Воспоминания о. Георгия Кочеткова о Никите Струве и о. Игнатии Пекштадте
15 июня исполнилось 40 дней со дня кончины Никиты Алексеевича Струве и протоиерея Игнатия Пекштадта - двух настоящих друзей Преображенского братства. Мы публикуем воспоминания о них священника Георгия Кочеткова (из беседы с подростками за трапезой 9 мая 2016 г.).
Вы, конечно, слышали, что в эти дни приходят разные известия, иногда не радостные. В субботу, 7 мая, умерли два человека, два наших больших друга, люди старшего поколения, на целое или почти целое поколение старше меня: в Париже в возрасте 85 лет Никита Алексеевич Струве и в Бельгии, в городе Генте, 89-летний настоятель православного храма отец Игнатий Пекштадт.
C отцом Игнатием я познакомился в 90-е годы прошлого века. Лично с Никитой Алексеевичем мы знакомы с 1979 года, представьте себе. В том году Никита Алексеевич как главный издатель знаменитого русского журнала «Вестник Русского христианского движения» в Париже взял мою статью и опубликовал ее полностью. В то время я за это мог сразу сесть за решетку. Только за это. Никиту Алексеевича в нашей стране, в Советском союзе, открыто называли «врагом номер один». За одно знакомство с ним открывали уголовные дела по политическим статьям.
[Spoiler (click to open)]
Никита Алексеевич Струве - внук знаменитого профессора, сыгравшего большую роль в духовной и интеллектуальной жизни России, еще той настоящей России, до 1917 года, - Петра Бернгардовича Струве. К слову говоря, жена Никиты Алексеевича, которая еще жива, Мария Александровна Ельчанинова-Струве - дочь очень известного духовника молодежи в Париже среди русской эмиграции первой волны, то есть эмиграции после 1917 года, -отца Александра Ельчанинова. У него есть замечательная книжка «Записи». Почитайте ее: вы получите большое духовное удовольствие и пользу. Марии Александровне сейчас больше девяноста лет. Но вот, она пережила своего на целых пять лет более молодого супруга.
Никита Алексеевич прославился на весь мир тогда, когда взял у своего другаАлександра Исаевича Солженицына тайно вывезенные из Советского союза рукописи книги, которую вы должны знать все - «Архипелаг ГУЛаг», книги, которая имела мировое значение по преодолению ужаса коммунистических режимов - и в нашей стране, и в так называемых странах социалистического лагеря. Никита Алексеевич был знаком со всеми лучшими деятелями русской культуры середины - второй половины XX века (он сам 1931 года рождения). И нам чрезвычайно повезло - Господь помог - не только регулярно публиковаться в его журнале, но и дружить с Никитой Алексеевичем. Он до последних своих дней оставался членом Попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института. Он с большой надеждой смотрел на наше Братство и говорил, что Институт продолжает традиции знаменитого парижского Свято-Сергиевского православного института, а Братство продолжает традиции РСХД - Русского студенческого христианского движения, зародившегося еще перед революцией среди студентов России. Это очень высокая оценка. Вы даже не представляете себе, что это значит. Когда такие люди это говорят, они хотят этим сказать, что наше Братство наследует самое лучшее, что есть в нашем народе, в нашей стране и в нашей церкви. Лучше этого в XX веке у нас не было и нет. Это обязывает нас с вами очень ко многому. Это не просто какая-то похвала. Люди сейчас хвалят друг друга без умолку и без удержу. Только толку мало. И нередко это фальшиво. Но в данном случае это было важно.
