Употребление книги Псалтирь в древнем быту русского народа
Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, № 29, 2001
Книги Священного Писания, богослужебные книги и некоторые писания отеческие, принесенные в Россию вместе с Христовою верою на родном славянском языке, с самого начала сделались главным средством к образованию русского народа и сообщили ему тот религиозно-нравственный, или, лучше сказать, религиозно-церковный характер, который так ясно выражается во всех чертах древней русской жизни.
В этом отношении между книгами Священного Писания и богослужебными книгами прежде всего обращает на себя внимание Псалтирь, потому что едва ли еще другая какая-нибудь книга была в таком большом употреблении и имела столько влияния на образование и жизнь русского человека. Она употребляласькак книга богослужебная,как книга учебная,как книга назидательная для домашнего чтения икак книга, спасительная в некоторых особых случаях жизни.
Христианская Церковь изначала стала употреблять псалмы при богослужении. Они вошли как важнейшая и значительнейшая часть в службы повседневные, воскресные, праздничные и во все частные службы (при разных духовных требах), совершаемые Православной Церковью. От Православной Восточной Церкви такое употребление Псалтири перешло и в нашу Русскую Церковь. Вместе с богослужением и богослужебными книгами принесена была к нам и Псалтирь на славянском языке в переводе святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Кроме некоторых отдельных частей богослужения (Часы и Шестопсалмие), состоящих постоянно из чтения одних и тех же псалмов, Церковь на утреннем и вечернем своем богослужении прочитывает всю Псалтирь в каждую неделю, кроме недели Пасхальной, а в Великий пост по два раза в каждую неделю, кроме недели Страстной. При этом употребляется особого рода Псалтирь - следованная, которая своим составом, как будет показано ниже, особенно приспособлена к отправлению разных церковных служений: в ней есть и особый устав о Псалтыри, како должно есть глаголати во все лето, в котором означено, в какое время, сколько псалмов и какие именно должно прочитывать в церкви.
При таком употреблении Псалтири, входящей в состав каждого, даже самого краткого чина богослужения, она весьма естественно сделалась главной учебной книгой в древнем нашем образовании по той причине, что само это образование было по своему направлению церковное.
[Spoiler (click to open)]
Оно совершалось, как известно, под непосредственным руководством Церкви, преимущественно лицами духовными, и совершалось с той целью, чтобы, с одной стороны, приготовить для нее достойных и способных служителей, а с другой - научить людей вообще понимать учение веры и богослужение Церкви. Впрочем, прямые указания на учебное употребление Псалтири встречаются уже во времена позднейшие. Первое свидетельство об этом заключается в послании Новгородского архиепископа Геннадия к митрополиту Симону о необходимости устроить училища для церковных ставленников: “А мой совет о том, - говорит в нем Геннадий, - что учити в училище, первое азбука граница истолкова совсем, да и подтительные (под титлами - Ред.) слова, да псалтыря с следованием накрепко; и коли то изучят, может после того проучивая и конархати и чести всякия книгы”1. В рукописном требнике митрополита Макария начала XVI в. встречается молитва на учениe грамоте детем, в которой испрашивается от Бога помощь уразуметь учение книжное и псалмы Давидовы2. Игнатий, митрополит Тобольский, в Третьем окружном послании к сибирской пастве называет Псалтирь уже прямо книгою учебною: “по сей же книге (так называемой Кирилловой книге) издахуся псалтыри в полдесть (в четверть листа), нарицаемыя учебныя, учахуся бо дети по таковым книгами Божественных Писаний чтению”3. Наконец, в предисловии к славянской грамматике Мелетия Смотрицкого, изданной в