Творчество и святость: мать Мария (Скобцова) и Симона Вейль
О том, как понимали максимально наполненную творчеством жизнь мать Мария и Симона Вейль, рассказывает Наталья Ликвинцева
Публикуем фрагмент доклада ведущего научного сотрудника Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына, кандидата философских наук Натальи Ликвинцевой «Творчество и святость: мать Мария и Симона Вейль», впервые прозвучавшего на конференции «"Мы все стоим у нового порога": свободное творчество матери Марии (Скобцовой)».
Мне хотелось бы взять за отправную точку нашего размышления одну странную и даже провокативную цитату из Симоны Вейль, из ее письма к отцу Перрену от 26 мая 1942 года: «Сегодня уже недостаточно просто быть святым, нужна такая святость, которой требует наше время, новая и совершенно беспрецедентная святость. …Тип новой святости ― это фонтанирование, изобретение. Это сопоставимо с новым откровением о мире и судьбе человека: все пропорции соблюдены, и каждая вещь попадает на свое место. Это обнажение целого пласта истины и красоты, до сих пор прикрытых густым слоем пыли. Тут нужна гениальность еще похлеще той, что потребовалась Архимеду для изобретения механики и физики. А новая святость ― еще более неслыханное изобретение. Чтобы получить такую гениальность в изобилии, друзьям Бога достаточно попросить об этом Отца во имя Христово, и только извращенец решит от этого отказаться. <…> об этом нужно просить каждый день, каждый час, как голодный ребенок просит хлеба. Мир нуждается в святых, которые были бы гениальны, как город, в котором властвует чума, нуждается во врачах» [1]. В некотором смысле весь творческий и агиографический облик матери Марии оказывается ответом на подспудно звучащий в этой цитате вопрос, воплощением того, что здесь дано как мечтание и задание, и это при множественных точках совпадения во взглядахматери Марии (Скобцовой) и Симоны Вейль, в сходной направленности их мысли, в которой святость и творчество сцеплены воедино. Сам этот образ фонтанирующей святости, творчеством щедро изливающейся в мир, сразу вызывает в памяти ключевой для богословия матери Марии образ «внехрамовой литургии»: это все тот же фонтан, или вулкан, изливаемый на всех и на вся. Георгий Раевский еще в 1949 году писал о «вулканическом происхождении» стихов матери Марии, а о. Сергий Гаккель добавляет, что такого, «вулканического происхождения» у нее «и проза, и стихи, как и все ее дела» [2].
Читать далее
Публикуем фрагмент доклада ведущего научного сотрудника Дома русского зарубежья им. А.И. Солженицына, кандидата философских наук Натальи Ликвинцевой «Творчество и святость: мать Мария и Симона Вейль», впервые прозвучавшего на конференции «"Мы все стоим у нового порога": свободное творчество матери Марии (Скобцовой)».
Мне хотелось бы взять за отправную точку нашего размышления одну странную и даже провокативную цитату из Симоны Вейль, из ее письма к отцу Перрену от 26 мая 1942 года: «Сегодня уже недостаточно просто быть святым, нужна такая святость, которой требует наше время, новая и совершенно беспрецедентная святость. …Тип новой святости ― это фонтанирование, изобретение. Это сопоставимо с новым откровением о мире и судьбе человека: все пропорции соблюдены, и каждая вещь попадает на свое место. Это обнажение целого пласта истины и красоты, до сих пор прикрытых густым слоем пыли. Тут нужна гениальность еще похлеще той, что потребовалась Архимеду для изобретения механики и физики. А новая святость ― еще более неслыханное изобретение. Чтобы получить такую гениальность в изобилии, друзьям Бога достаточно попросить об этом Отца во имя Христово, и только извращенец решит от этого отказаться. <…> об этом нужно просить каждый день, каждый час, как голодный ребенок просит хлеба. Мир нуждается в святых, которые были бы гениальны, как город, в котором властвует чума, нуждается во врачах» [1]. В некотором смысле весь творческий и агиографический облик матери Марии оказывается ответом на подспудно звучащий в этой цитате вопрос, воплощением того, что здесь дано как мечтание и задание, и это при множественных точках совпадения во взглядахматери Марии (Скобцовой) и Симоны Вейль, в сходной направленности их мысли, в которой святость и творчество сцеплены воедино. Сам этот образ фонтанирующей святости, творчеством щедро изливающейся в мир, сразу вызывает в памяти ключевой для богословия матери Марии образ «внехрамовой литургии»: это все тот же фонтан, или вулкан, изливаемый на всех и на вся. Георгий Раевский еще в 1949 году писал о «вулканическом происхождении» стихов матери Марии, а о. Сергий Гаккель добавляет, что такого, «вулканического происхождения» у нее «и проза, и стихи, как и все ее дела» [2].
Читать далее