Культура, обычаи и менталитет кочевых калмыков Нижнего Поволжья в восприятии гернгутеров Сарепты
Оригинал взят у alt_sarepta в Культура, обычаи и менталитет кочевых калмыков Нижнего Поволжья в восприятии гернгутеров Сарепты
Колония Сарепта была, как известно, основана в 1765 г., с разрешения российского правительства, выходцами из германских земель - членами религиозного объединения «Евангелическое Братство», или «Евангелический Братский Союз», именуемыми также гернгутерами (от названия местечка Гернгут в Саксонии, где в 1727 г. было образовано Братство). Создавая колонию, евангелические братья ставили своей целью миссионерскую деятельность среди нехристианских народов Нижнего Поволжья, прежде всего калмыков.
Исходя из названной цели, гернгутеры-сарептяне уделяли особое внимание контактам с калмыками. Впечатления, полученные европейцами при контактах с кочевым народом, представляют интерес в контексте взаимоотношений культур с различной ментальностью.
Основным источником при написании данной статьи послужил труд летописца Сарепты Х. Зутера.
Первые контакты гернгутеров с калмыками имели место уже в 1765 г. Важным фактором, способствовавшим развитию контактов, являлась потребность калмыцкого населения в квалифицированной медицинской помощи, получить которую на тот момент оно могло только в Сарепте. Сарептский врач И. Вир пользовался большой популярностью среди калмыков и имел среди них обширную практику. Другим фактором являлась обоюдная зантересованность в торговых связях.
[Spoiler (click to open)]
В 1768 г. «братья» Конрад Найц, Христиан Хаммель и Юстициус Фридрих Мальч приступили к изучению калмыцкого языка. Наибольших успехов в этом деле достиг Конрад Найц, служивший перводчиком у доктора И. Вира. Трое «братьев» в течение года жили среди калмыков, переняв их одежду и образ жизни. При этом К. Найц самостоятельно занимался врачебной деятельностью. Тогда же гернгутеры впервые обнаружили, что калмыки являются не язычниками, а приверженцами сложного буддийского учения и находятся под сильным влиянием многочисленного и организованного ламаистского духовенства. Данное влияние воспринималось гернгутерами крайне негативно, поскольку существенно затрудняло миссионерскую деятельность и, по мнению сарептян, морально разлагало калмыков: «Братья нашли, что калмыки, большей частью, были достаточно рафинированы и у них, в большинстве действий не отсутствует понимание того, что справедливо и несправедливо, в чём добро и зло. Только в общении и высказываниях выявлялись их развратные желания и легкомыслие во всех своих размерах и необузданной распущенности, они усиливались и поддерживались как языческим суеверием, так и посредством лживых интриг, выросшего в настоящую систему идолопоклонства их хитрых ламаистских жрецов» .
При этом гернгутеры отмечали, что далеко не все калмыки подвержены порокам: «Чем ближе мы знакомились с ними, тем чаще не только среди старых, но и среди молодых людей мы находили многих, которые живут довольно благонравно и не только считают неправильными пьянство, игры и т. д., но даже питают к ним отвращение, и если только благородный образ мыслей делает пригодными для Царства Божьего, то среди калмыков достаточно кандидатов для этого».
В 1769 г., в период с мая по ноябрь, К. Найц и Х. Хаммель также находились в калмыцких кочевьях. «Но, - как отмечал историк Сарепты Х. Хафа, - во время поездок к кочевым племенам различие в образе жизни кочевников и европейцев являлось помехой».
При посещении Сарепты калмыки проявляли интерес к ремесленным мастерским: «Вещам, профессиональной работе и другим устройствам, которые они увидели в Сарепте впервые, они часто очень удивлялись и признавались, что они тоже не были бы глупы и неловки, однако немцы имели бы то преимущество, что для калмыков работа в закрытых домах была бы слишком тягостна; напротив, они не хотели менять на это свой свободный, непринуждённый и, как они думали, удобный образ жизни, при котором они не нуждаются в работе. Следовательно, - заключал Х. Зутер, - известная поговорка: «nemo sua sorte contentus», т. е. «никто не доволен своей судьбой», не подходит калмыкам».
