Погребальный обряд гернгутеров Сарепты
Оригинал взят у alt_sarepta в Погребальный обряд гернгутеров Сарепты
Сарепту на Волге основали гернгутеры - представители религиозного течения лютеранского вероисповедания. Гернгутерское общество было построено на принципе объединения отдельных его членов в группы, различающиеся по внешним признакам: родственным связям, полу, возрасту, семейному положению, общности территории. Мелкие структурные единицы объединялись в более крупные в следующем порядке. Семьи объединялись в корпорации (хоры), корпорации - в братские общины колоний, братские общины - в Братский Союз гернгутеров (Unitas Fratrum). У гернгутеров существовали корпорации: мальчиков, девочек, холостых братьев, незамужних сестёр, женатых (приватных), вдовцов и вдов.
Погребальный обряд гернгутеров Сарепты в XVIII - XIX веках существенно отличался от погребальных обрядов других конфессий.
Гернгутеры не проводили церемоний, облегчающих уход из жизни. Умирающих (умерших) замужних женщин благословляли в последний путь мужья, представителей других корпораций - попечители корпораций, к которым они принадлежали при жизни. Поведение участников похорон и способ захоронения регламентировались.
О смерти члена общины сообщали старшему священнику - епископу. По его распоряжению на колокольне кирхи хор тромбонистов играл мелодию гимна: «И вновь один припадает к Его рукам и полам…». Затем звучала мелодия гимна, по которой жители колонии могли определить, к какой из корпораций принадлежал умерший. Гернгутеры называли такие действия «задувкой мёртвого». Ближе к вечеру покойного переносили в покойницкую - помещение, пристроенное к кирхе со стороны двора. На ночь в покойницкой оставляли зажжённую лампу, свет которой был виден из окна. Он указывал общине на то, что там находится умерший.
[Похороны начинались церковной церемонией, проходящей в атмосфере всеобщей радости.]
На следующее утро в кирхе собирались члены всей общины, одетые по-праздничному. Представители женских корпораций были в белых одеждах. Похороны начинались церковной церемонией, проходящей в атмосфере всеобщей радости. Покойника укладывали в гроб, окрашенный светлой (чаще белой) краской или покрытый белой материей. К гробу представителей женских корпораций прикрепляли специальные цветные ленты, обозначающие их корпоративную принадлежность. Женские корпорации использовали разную цветовую символику. Ленты на чепцах и на рукавах платья, а также шнуровка корсета девочек была ярко-красного цвета. У незамужних сестёр - розового цвета. Замужние женщины пользовались синим, а вдовы - белым цветом.
У гернгутеров существовала специфическая система религиозных взглядов на взаимоотношения между членами братских общин и Богом - «религия брака». Она рассматривала Иисуса Христа в качестве жениха, а общину - в качестве невесты, временно с ним разлучённой и стремящейся к воссоединению. Исходя из общности мужчин и женщин с Богом, «религия брака» представляла гражданский, земной брак как служение Иисусу Христу, союз сподвижников. Мужчина наделялся правами «прокуратора», «наместника» Господа на земле. Женщина рассматривалась в качестве невесты Иисуса Христа, временно вышедшей замуж за его представителя. Цветовая символика женской одежды означала степень готовности вступить в настоящий, а не символический брак с Богом. С переходом женщин в более зрелое с религиозной точки зрения состояние цвета лент и шнуровки менялись от ярко-красного (мирского, плотского) к белому - цвету Иисуса Христа. Вдовы считались самыми подготовленными к вступлению в «небесный брак».
После церемонии гроб с телом покойного под звуки музыки несли на руках на кладбище. Впереди процессии шёл хор, играющий на духовых инструментах, за ним следовали дети общины, затем несли гроб усопшего, а потом уже шли родственники и все остальные члены общины. Во время похорон члены братской общины пытались создать торжественную праздничную атмосферу. Траур и скорбь отсутствовали. Тромбонисты обязательно играли весёлый мотив: лица у участников похорон должны были быть весёлыми. Так, например, похоронная музыка сарептян напомнила одному из русских гостей посёлка марш из оперетки «Фатиница».
Возле свежевырытой могилы процессия останавливалась. Священник совершал над гробом благословение. Затем под звуки тромбонов члены общины пели: «Здесь я буду лежать в земле, на небе я воскресну. Слабость и огорчение бренны…». Возле гроба пели и другие гимны, содержащие по большей части восхваления и благодарения Бога за то, что «вновь одно Божье дитя смогло возвратиться к своему Господу и Спасителю».
Под звуки музыки гроб опускали в могилу и засыпали землёй. Над погребением насыпали невысокий могильный холм, над которым горизонтально устанавливали небольшую, длиной в аршин, плоскую надгробную плиту из песчаника. На плитах выбивали имена и фамилии усопших, годы и место рождения и смерти, номер захоронения. На плитах замужних женщин и вдов указывали девичью фамилию. Возле надгробной плиты клали множество цветов и венков.