Русская история и русская культура была насильственно прервана в 1917 году, сто лет назад. И то, что удалось сохранить, в огромной степени связано с историей первой русской эмиграции, к которой принадлежал Никита Алексеевич. И нельзя восстановить нормальную жизнь в нашей стране, в нашем народе и в нашей церкви, если эта традиция не будет воспринята. Но для этого нужны неимоверно большие труды, когда разрушено всё и разрушены все, здорового места нет на нашей земле, в нашей культуре и в людях, живущих здесь. Ведь, я думаю, даже подростки все понимают, что они жертвы антропологической катастрофы, происшедшей на российской земле в XX веке. И наверняка понимают, что значит это выражение - «антропологическая катастрофа», когда поврежден не просто генофонд, когда не просто были уничтожены, убиты, унижены, оскорблены все самые достойные люди, самые честные, самые просвещенные, самые талантливые, когда их не просто мучили, пытали, на них клеветали, но когда это уже достигло таких масштабов, что стало переходить по наследству, и вы все уже дети людей, которые находятся в этой зоне антропологической катастрофы. И нет никакого исключения. Но ведь нельзя же так жить всю жизнь. Можно, конечно, спрятаться, убежать, уехать, всю жизнь скитаться невесть где, невесть зачем, бесплодно, бессмысленно. Но вряд ли на это есть воля Божья и вряд ли это захочется хоть одному приличному человеку. Поэтому то, что делал только одним своим журналом Никита Алексеевич, ну и плюс своими исследованиями, своими книгами, изданиями, - это беспрецедентно и абсолютно необходимо всем нам. Без этого нельзя нормально жить, без этого нельзя нормально дышать. Младшие подростки уже должны это понять. Потому что в отличие от детей вы должны уже брать на себя какую-то ответственность - за жизнь, за себя, за свое окружение. Вы должны знать, что нормально, что не нормально в жизни, что на первом месте, что на втором, а что на десятом или на последнем. И очень печально бывает, когда этих качеств у вас не видно, когда по внешним телесным формам вы как взрослые люди, а по «начинке» совсем иные. Вы должны прежде всего выучиться тому, что такое честь и достоинство, что в жизни честно и что достойно, и никогда не переходить границ, которые отделяют честь и достоинство от бесчестия и недостоинства. Революция в первую очередь постаралась уничтожить всякое представление о чести и достоинстве людей, о вере, доверии, совести, смешать границы верности и предательства, и вам с этим надо что-то делать. Всякий человек должен знать, за что он готов отдать свою жизнь. За что и за кого. И это отнюдь не праздный вопрос, не вопрос честолюбия. Вот Никита Алексеевич как носитель той культуры, где именно эти вещи стояли во главе угла, был, конечно, уникальной фигурой. Жаль, что многие из вас его не видели, не знают, не помнят. В последний раз он приезжал к нам, был в России года три-четыре назад. То есть вы тогда еще были маленькими.
А второй наш друг - отец Игнатий Пекштадт был бельгиец из благородного бельгийского рода. Он и выглядел благородно, как Дон Кихот, готовый везде и всюду боролся с неправдой. Он был настоящий европеец, по профессии - юрист высокого класса. А стал православным и священником. Его сын сейчас митрополит Бельгийский Афинагор. Отец Игнатий много раз замечательно принимал нас в Генте и в Брюгге - в старинных бельгийских городах, знаменитых своими храмами, произведениями культуры, живописи, скульптуры, городах, которые прекрасно сохранились со времен Средневековья. Я боюсь, что немногие из вас были в этих знаменитых городах Европы - в Генте и Брюгге, но вот там в храме у отца Игнатия собралась большая православная община. И он был настоящим священником, который в любое время, преодолевая всякие свои немощи и болезни, старался помочь всем, кто в этом нуждался, кто приезжал в эти города и не знал, куда деться. И уж конечно двери его храма всегда были открыты для всех. Он тоже был очень яркой фигурой, и его дружба много для нас значила. Он никогда не сидел сложа руки, не терял ни одного дня в своей жизни. Этому можно только удивляться. Таких людей у нас в стране или совсем не осталось, или почти не осталось. Это второй из наших друзей, которых мы сейчас вспоминаем, о которых молимся, чтобы воскресший Господь упокоил их в Своей божественной Любви.
[Spoiler (click to open)]
И отец Игнатий, и Никита Алексеевич не были членами Братства, но были настоящими друзьями, которые были готовы съесть пуд соли вместе с Братством. Никита Алексеевич, как известно, поссорился с патриархом Алексием II только из-за того, что защищал перед ним нас. У него был свободный доступ к патриарху в любое время, когда он приезжал в Москву. Он был готов встать на колени перед патриархом, чтобы сняли несправедливые прещения с меня и с наших лучших прихожан после 1997 года.
История переворачивает свои страницы. Когда уходят такие люди, видно, что это невосполнимо. Хотя мы всегда, конечно, стараемся провожать всех наших братьев и сестер в последний путь с пасхальной радостью, потому что знаем, что в них жил и живет дух Христов, дух вечной Жизни. Но жизнь не может уже течь так, как она текла прежде в нашей истории, в нашей культуре, в нашей церкви. Поэтому несмотря на пасхальную радость, мы испытываем и печаль по потере друзей. Очень может быть, что завтра мне придется лететь в Париж на погребение Никиты Алексеевича. Последние осколки первой русской эмиграции, конечно, соберутся со всех стран мира, потому что не было человека, который не знал бы Никиту Алексеевича.
Вот видите, нам с вами приходится все сочетать и вмещать в себя. Радость причастия и покаяние, радость Пасхи и скорбь погребения друзей. Мне очень хотелось бы, чтобы вы хоть в малой степени, каждый в свою меру, попытались разделить не только радость, но и скорбь - впрочем, не только скорбь, но и радость - всего нашего Братства, всех братьев и сестер, всего мира русской культуры и русской истории.
