привели к развитию беспрецедентной экспансии Вселенской
Патриархии в мировом масштабе, причем преимущественно за счет захвата епархий и
приходов Русской Церкви. В целях превратить свое первенство чести в православном
мире в первенство власти Константинополь был заинтересован в ослаблении Московского
Патриархата. Одновременно с этим с 1922 г. стало проявляться стремление Фанара
(Константинопольской Патриархии) заручиться поддержкой советской власти во взаимоотношениях
с правительством Турции, а также в решении обострившихся материальных
проблем Вселенского Престола. В совокупности эти причины привели к открытому
переходу Константинопольской Патриархии на сторону обновленческого раскола в России
в 1924 г., что сделало сохранение канонического общения с ним для Русской Православной
Церкви практически невозможным
Скачать можно здесь https://cyberleninka.ru/article/n/patriarh-tihon-i-konstantinopolskaya-patriarhiya-k-voprosu-o-prichinah-fakticheskogo-razryva-otnosheniy
Приведу только несколько отрывков: Поражение Турции в мировой войне и надежды на скорое вытеснение ее из
Константинополя и части Малой Азии резко усилили амбиции греков. Показательна
серия программных статей проживавшего в Женеве греческого профессора
Эммануила Лукараса, опубликованных в 1920 г. в официальных изданиях
Константинопольского и Александрийского Патриархатов «Церковная истина»
и «Пантен». Автор статей сетовал на «административную дезорганизацию»
Православной Церкви, которая, в отличие от централизованной Католической
Церкви, существует как бы «без головы». Особенно его печалило то, что такая
«обезглавленность» православия препятствовала заключению унии с Англиканской
Церковью, к которой греки весьма стремились. Автор выражал убеждение,
что православным необходимо «образовать единый центр, но не теоретический,
а реальный». Как нетрудно догадаться, таким центром, по мысли Лукараса и его
единомышленников, мог быть только Константинополь. «Константинополь был
и остается средством, через которое греческий род мог действовать, вдохновлять,
влиять на миллионы людей ради как их блага, так и своего собственного.
<…> Греческая нация будет счастлива и горда лицезреть, как [он] станет, наконец,
центром православия, а епископ его, возвышающийся над нациями и племенами,
станет видимым главой и общим связующим звеном всех православных
федеративных Церквей», - писал Лукарас. Разумеется, по его убеждению, этот
«возвышающийся над нациями и племенами» епископ мог быть только греком.
По поводу национальных автокефальных Церквей (в первую очередь Русской)
Лукарас полагал, что «может иметь место пересмотр всех актов и издание канонических томосов в соответствии с национальным устроением православных
народов, если таковые еще не были выданы ранее или же были выданы ошибочно
или в спешке». После этого «необходимо будет учредить в Константинополе
высший церковный совет, составляемый из представителей всех православных
Церквей, патриарших и национальных», который «под председательством
Вселенского Патриарха будет осуществлять надзор над всем православием». Не
забыл Лукарас прописать и то, что «должно и справедливо всем православным
Церквам оказывать достойную материальную помощь этому всеправославному
центру». Как видно, полет мысли греческих патриотов был весьма высоким, от
русских же они ждали подчинения своей грядущей гегемонии и конечно же «достойной
материальной помощи». Никакого обоснования в православной экклезиологии
и канонике эти планы по превращению Фанара в некий восточный
Ватикан не имели. Встретить сочувствие у Российской Церкви они не могли, и
только лишь резкое ослабление ее позиций давало грекам шанс на реализацию
их прожектов.
...
Впрочем, перед смертью Патриарх Григорий успел несколько поправить финансовое положение своей Патриархии. 13 ноября 1924 г. он подписал томос об автокефалии Польской Церкви (разумеется, без какого-либо согласия на то Церкви Русской). За это деяние, как уже документально установлено, польским правительством Фанару было уплачено 12 тыс. фунтов стерлингов78. На меньшее польский посол с Константинопольской Патриархией сторговаться не смог, но министр иностранных дел Польши «оправдался» перед своим премьерминистром тем, что «в подобных случаях Фанар обычно берет больше».
...
В результате в 1936 г. управлявший тогда Московской Патриархией митрополит Сергий (Страгородский) в письме митрополиту Литовскому Елевферию (Богоявленскому) мог только констатировать о Вселенском Престоле, что «после всех неправд, учиненных и учиняемых им в отношении Русской Церкви, после открытого братанья с обновленцами и другими нашими раскольниками, говорить о разрыве или сохранении общения с Константинополем по меньшей мере поздно»103. Лишь после того как в годы войны обновленческий раскол в России сошел на нет, взаимоотношения двух Патриархатов внешне нормализовались.