Москве в 1721 г. справщиком Феодором Поликарповым, причиной к изданию этой грамматики между прочим поставляется и то, что “издревле российским детоводцем обычай бе и есть учити дети малыя в началу азбуце, потом же часословцу и псалтыри”4. Все эти свидетельства, как мы заметили, довольно поздние; однако же кроме того, что они ясно указывают на учебное употребление Псалтири в свое время, они дают полное право предполагать такое ее употребление (и еще большее) во времена древнейшие. Справщик Феодор Поликарпов, конечно, имел в виду древние предания о научении книжном, когда говорил, что обычай учить детей по Псалтири был издревле. И архиепископ Геннадий, восстанавливая образование, совершенно упавшее во время монгольского ига, конечно, не первый ввел Псалтирь в состав училищного образования, а последовал в этом древним преданиям о научении книжном, которые, как и всякие предания, строго сохранялись в памяти и от которых отступать без особенной нужды не любили. А потому с вероятностью можно предполагать, что в устроении училищ Геннадий по возможности следовал образцам тех древних училищ в Киеве, Новгороде, Смоленске, Курске, существование которых в XI и XII веках, по историческим исследованиям, оказывается несомненным, и еще - что в этих училищах учение книжное производилось по Псалтири5. По ней же, вероятно, происходило и частное домашнее обучение. По крайней мере там, где говорится об учении и чтении книг, большею частью упоминается Псалтирь. Так, в житии преподобного Феодосия о святом Спиридоне читаем: “не ведый же Писания, нача учитися книгам, аще и леты не млад сый, и изучи весь псалтырь”6.Время Геннадия представляется временем самого крайнего упадка и прежде невысоко стоявшей грамотности; но и в то время, как видно из его слов, находились люди, которые, быв не в состоянии читать другие священные книги, как, например, Апостольские, еще могли немного разбирать Псалтирь: “а се приведут ко мне мужика, - говорит архиепископ Геннадий в помянутом выше послании, - и яз ему велю апостол дати чести, и он не умеет ни ступити, и яз ему велю псалтырю дати, и он и потому одва бредет”7. Эта возможность разбирать Псалтирь при неумении ступить по другим книгам показывает, что Псалтирь читали чаще других книг, или, вернее, по ней и учились читать.
В ряду предметов древнего обучения Псалтирь следовала за азбукой вместе с Часословом: “обычай бе и есть учити дети малыя сначала азбуце, потом же часослову и псалтыри”.Архиепископ Геннадий при исчислении предметов обучения не упоминает о Часослове потому, что для обучения он назначает не простую, а следованную Псалтирь, которая, как известно, заключает в себе и Часослов. Но почему вместе с Часословом, изучение которого составляло бы, по-видимому, уже достаточную практику в чтении книг, учили читать еще Псалтирь? Для объяснения этого надобно заметить, что как умение читать, так и само чтение книг в старину понималось всмысле более обширном, чем в настоящее время. С уменьем читать в старину соединялось научение, или, лучше сказать, изучение читаемого, и чтение почти каждой книги как при первоначальном образовании, так и в последующее время происходило до заучиванья ее наизусть. Книг, входящих в состав обучения, а равно и книг для чтения и образования вообще, было весьма немного, да и книги эти были все такие, которые стоило знать наизусть, потому что они всегда были необходимы: это книги Священного Писания, книги богослужебные, писания отеческие. К таким книгам более всего относилась Псалтирь как книга священная и постоянно употреблявшаяся при богослужении: следовательно, ее учили читать сколько для того, чтобы научиться читать, столько же и для того, чтобы знать ее как книгу самую нужную.
Из приведенных выше свидетельств видно, что при обучении употреблялась Псалтирь двоякого рода: Псалтирь простая иПсалтирь следованная.