В 1768 г. Сарепту посетил некий молодой калмык, хорошо владевший немецким языком. Молодой человек также был знаком с христианским вероучением и смог прочесть несколько отрывков из Библии на немецком языке, что произвело впечатление на сарептян. Как выяснилось, во время Семилетней войны он побывал в прусском плену, где и выучил немецкий язык. Гость выражал удивление по поводу решения гернгутеров переселиться из германских земель, где, как он отмечал, природные условия более благоприятны для жизнедеятельности человека, нежели в Нижнем Поволжье.
Следует иметь в виду характерный для гернгутеров аскетизм и категорическое неприятие ими шумного времяпрепровождения. В этой связи примечательно описание калмыцкого празднества, оставленное сарептянами: «Во второй половине этого дня вторично состоялся праздник пьянства и обжорства для сотни молодых людей, в большинстве - женского пола. После чего были устроены состязания в скачках на лошадях, так что только при виде этого волосы вставали дыбом, т. к. садились иногда по три человека на одну лошадь и, однако, скакали во весь галоп. Калмыки при этом явно давали заметить, что они считают это самым лучшим времяпрепровождением и ожидали нашего одобрения. Но мы думали: «бедный народ».
«Вещам, профессиональной работе и другим устройствам, которые они [калмыки] увидели в Сарепте впервые, они часто очень удивлялись и признавались, что они тоже не были бы глупы и неловки, однако немцы имели бы то преимущество, что для калмыков работа в закрытых домах была бы слишком тягостна; напротив, они не хотели менять на это свой свободный, непринуждённый и, как они думали, удобный образ жизни, при котором они не нуждаются в работе. Следовательно, известная поговорка: «nemo sua sorte contentus», т. е. «никто не доволен своей судьбой», не подходит калмыкам.
Подводя итог, следует сказать: 1) среди гернгутеров преобладало представление о калмыках как о народе, чьи нравы испорчены дурным влиянием ламаистского духовенства; 2) критически отзываясь о нравах, распространённых среди калмыков, гернгутеры, в то же время, отмечали благонравный образ жизни многих из них; 3) заменив влияние ламаистского духовенства собственным влиянием, гернгутеры рассчитывали изменить нравы, менталитет и, возможно, образ жизни калмыков; 4) гернгутеры игнорировали природные условия как фактор, обуславливавший образ жизни и менталитет калмыков.
А.А. Максимов
Колония Сарепта была, как известно, основана в 1765 г., с разрешения российского правительства, выходцами из германских земель - членами религиозного объединения «Евангелическое Братство», или «Евангелический Братский Союз», именуемыми также гернгутерами (от названия местечка Гернгут в Саксонии, где в 1727 г. было образовано Братство). Создавая колонию, евангелические братья ставили своей целью миссионерскую деятельность среди нехристианских народов Нижнего Поволжья, прежде всего калмыков.
Исходя из названной цели, гернгутеры-сарептяне уделяли особое внимание контактам с калмыками. Впечатления, полученные европейцами при контактах с кочевым народом, представляют интерес в контексте взаимоотношений культур с различной ментальностью.
Основным источником при написании данной статьи послужил труд летописца Сарепты Х. Зутера.
Первые контакты гернгутеров с калмыками имели место уже в 1765 г. Важным фактором, способствовавшим развитию контактов, являлась потребность калмыцкого населения в квалифицированной медицинской помощи, получить которую на тот момент оно могло только в Сарепте. Сарептский врач И. Вир пользовался большой популярностью среди калмыков и имел среди них обширную практику. Другим фактором являлась обоюдная зантересованность в торговых связях.
[Spoiler (click to open)]
В 1768 г. «братья» Конрад Найц, Христиан Хаммель и Юстициус Фридрих Мальч приступили к изучению калмыцкого языка. Наибольших успехов в этом деле достиг Конрад Найц, служивший перводчиком у доктора И. Вира. Трое «братьев» в течение года жили среди калмыков, переняв их одежду и образ жизни. При этом К. Найц самостоятельно занимался врачебной деятельностью. Тогда же гернгутеры впервые обнаружили, что калмыки являются не язычниками, а приверженцами сложного буддийского учения и находятся под сильным влиянием многочисленного и организованного ламаистского духовенства. Данное влияние воспринималось гернгутерами крайне негативно, поскольку существенно затрудняло миссионерскую деятельность и, по мнению сарептян, морально разлагало калмыков: «Братья нашли, что калмыки, большей частью, были достаточно рафинированы и у них, в большинстве действий не отсутствует понимание того, что справедливо и несправедливо, в чём добро и зло. Только в общении и высказываниях выявлялись их развратные желания и легкомыслие во всех своих размерах и необузданной распущенности, они усиливались и поддерживались как языческим суеверием, так и посредством лживых интриг, выросшего в настоящую систему идолопоклонства их хитрых ламаистских жрецов» .