Священник Георгий Кочетков
Сайт СФИ
Вы, конечно, слышали, что в эти дни приходят разные известия, иногда не радостные. В субботу, 7 мая, умерли два человека, два наших больших друга, люди старшего поколения, на целое или почти целое поколение старше меня: в Париже в возрасте 85 лет Никита Алексеевич Струве и в Бельгии, в городе Генте, 89-летний настоятель православного храма отец Игнатий Пекштадт.
C отцом Игнатием я познакомился в 90-е годы прошлого века. Лично с Никитой Алексеевичем мы знакомы с 1979 года, представьте себе. В том году Никита Алексеевич как главный издатель знаменитого русского журнала «Вестник Русского христианского движения» в Париже взял мою статью и опубликовал ее полностью. В то время я за это мог сразу сесть за решетку. Только за это. Никиту Алексеевича в нашей стране, в Советском союзе, открыто называли «врагом номер один». За одно знакомство с ним открывали уголовные дела по политическим статьям.
[Spoiler (click to open)]
Никита Алексеевич Струве - внук знаменитого профессора, сыгравшего большую роль в духовной и интеллектуальной жизни России, еще той настоящей России, до 1917 года, - Петра Бернгардовича Струве. К слову говоря, жена Никиты Алексеевича, которая еще жива, Мария Александровна Ельчанинова-Струве - дочь очень известного духовника молодежи в Париже среди русской эмиграции первой волны, то есть эмиграции после 1917 года, -отца Александра Ельчанинова. У него есть замечательная книжка «Записи». Почитайте ее: вы получите большое духовное удовольствие и пользу. Марии Александровне сейчас больше девяноста лет. Но вот, она пережила своего на целых пять лет более молодого супруга.
Никита Алексеевич прославился на весь мир тогда, когда взял у своего другаАлександра Исаевича Солженицына тайно вывезенные из Советского союза рукописи книги, которую вы должны знать все - «Архипелаг ГУЛаг», книги, которая имела мировое значение по преодолению ужаса коммунистических режимов - и в нашей стране, и в так называемых странах социалистического лагеря. Никита Алексеевич был знаком со всеми лучшими деятелями русской культуры середины - второй половины XX века (он сам 1931 года рождения). И нам чрезвычайно повезло - Господь помог - не только регулярно публиковаться в его журнале, но и дружить с Никитой Алексеевичем. Он до последних своих дней оставался членом Попечительского совета Свято-Филаретовского православно-христианского института. Он с большой надеждой смотрел на наше Братство и говорил, что Институт продолжает традиции знаменитого парижского Свято-Сергиевского православного института, а Братство продолжает традиции РСХД - Русского студенческого христианского движения, зародившегося еще перед революцией среди студентов России. Это очень высокая оценка. Вы даже не представляете себе, что это значит. Когда такие люди это говорят, они хотят этим сказать, что наше Братство наследует самое лучшее, что есть в нашем народе, в нашей стране и в нашей церкви. Лучше этого в XX веке у нас не было и нет. Это обязывает нас с вами очень ко многому. Это не просто какая-то похвала. Люди сейчас хвалят друг друга без умолку и без удержу. Только толку мало. И нередко это фальшиво. Но в данном случае это было важно.