[Spoiler (click to open)]
Надобно думать, что большинство учащихся, особенно те, которые не предназначались для церковных должностей, ограничивались изучением простой Псалтири без тех прибавлений, какие находятся в следованной Псалтири. Митрополит Игнатий учебною Псалтирью называет Псалтирь в полдесть, а это был формат обыкновенной Псалтири, называемой иногда малою, в отличие от большей, то есть следованной8. При этой малой Псалтири письменной и печатной прилагались и правила самого обучения под названием: “наказание ко учителю, како им учити детей грамоте, и како детем учитися Божественному писанию и разумению”9. Эти правила, сами по себе простые, могут быть любопытны как памятники и свидетельства о методе нашего древнего образования. В них, между прочим, заповедуется: “самим учителем знати естество словес и силу их разумети, и где говорити дебело и тоностно, и где с пригибением уст, и где с раздвижением, и где просто”. Это показывает, что в старину чтение сопровождалось интонацией или различным изменением голоса, так что оно было не простым чтением, как в настоящее время, но речитативом, или полупением10. Это правило, относящееся вообще к чтению книг, соблюдалось особенно при чтении псалмов. Псалмы именно читались нараспев, и такое чтение их в наших древних сочинениях называется пением. Так, о преподобном Феодосии сказано: “псалтырь поющу усты тихо”11; о святом князе Борисе: “нача пети псалтырю”12; о преподобном Исакие:“поча кланятися, поя псалмы”13. Другие правила касаются различения букв в выговоре, строгого соблюдения ударений и особенно знаков препинания: “а точечного разума зело подобает брещи самому учителю”. Наставление заключается советом, чтобы вообще в чтении “была крепость в языке и в смысле разум, в речении словес языка чистость”. Другого рода Псалтирь следованная была большей частью уже заключительной книгой в древнем русском образовании, так сказать, высшим его курсом. Архиепископ Геннадий считал изучение ее достаточным для того, чтобы быть способным к должностям церковнослужителей, что и было тогда главной целью для большей части учащихся: “да псалтыря с следованием накрепко, и коли то изучят, может после того, проучивая, и конархати и чести всякия книгы”. Состав следованной Псалтири в прежние времена был чрезвычайно многосложен и разнообразен: кроме полного собрания псалмов, Часослова, службы воскресной и обыкновенной, он заключал в себе почти все известные тогда каноны, чтения Евангелий и Апостолов на праздники Господские, Богородичные и святых, разные церковные последования и чины, месяцеслов с тропарями и кондаками, пасхалию и многое другое: она была некоторым сборником всего, что вообще входит в состав каждого богослужения, и, следовательно, изучение ее действительно могло быть хорошим пособием для приготовления к должностям церковным. Весьма естественно поэтому, что в древние времена обучение для церковнослужебной цели большей частью и оканчивалось изучением Псалтири, особенно следованной. Только иногда присоединялось к этому еще изучение Деяний Апостольских и Евангелия. Но вообще изучивший Псалтирь считался человеком грамотным -книжным, то есть способным читать всякие книги. Изучение других книг первоначального образования: грамматики, арифметики и риторики, которые в переводе с греческого существовали у нас с давнего времени, было делом людей особенно любознательных и едва ли входило в состав общего образования; но по Часослову и Псалтири учились все, желавшие быть грамотными, не только те, которые готовились к должностям церковнослужителей, но даже княжеские и царские дети. Царь Алексей Михайлович, подобно всем другим, учился по Часослову, Псалтири и Деяниям Апостольским; его дочери, царевны Татьяна и Ирина, изучали утреню и часы. Первоначальное образование в старину было для всех одинаково.
