25 кадр
Трехнедельный ракетный дождь; ноющие сирены воздушной тревоги; темно-зеленые военные неотложки; разрезанная на лоскуты солдатская форма, аккуратно сложенная в углу. Капли крови, стекающие с каталок в коридорах приемного покоя; медсестры, наспех заправляющие больничные койки; вздымающиеся столбы пыли от лопастей вертолета.
Под киббуцем Саад, куда мы приезжаем глубоким вечером интервьюировать главного пресс-секретаря армии, канонада и двойные залпы артиллерии раз в минуту. Отсюда Газа просматривается со всех сторон. За плечом генерала, на горизонте в кадре отчетливо виден мощный взрыв и облако дыма. Я матерюсь, генерал ожидает прямого эфира, такую картинку пропустили. Зато наши запустили штуки три осветительных ракеты, они медленно парят над чередой зданий в северном районе Газы. Не взрыв, но тоже сойдет. Красиво...
Тут нет фонарей, звезды в небе горят, иногда и не знаешь, что это - звезда упала или был запуск ракеты. Телефон запищал и на экране высветился список городов. Все-таки ракета.
Мой друг Миша присылает сообщение: "Я в Нахаль Оз, это от тебя совсем рядом, приезжай, покурим". Мишка - заядлый тусовщик и наш вечный мальчик-праздник, его призвали с началом операции. Миша и война для меня, как Усама Бен-Ладен в Дисней Лэнде - абсолютный сюрреализм. Миша каждый вечер присылает мне короткие смски: "Не дождетесь". И я успокаиваюсь.
Мое лето с запахом пороха и привкусом соленой горчинки. От того, что плачешь во сне, слезы затекают в уши. Я открываю утром телефон и читаю эти бесконечные списки погибших, запрещенные к публикации. Имена, звания, возраст, место проживания. Господи, они же все младше меня лет на пять. Красавцы... Их там что, в боевые набирают прямо с конкурсов красоты?!
Кот заглядывает в телефон через плечо, спрашивает сколько погибших, слышит ответ и сразу темнеет от злости. Кот хочет воевать, но все никак не приходит повестка. Я тихо про себя ликую, если Кот уйдет на войну, я тогда точно перестану по ночам спать.
Так много этих моментов с тобой, которые я коллекционирую где-то в закромах сознания. То, как ты обнимаешь меня и начинаешь танцевать посреди спальни. То, как ты говоришь: "Мы пьем сегодня бургундское". То, что каким-то чудом находишь в Израиле пионы и заказываешь их специально за две недели. То, что привозишь мне джазовый винил из Питера, а, когда я выхожу из ванной, в гостиной настраиваешь проигрыватель и играет Чет Бейкер. Ради тебя стоило родиться.
Это деcять абзацев о любви к моим родителям. Вы породили хаос, но я с ним справляюсь вроде бы.О любви к моим друзьям. Вы даже не представляете себе, как мне дороги. Я очень везучая, вас много, таких разных и настоящих. О любви к тебе...
Спасибо за терпение, любовь и прощение. Когда этот ад кончится, я снова начну радоваться закатам и пятницам.
Я вас всех-всех люблю.
Здравствуй, мое двадцать пятое лето. Черное лето двух войн.
Click to view