Русская история и русская культура была насильственно прервана в 1917 году, сто лет назад. И то, что удалось сохранить, в огромной степени связано с историей первой русской эмиграции, к которой принадлежал Никита Алексеевич. И нельзя восстановить нормальную жизнь в нашей стране, в нашем народе и в нашей церкви, если эта традиция не будет воспринята. Но для этого нужны неимоверно большие труды, когда разрушено всё и разрушены все, здорового места нет на нашей земле, в нашей культуре и в людях, живущих здесь. Ведь, я думаю, даже подростки все понимают, что они жертвы антропологической катастрофы, происшедшей на российской земле в XX веке. И наверняка понимают, что значит это выражение - «антропологическая катастрофа», когда поврежден не просто генофонд, когда не просто были уничтожены, убиты, унижены, оскорблены все самые достойные люди, самые честные, самые просвещенные, самые талантливые, когда их не просто мучили, пытали, на них клеветали, но когда это уже достигло таких масштабов, что стало переходить по наследству, и вы все уже дети людей, которые находятся в этой зоне антропологической катастрофы. И нет никакого исключения. Но ведь нельзя же так жить всю жизнь. Можно, конечно, спрятаться, убежать, уехать, всю жизнь скитаться невесть где, невесть зачем, бесплодно, бессмысленно. Но вряд ли на это есть воля Божья и вряд ли это захочется хоть одному приличному человеку. Поэтому то, что делал только одним своим журналом Никита Алексеевич, ну и плюс своими исследованиями, своими книгами, изданиями, - это беспрецедентно и абсолютно необходимо всем нам. Без этого нельзя нормально жить, без этого нельзя нормально дышать. Младшие подростки уже должны это понять. Потому что в отличие от детей вы должны уже брать на себя какую-то ответственность - за жизнь, за себя, за свое окружение. Вы должны знать, что нормально, что не нормально в жизни, что на первом месте, что на втором, а что на десятом или на последнем. И очень печально бывает, когда этих качеств у вас не видно, когда по внешним телесным формам вы как взрослые люди, а по «начинке» совсем иные. Вы должны прежде всего выучиться тому, что такое честь и достоинство, что в жизни честно и что достойно, и никогда не переходить границ, которые отделяют честь и достоинство от бесчестия и недостоинства. Революция в первую очередь постаралась уничтожить всякое представление о чести и достоинстве людей, о вере, доверии, совести, смешать границы верности и предательства, и вам с этим надо что-то делать. Всякий человек должен знать, за что он готов отдать свою жизнь. За что и за кого. И это отнюдь не праздный вопрос, не вопрос честолюбия. Вот Никита Алексеевич как носитель той культуры, где именно эти вещи стояли во главе угла, был, конечно, уникальной фигурой. Жаль, что многие из вас его не видели, не знают, не помнят. В последний раз он приезжал к нам, был в России года три-четыре назад. То есть вы тогда еще были маленькими.
А второй наш друг - отец Игнатий Пекштадт был бельгиец из благородного бельгийского рода. Он и выглядел благородно, как Дон Кихот, готовый везде и всюду боролся с неправдой. Он был настоящий европеец, по профессии - юрист высокого класса. А стал православным и священником. Его сын сейчас митрополит Бельгийский Афинагор. Отец Игнатий много раз замечательно принимал нас в Генте и в Брюгге - в старинных бельгийских городах, знаменитых своими храмами, произведениями культуры, живописи, скульптуры, городах, которые прекрасно сохранились со времен Средневековья. Я боюсь, что немногие из вас были в этих знаменитых городах Европы - в Генте и Брюгге, но вот там в храме у отца Игнатия собралась большая православная община. И он был настоящим священником, который в любое время, преодолевая всякие свои немощи и болезни, старался помочь всем, кто в этом нуждался, кто приезжал в эти города и не знал, куда деться. И уж конечно двери его храма всегда были открыты для всех. Он тоже был очень яркой фигурой, и его дружба много для нас значила. Он никогда не сидел сложа руки, не терял ни одного дня в своей жизни. Этому можно только удивляться. Таких людей у нас в стране или совсем не осталось, или почти не осталось. Это второй из наших друзей, которых мы сейчас вспоминаем, о которых молимся, чтобы воскресший Господь упокоил их в Своей божественной Любви.
[Spoiler (click to open)]
И отец Игнатий, и Никита Алексеевич не были членами Братства, но были настоящими друзьями, которые были готовы съесть пуд соли вместе с Братством. Никита Алексеевич, как известно, поссорился с патриархом Алексием II только из-за того, что защищал перед ним нас. У него был свободный доступ к патриарху в любое время, когда он приезжал в Москву. Он был готов встать на колени перед патриархом, чтобы сняли несправедливые прещения с меня и с наших лучших прихожан после 1997 года.
История переворачивает свои страницы. Когда уходят такие люди, видно, что это невосполнимо. Хотя мы всегда, конечно, стараемся провожать всех наших братьев и сестер в последний путь с пасхальной радостью, потому что знаем, что в них жил и живет дух Христов, дух вечной Жизни. Но жизнь не может уже течь так, как она текла прежде в нашей истории, в нашей культуре, в нашей церкви. Поэтому несмотря на пасхальную радость, мы испытываем и печаль по потере друзей. Очень может быть, что завтра мне придется лететь в Париж на погребение Никиты Алексеевича. Последние осколки первой русской эмиграции, конечно, соберутся со всех стран мира, потому что не было человека, который не знал бы Никиту Алексеевича.
Вот видите, нам с вами приходится все сочетать и вмещать в себя. Радость причастия и покаяние, радость Пасхи и скорбь погребения друзей. Мне очень хотелось бы, чтобы вы хоть в малой степени, каждый в свою меру, попытались разделить не только радость, но и скорбь - впрочем, не только скорбь, но и радость - всего нашего Братства, всех братьев и сестер, всего мира русской культуры и русской истории.
Священник Георгий Кочетков
Сайт СФИ