Научившись читать по Псалтири, или лучше, выучивши ее наизусть, русский человек уже никогда, можно сказать, не расставался с нею. Как книга назидательная и душеспасительная, она была не только настольной книгой, которую предки наши читали дома во всякое свободное от занятий время, но сопровождала их даже в путешествиях. Святой князь Борис находился в пути, когда настигли его убийцы, подосланные Святополком. Узнав об этом, как говорит Нестор, Борис “нача пети глаголя: Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя. И кончав оксапсалма (Шестопсалмие), увидев, яко послани суть губить его, нача пети псалтырю, глаголя: яко обидоша мя унци тучни и сбор злобивых осаде мя”14. В пути же находился и Владимир Мономах, когда явилось к нему неприятное посольство от двоюродных братьев, убеждавшее его к неправедной войне с Ростиславичами: “И отрядив я (послов), - говорит о себе Мономах, - взем псалтырю в печали и разгнув я, и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе? вскую смущаеши мя? <…> Не ревнуй лукавнующим, ни завиди творящим беззаконие”15. Этот обычай брать Псалтирь в дорогу, конечно, соблюдался и впоследствии. На него указывает между прочим то обстоятельство, что следованная Псалтирь, изданная в 1525 г. в Вильне доктором Скориной, названа “подорожной книжицей”16. Владимир Мономах в своем Поучении советует детям никогда не оставлять ночных поклонов и пения, которое, по всей вероятности, состояло также в пении псалмов. По крайней мере обыкновение петь псалмы ночью встречается и впоследствии, итакже в царском быту. Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., говорит о царе Алексее Михайловиче, что он, “употребляя большую часть дня на дела государственные, немало также занимается благочестивыми размышлениями и даже ночью встает славословить Господапеснопениямивенценосного Пророка”17. Известно также, что святой Михаил, князь Черниговский, и боярин его Феодор, замученные в Орде по приказанию Батыя в 1243 г., пели псалмы во время самого мучения их18.
Но особенно часто читали Псалтирь в монастырях. Здесь читали ее уже не в свободное только от занятий время, но даже во время самых занятий, потому что многие знали ее наизусть. Еще сам основатель русской иноческой жизни преподобный Феодосий говорил своей братии: “пачеже имети в устех псалтырь Давыдов подобает черноризцем, сим бо прогонити бесовскоеунынье”19. Сам он, по сказанию жизнеописателя, пел усты тихо псалтырь, в то время, как руками прял волну или делал другое что-нибудь20. Инок Спиридон был просфорником; но несмотря на это определенное занятие - печь каждый день просфоры для монастыря, он успевал прочитывать в день всю Псалтирь, “ибо, - замечает его жизнеописатель, - или дрова секий, или тесто меся, непрестанно в устех своих псалмы Давидовы имеяше, да на всяк день скончает по обычаю, якоже и бысть”21. О блаженном Феодоре рассказывается, что он в своей пещере молол жито для братии и в то же время пел псалмы “изуст”22. IIpи таком - изустном - чтении или пении псалмов, конечно, много было и таких, которые, подобно святому Спиридону, прочитывали всю Псалтирь каждый день. Кроме такого чтения или пения псалмов при всяком занятии, в монастырях было еще определенное по правилам чтение Псалтири, установленное по примеру первых подвижников иноческой жизни. Оно соединялось иногда с домашним отправлением утрени, часов, обедницы, вечерни и повечерия и само имело вид домашнего богослужения, потому что совершалось по определенному чину. Подробные правила для такого чтения Псалтири изображаются в общем уставе “како подобает иноком жити”23. В нем относительно чтения Псалтири предписывается: от начала месяца сентября и до апреля или до Святой Пасхи каждодневно на день и ночь “отпевать пол-псалтыря”, в летние дни после Святой Пасхи и до начала сентября месяца “ради умаления нощнаго и дневнаго служения отпевать по седьми кафизм”. Если же кто желает каждый день прочитывать всю Псалтирь, “таковый да творит весь Псалтирь на четыре ñòàòèè по пяти кафизм на коеждо ñòàòèå”. Для самого чтения в простых и следованных Псалтирях в начале прилагается “устав святых Отец Богом преданный всем хотящим пети псалтырь в молчании живущими иноком и всем богобоязненным христианом”. В нем, кроме обыкновенных начальных молитв перед всяким богослужением, помещаются еще особые молитвы - перед чтением и после чтения Псалтири. В молитве перед чтением Псалтири испрашивается помощь у Всесвятой Троицы “начати с разумом и кончати делы благы богодухновенныя сия книгы, яже Святый Дух усты Давыдовы отрыгну <…> управить ум и утвердить сердце не о глаголанииустом стужати, но о разуме глаголемых веселитися”24.