При этом гернгутеры отмечали, что далеко не все калмыки подвержены порокам: «Чем ближе мы знакомились с ними, тем чаще не только среди старых, но и среди молодых людей мы находили многих, которые живут довольно благонравно и не только считают неправильными пьянство, игры и т. д., но даже питают к ним отвращение, и если только благородный образ мыслей делает пригодными для Царства Божьего, то среди калмыков достаточно кандидатов для этого».
В 1769 г., в период с мая по ноябрь, К. Найц и Х. Хаммель также находились в калмыцких кочевьях. «Но, - как отмечал историк Сарепты Х. Хафа, - во время поездок к кочевым племенам различие в образе жизни кочевников и европейцев являлось помехой».
При посещении Сарепты калмыки проявляли интерес к ремесленным мастерским: «Вещам, профессиональной работе и другим устройствам, которые они увидели в Сарепте впервые, они часто очень удивлялись и признавались, что они тоже не были бы глупы и неловки, однако немцы имели бы то преимущество, что для калмыков работа в закрытых домах была бы слишком тягостна; напротив, они не хотели менять на это свой свободный, непринуждённый и, как они думали, удобный образ жизни, при котором они не нуждаются в работе. Следовательно, - заключал Х. Зутер, - известная поговорка: «nemo sua sorte contentus», т. е. «никто не доволен своей судьбой», не подходит калмыкам».
В 1768 г. Сарепту посетил некий молодой калмык, хорошо владевший немецким языком. Молодой человек также был знаком с христианским вероучением и смог прочесть несколько отрывков из Библии на немецком языке, что произвело впечатление на сарептян. Как выяснилось, во время Семилетней войны он побывал в прусском плену, где и выучил немецкий язык. Гость выражал удивление по поводу решения гернгутеров переселиться из германских земель, где, как он отмечал, природные условия более благоприятны для жизнедеятельности человека, нежели в Нижнем Поволжье.
Следует иметь в виду характерный для гернгутеров аскетизм и категорическое неприятие ими шумного времяпрепровождения. В этой связи примечательно описание калмыцкого празднества, оставленное сарептянами: «Во второй половине этого дня вторично состоялся праздник пьянства и обжорства для сотни молодых людей, в большинстве - женского пола. После чего были устроены состязания в скачках на лошадях, так что только при виде этого волосы вставали дыбом, т. к. садились иногда по три человека на одну лошадь и, однако, скакали во весь галоп. Калмыки при этом явно давали заметить, что они считают это самым лучшим времяпрепровождением и ожидали нашего одобрения. Но мы думали: «бедный народ».
«Вещам, профессиональной работе и другим устройствам, которые они [калмыки] увидели в Сарепте впервые, они часто очень удивлялись и признавались, что они тоже не были бы глупы и неловки, однако немцы имели бы то преимущество, что для калмыков работа в закрытых домах была бы слишком тягостна; напротив, они не хотели менять на это свой свободный, непринуждённый и, как они думали, удобный образ жизни, при котором они не нуждаются в работе. Следовательно, известная поговорка: «nemo sua sorte contentus», т. е. «никто не доволен своей судьбой», не подходит калмыкам.
Подводя итог, следует сказать: 1) среди гернгутеров преобладало представление о калмыках как о народе, чьи нравы испорчены дурным влиянием ламаистского духовенства; 2) критически отзываясь о нравах, распространённых среди калмыков, гернгутеры, в то же время, отмечали благонравный образ жизни многих из них; 3) заменив влияние ламаистского духовенства собственным влиянием, гернгутеры рассчитывали изменить нравы, менталитет и, возможно, образ жизни калмыков; 4) гернгутеры игнорировали природные условия как фактор, обуславливавший образ жизни и менталитет калмыков.
А.А. Максимов