>
Церквей в период правления святого Патриарха Тихона (1917-1925). Возникшие в греческой
среде после поражения Турции в Первой мировой войне планы по превращению
Константинополя в «реальный всеправославный центр» и подчинению ему остальных
Поместных Церквей привели к развитию беспрецедентной экспансии Вселенской
Патриархии в мировом масштабе, причем преимущественно за счет захвата епархий и
приходов Русской Церкви. В целях превратить свое первенство чести в православном
мире в первенство власти Константинополь был заинтересован в ослаблении Московского
Патриархата. Одновременно с этим с 1922 г. стало проявляться стремление Фанара
(Константинопольской Патриархии) заручиться поддержкой советской власти во взаимоотношениях
с правительством Турции, а также в решении обострившихся материальных
проблем Вселенского Престола. В совокупности эти причины привели к открытому
переходу Константинопольской Патриархии на сторону обновленческого раскола в России
в 1924 г., что сделало сохранение канонического общения с ним для Русской Православной
Церкви практически невозможным
Скачать можно здесь https://cyberleninka.ru/article/n/patriarh-tihon-i-konstantinopolskaya-patriarhiya-k-voprosu-o-prichinah-fakticheskogo-razryva-otnosheniy
Приведу только несколько отрывков: Поражение Турции в мировой войне и надежды на скорое вытеснение ее из
Константинополя и части Малой Азии резко усилили амбиции греков. Показательна
серия программных статей проживавшего в Женеве греческого профессора
Эммануила Лукараса, опубликованных в 1920 г. в официальных изданиях
Константинопольского и Александрийского Патриархатов «Церковная истина»
и «Пантен». Автор статей сетовал на «административную дезорганизацию»
Православной Церкви, которая, в отличие от централизованной Католической
Церкви, существует как бы «без головы». Особенно его печалило то, что такая
«обезглавленность» православия препятствовала заключению унии с Англиканской
Церковью, к которой греки весьма стремились. Автор выражал убеждение,
что православным необходимо «образовать единый центр, но не теоретический,
а реальный». Как нетрудно догадаться, таким центром, по мысли Лукараса и его
единомышленников, мог быть только Константинополь. «Константинополь был
и остается средством, через которое греческий род мог действовать, вдохновлять,
влиять на миллионы людей ради как их блага, так и своего собственного.
<…> Греческая нация будет счастлива и горда лицезреть, как [он] станет, наконец,
центром православия, а епископ его, возвышающийся над нациями и племенами,
станет видимым главой и общим связующим звеном всех православных
федеративных Церквей», - писал Лукарас. Разумеется, по его убеждению, этот
«возвышающийся над нациями и племенами» епископ мог быть только греком.
По поводу национальных автокефальных Церквей (в первую очередь Русской)
Лукарас полагал, что «может иметь место пересмотр всех актов и издание канонических томосов в соответствии с национальным устроением православных
народов, если таковые еще не были выданы ранее или же были выданы ошибочно
или в спешке». После этого «необходимо будет учредить в Константинополе
высший церковный совет, составляемый из представителей всех православных
Церквей, патриарших и национальных», который «под председательством
Вселенского Патриарха будет осуществлять надзор над всем православием». Не
забыл Лукарас прописать и то, что «должно и справедливо всем православным
Церквам оказывать достойную материальную помощь этому всеправославному
центру». Как видно, полет мысли греческих патриотов был весьма высоким, от
русских же они ждали подчинения своей грядущей гегемонии и конечно же «достойной
материальной помощи». Никакого обоснования в православной экклезиологии
и канонике эти планы по превращению Фанара в некий восточный
Ватикан не имели. Встретить сочувствие у Российской Церкви они не могли, и
только лишь резкое ослабление ее позиций давало грекам шанс на реализацию
их прожектов.
...
Впрочем, перед смертью Патриарх Григорий успел несколько поправить финансовое положение своей Патриархии. 13 ноября 1924 г. он подписал томос об автокефалии Польской Церкви (разумеется, без какого-либо согласия на то Церкви Русской). За это деяние, как уже документально установлено, польским правительством Фанару было уплачено 12 тыс. фунтов стерлингов78. На меньшее польский посол с Константинопольской Патриархией сторговаться не смог, но министр иностранных дел Польши «оправдался» перед своим премьерминистром тем, что «в подобных случаях Фанар обычно берет больше».
...
В результате в 1936 г. управлявший тогда Московской Патриархией митрополит Сергий (Страгородский) в письме митрополиту Литовскому Елевферию (Богоявленскому) мог только констатировать о Вселенском Престоле, что «после всех неправд, учиненных и учиняемых им в отношении Русской Церкви, после открытого братанья с обновленцами и другими нашими раскольниками, говорить о разрыве или сохранении общения с Константинополем по меньшей мере поздно»103. Лишь после того как в годы войны обновленческий раскол в России сошел на нет, взаимоотношения двух Патриархатов внешне нормализовались.
>