Остальное тут
Книги Священного Писания, богослужебные книги и некоторые писания отеческие, принесенные в Россию вместе с Христовою верою на родном славянском языке, с самого начала сделались главным средством к образованию русского народа и сообщили ему тот религиозно-нравственный, или, лучше сказать, религиозно-церковный характер, который так ясно выражается во всех чертах древней русской жизни.
В этом отношении между книгами Священного Писания и богослужебными книгами прежде всего обращает на себя внимание Псалтирь, потому что едва ли еще другая какая-нибудь книга была в таком большом употреблении и имела столько влияния на образование и жизнь русского человека. Она употребляласькак книга богослужебная,как книга учебная,как книга назидательная для домашнего чтения икак книга, спасительная в некоторых особых случаях жизни.
Христианская Церковь изначала стала употреблять псалмы при богослужении. Они вошли как важнейшая и значительнейшая часть в службы повседневные, воскресные, праздничные и во все частные службы (при разных духовных требах), совершаемые Православной Церковью. От Православной Восточной Церкви такое употребление Псалтири перешло и в нашу Русскую Церковь. Вместе с богослужением и богослужебными книгами принесена была к нам и Псалтирь на славянском языке в переводе святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Кроме некоторых отдельных частей богослужения (Часы и Шестопсалмие), состоящих постоянно из чтения одних и тех же псалмов, Церковь на утреннем и вечернем своем богослужении прочитывает всю Псалтирь в каждую неделю, кроме недели Пасхальной, а в Великий пост по два раза в каждую неделю, кроме недели Страстной. При этом употребляется особого рода Псалтирь - следованная, которая своим составом, как будет показано ниже, особенно приспособлена к отправлению разных церковных служений: в ней есть и особый устав о Псалтыри, како должно есть глаголати во все лето, в котором означено, в какое время, сколько псалмов и какие именно должно прочитывать в церкви.
При таком употреблении Псалтири, входящей в состав каждого, даже самого краткого чина богослужения, она весьма естественно сделалась главной учебной книгой в древнем нашем образовании по той причине, что само это образование было по своему направлению церковное.
[Spoiler (click to open)]
Оно совершалось, как известно, под непосредственным руководством Церкви, преимущественно лицами духовными, и совершалось с той целью, чтобы, с одной стороны, приготовить для нее достойных и способных служителей, а с другой - научить людей вообще понимать учение веры и богослужение Церкви. Впрочем, прямые указания на учебное употребление Псалтири встречаются уже во времена позднейшие. Первое свидетельство об этом заключается в послании Новгородского архиепископа Геннадия к митрополиту Симону о необходимости устроить училища для церковных ставленников: “А мой совет о том, - говорит в нем Геннадий, - что учити в училище, первое азбука граница истолкова совсем, да и подтительные (под титлами - Ред.) слова, да псалтыря с следованием накрепко; и коли то изучят, может после того проучивая и конархати и чести всякия книгы”1. В рукописном требнике митрополита Макария начала XVI в. встречается молитва на учениe грамоте детем, в которой испрашивается от Бога помощь уразуметь учение книжное и псалмы Давидовы2. Игнатий, митрополит Тобольский, в Третьем окружном послании к сибирской пастве называет Псалтирь уже прямо книгою учебною: “по сей же книге (так называемой Кирилловой книге) издахуся псалтыри в полдесть (в четверть листа), нарицаемыя учебныя, учахуся бо дети по таковым книгами Божественных Писаний чтению”3. Наконец, в предисловии к славянской грамматике Мелетия Смотрицкого, изданной в Москве в 1721 г. справщиком Феодором Поликарповым, причиной к изданию этой грамматики между прочим поставляется и то, что “издревле российским детоводцем обычай бе и есть учити дети малыя в началу азбуце, потом же часословцу и псалтыри”4. Все эти свидетельства, как мы заметили, довольно поздние; однако же кроме того, что они ясно указывают на учебное употребление Псалтири в свое время, они дают полное право предполагать такое ее употребление (и еще большее) во времена древнейшие. Справщик Феодор Поликарпов, конечно, имел в виду древние предания о научении книжном, когда говорил, что обычай учить детей по Псалтири был издревле. И архиепископ Геннадий, восстанавливая образование, совершенно упавшее во время монгольского ига, конечно, не первый ввел Псалтирь в состав училищного образования, а последовал в этом древним преданиям о научении книжном, которые, как и всякие предания, строго сохранялись в памяти и от которых отступать без особенной нужды не любили. А потому с вероятностью можно предполагать, что в устроении училищ Геннадий по возможности следовал образцам тех древних училищ в Киеве, Новгороде, Смоленске, Курске, существование которых в XI и XII веках, по историческим исследованиям, оказывается несомненным, и еще - что в этих училищах учение книжное производилось по Псалтири5. По ней же, вероятно, происходило и частное домашнее обучение. По крайней мере там, где говорится об учении и чтении книг, большею частью упоминается Псалтирь. Так, в житии преподобного Феодосия о святом Спиридоне читаем: “не ведый же Писания, нача учитися книгам, аще и леты не млад сый, и изучи весь псалтырь”6.Время Геннадия представляется временем самого крайнего упадка и прежде невысоко стоявшей грамотности; но и в то время, как видно из его слов, находились люди, которые, быв не в состоянии читать другие священные книги, как, например, Апостольские, еще могли немного разбирать Псалтирь: “а се приведут ко мне мужика, - говорит архиепископ Геннадий в помянутом выше послании, - и яз ему велю апостол дати чести, и он не умеет ни ступити, и яз ему велю псалтырю дати, и он и потому одва бредет”7. Эта возможность разбирать Псалтирь при неумении ступить по другим книгам показывает, что Псалтирь читали чаще других книг, или, вернее, по ней и учились читать.
В ряду предметов древнего обучения Псалтирь следовала за азбукой вместе с Часословом: “обычай бе и есть учити дети малыя сначала азбуце, потом же часослову и псалтыри”.Архиепископ Геннадий при исчислении предметов обучения не упоминает о Часослове потому, что для обучения он назначает не простую, а следованную Псалтирь, которая, как известно, заключает в себе и Часослов. Но почему вместе с Часословом, изучение которого составляло бы, по-видимому, уже достаточную практику в чтении книг, учили читать еще Псалтирь? Для объяснения этого надобно заметить, что как умение читать, так и само чтение книг в старину понималось всмысле более обширном, чем в настоящее время. С уменьем читать в старину соединялось научение, или, лучше сказать, изучение читаемого, и чтение почти каждой книги как при первоначальном образовании, так и в последующее время происходило до заучиванья ее наизусть. Книг, входящих в состав обучения, а равно и книг для чтения и образования вообще, было весьма немного, да и книги эти были все такие, которые стоило знать наизусть, потому что они всегда были необходимы: это книги Священного Писания, книги богослужебные, писания отеческие. К таким книгам более всего относилась Псалтирь как книга священная и постоянно употреблявшаяся при богослужении: следовательно, ее учили читать сколько для того, чтобы научиться читать, столько же и для того, чтобы знать ее как книгу самую нужную.
Из приведенных выше свидетельств видно, что при обучении употреблялась Псалтирь двоякого рода: Псалтирь простая иПсалтирь следованная.
[Spoiler (click to open)]
Надобно думать, что большинство учащихся, особенно те, которые не предназначались для церковных должностей, ограничивались изучением простой Псалтири без тех прибавлений, какие находятся в следованной Псалтири. Митрополит Игнатий учебною Псалтирью называет Псалтирь в полдесть, а это был формат обыкновенной Псалтири, называемой иногда малою, в отличие от большей, то есть следованной8. При этой малой Псалтири письменной и печатной прилагались и правила самого обучения под названием: “наказание ко учителю, како им учити детей грамоте, и како детем учитися Божественному писанию и разумению”9. Эти правила, сами по себе простые, могут быть любопытны как памятники и свидетельства о методе нашего древнего образования. В них, между прочим, заповедуется: “самим учителем знати естество словес и силу их разумети, и где говорити дебело и тоностно, и где с пригибением уст, и где с раздвижением, и где просто”. Это показывает, что в старину чтение сопровождалось интонацией или различным изменением голоса, так что оно было не простым чтением, как в настоящее время, но речитативом, или полупением10. Это правило, относящееся вообще к чтению книг, соблюдалось особенно при чтении псалмов. Псалмы именно читались нараспев, и такое чтение их в наших древних сочинениях называется пением. Так, о преподобном Феодосии сказано: “псалтырь поющу усты тихо”11; о святом князе Борисе: “нача пети псалтырю”12; о преподобном Исакие:“поча кланятися, поя псалмы”13. Другие правила касаются различения букв в выговоре, строгого соблюдения ударений и особенно знаков препинания: “а точечного разума зело подобает брещи самому учителю”. Наставление заключается советом, чтобы вообще в чтении “была крепость в языке и в смысле разум, в речении словес языка чистость”. Другого рода Псалтирь следованная была большей частью уже заключительной книгой в древнем русском образовании, так сказать, высшим его курсом. Архиепископ Геннадий считал изучение ее достаточным для того, чтобы быть способным к должностям церковнослужителей, что и было тогда главной целью для большей части учащихся: “да псалтыря с следованием накрепко, и коли то изучят, может после того, проучивая, и конархати и чести всякия книгы”. Состав следованной Псалтири в прежние времена был чрезвычайно многосложен и разнообразен: кроме полного собрания псалмов, Часослова, службы воскресной и обыкновенной, он заключал в себе почти все известные тогда каноны, чтения Евангелий и Апостолов на праздники Господские, Богородичные и святых, разные церковные последования и чины, месяцеслов с тропарями и кондаками, пасхалию и многое другое: она была некоторым сборником всего, что вообще входит в состав каждого богослужения, и, следовательно, изучение ее действительно могло быть хорошим пособием для приготовления к должностям церковным. Весьма естественно поэтому, что в древние времена обучение для церковнослужебной цели большей частью и оканчивалось изучением Псалтири, особенно следованной. Только иногда присоединялось к этому еще изучение Деяний Апостольских и Евангелия. Но вообще изучивший Псалтирь считался человеком грамотным -книжным, то есть способным читать всякие книги. Изучение других книг первоначального образования: грамматики, арифметики и риторики, которые в переводе с греческого существовали у нас с давнего времени, было делом людей особенно любознательных и едва ли входило в состав общего образования; но по Часослову и Псалтири учились все, желавшие быть грамотными, не только те, которые готовились к должностям церковнослужителей, но даже княжеские и царские дети. Царь Алексей Михайлович, подобно всем другим, учился по Часослову, Псалтири и Деяниям Апостольским; его дочери, царевны Татьяна и Ирина, изучали утреню и часы. Первоначальное образование в старину было для всех одинаково.
Научившись читать по Псалтири, или лучше, выучивши ее наизусть, русский человек уже никогда, можно сказать, не расставался с нею. Как книга назидательная и душеспасительная, она была не только настольной книгой, которую предки наши читали дома во всякое свободное от занятий время, но сопровождала их даже в путешествиях. Святой князь Борис находился в пути, когда настигли его убийцы, подосланные Святополком. Узнав об этом, как говорит Нестор, Борис “нача пети глаголя: Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози востают на мя. И кончав оксапсалма (Шестопсалмие), увидев, яко послани суть губить его, нача пети псалтырю, глаголя: яко обидоша мя унци тучни и сбор злобивых осаде мя”14. В пути же находился и Владимир Мономах, когда явилось к нему неприятное посольство от двоюродных братьев, убеждавшее его к неправедной войне с Ростиславичами: “И отрядив я (послов), - говорит о себе Мономах, - взем псалтырю в печали и разгнув я, и то ми ся выня: Вскую печалуеши душе? вскую смущаеши мя? <…> Не ревнуй лукавнующим, ни завиди творящим беззаконие”15. Этот обычай брать Псалтирь в дорогу, конечно, соблюдался и впоследствии. На него указывает между прочим то обстоятельство, что следованная Псалтирь, изданная в 1525 г. в Вильне доктором Скориной, названа “подорожной книжицей”16. Владимир Мономах в своем Поучении советует детям никогда не оставлять ночных поклонов и пения, которое, по всей вероятности, состояло также в пении псалмов. По крайней мере обыкновение петь псалмы ночью встречается и впоследствии, итакже в царском быту. Рейтенфельс, бывший в Москве в 1670 г., говорит о царе Алексее Михайловиче, что он, “употребляя большую часть дня на дела государственные, немало также занимается благочестивыми размышлениями и даже ночью встает славословить Господапеснопениямивенценосного Пророка”17. Известно также, что святой Михаил, князь Черниговский, и боярин его Феодор, замученные в Орде по приказанию Батыя в 1243 г., пели псалмы во время самого мучения их18.
Но особенно часто читали Псалтирь в монастырях. Здесь читали ее уже не в свободное только от занятий время, но даже во время самых занятий, потому что многие знали ее наизусть. Еще сам основатель русской иноческой жизни преподобный Феодосий говорил своей братии: “пачеже имети в устех псалтырь Давыдов подобает черноризцем, сим бо прогонити бесовскоеунынье”19. Сам он, по сказанию жизнеописателя, пел усты тихо псалтырь, в то время, как руками прял волну или делал другое что-нибудь20. Инок Спиридон был просфорником; но несмотря на это определенное занятие - печь каждый день просфоры для монастыря, он успевал прочитывать в день всю Псалтирь, “ибо, - замечает его жизнеописатель, - или дрова секий, или тесто меся, непрестанно в устех своих псалмы Давидовы имеяше, да на всяк день скончает по обычаю, якоже и бысть”21. О блаженном Феодоре рассказывается, что он в своей пещере молол жито для братии и в то же время пел псалмы “изуст”22. IIpи таком - изустном - чтении или пении псалмов, конечно, много было и таких, которые, подобно святому Спиридону, прочитывали всю Псалтирь каждый день. Кроме такого чтения или пения псалмов при всяком занятии, в монастырях было еще определенное по правилам чтение Псалтири, установленное по примеру первых подвижников иноческой жизни. Оно соединялось иногда с домашним отправлением утрени, часов, обедницы, вечерни и повечерия и само имело вид домашнего богослужения, потому что совершалось по определенному чину. Подробные правила для такого чтения Псалтири изображаются в общем уставе “како подобает иноком жити”23. В нем относительно чтения Псалтири предписывается: от начала месяца сентября и до апреля или до Святой Пасхи каждодневно на день и ночь “отпевать пол-псалтыря”, в летние дни после Святой Пасхи и до начала сентября месяца “ради умаления нощнаго и дневнаго служения отпевать по седьми кафизм”. Если же кто желает каждый день прочитывать всю Псалтирь, “таковый да творит весь Псалтирь на четыре ñòàòèè по пяти кафизм на коеждо ñòàòèå”. Для самого чтения в простых и следованных Псалтирях в начале прилагается “устав святых Отец Богом преданный всем хотящим пети псалтырь в молчании живущими иноком и всем богобоязненным христианом”. В нем, кроме обыкновенных начальных молитв перед всяким богослужением, помещаются еще особые молитвы - перед чтением и после чтения Псалтири. В молитве перед чтением Псалтири испрашивается помощь у Всесвятой Троицы “начати с разумом и кончати делы благы богодухновенныя сия книгы, яже Святый Дух усты Давыдовы отрыгну <…> управить ум и утвердить сердце не о глаголанииустом стужати, но о разуме глаголемых веселитися”24.
Остальное тут