Гернгутеры избегали произносить слово «смерть». Говоря о ней, они обычно использовали метафоры и аллегории. Например, говорили: «Спаситель срывает себе розу из сада», «Супруг осуществил свой выбор», «Овечка спасена» и тому подобное. Покойника нередко обозначали числительным «один», местоимением «этот, тот», определённым артиклем женского и среднего рода, означающим «кто-то или что-то».
Хоронили по корпоративному признаку в отдельных секторах кладбища. Кладбище делилось на сектора, подобно делению на сектора корпораций в церковном зале во время общего богослужения.
Кладбище Сарепты было чистым, уютным, крошечным, размером 70 саженей в длину и 50 - в ширину, оформленным со спартанской простотой. Гернгутеры называли его «божья пашня». Оно имело крестообразную планировку и напоминало сад или парк с аллеями тополей, лип, берёз, тутовника и цветочными клумбами тюльпанов и роз. Красоту цветов подчёркивали однотипные, аскетичные надгробия. Снаружи кладбище огораживал забор с каменными столбами и арочным входом. Погребальный обряд завершался церковной службой «святая трапеза» (как вариант, «братская трапеза»).
«Святая трапеза» у гернгутеров была самостоятельным религиозным обрядом. Она проводилась по примеру вечерних трапез христианской общины древнеапостольской церкви. «Святую трапезу» устраивали через каждые четыре недели перед принятием святого причастия, а также по всем крупным праздникам общины, включая похороны. Как часть погребального обряда она отражала стремление гернгутеров к освобождению от страха смерти, веру в «спасение» и воссоединение с Иисусом Христом.
В Сарепте этот обряд протекал следующим образом. В кирхе собиралась вся община. Представители женских корпораций садились слева от проповедника, мужских - справа. Певчие, в основном из незамужних сестёр, располагались на церковных хорах. Проповедник читал краткую молитву, например, псалом 95-й: «Воспойте Господу песнь новую…». На «святых трапезах» по случаю погребения гернгутера проповедник говорил перед молитвой хвалебную речь в честь покойного. Затем хор под аккомпанемент органа исполнял какой-нибудь гимн. Когда пение смолкало, слово вновь брал проповедник. Затем воцарялось молчание. Через двери в глубине церковного зала входили несколько человек с подносами. На подносах стояли чашки с чаем и сухарницы со знаменитыми сарептскими «Princess-kuchen» - разновидностью булки или пирога из белого хлеба. В XVIII веке булки разносили в корзинах. Чай обычно подавали со сливками. Иногда вместо него наливали кофе. Чашки и сухарницы раздавали присутствующим. Пили чай молча, сосредоточенно, под тихий звон ложек и прихлёбывание. Проповедник пил чай, стоя за кафедрой. После чаепития посуду убирали. Проповедник вставал. Звучало очередное торжественное песнопение, и служба заканчивалась.
Особенности погребального обряда гернгутеров объясняются их религиозными воззрениями, склонностью к аскетизму, регламентации всех сторон жизни. Стремление гернгутеров к жизни в Царствии Небесном и невозможность достичь этого в реальной жизни побуждало их к поиску Царствия Небесного в жизни загробной. Для этого им необходимо было преодолеть страх перед смертью. Идеологи Братского Союза выработали систему религиозных воззрений, облегчавшую уход из жизни. Согласно ей смерть человека воспринималась как покой и отдых, и главное - как блаженное возвращение к Иисусу Христу. Ведя благочестивую жизнь по примеру ранних христиан, гернгутеры верили, что после смерти сразу окажутся в райском саду перед престолом Господа, одетыми в белые одежды, очищенными от греха. Учение гернгутеров о смерти закреплялось в погребальном обряде, предписывая членам общины радостное и праздничное поведение во время похорон, особое оформление гроба покойного, кладбищенского пространства. Избегание гернгутерами произнесения на похоронах слова «смерть», возможно, объяснимо их верой в то, что настоящая жизнь наступает в загробном мире.
К.и.н. А.В. Курышев
На фото: Вид Сарепты в XVIII веке (внизу кладбище), художник Энгельгардт “Окрестности Сарепты” литография 1830- х годов (справа внизу кладбище).
Сарепту на Волге основали гернгутеры - представители религиозного течения лютеранского вероисповедания. Гернгутерское общество было построено на принципе объединения отдельных его членов в группы, различающиеся по внешним признакам: родственным связям, полу, возрасту, семейному положению, общности территории. Мелкие структурные единицы объединялись в более крупные в следующем порядке. Семьи объединялись в корпорации (хоры), корпорации - в братские общины колоний, братские общины - в Братский Союз гернгутеров (Unitas Fratrum). У гернгутеров существовали корпорации: мальчиков, девочек, холостых братьев, незамужних сестёр, женатых (приватных), вдовцов и вдов.
Погребальный обряд гернгутеров Сарепты в XVIII - XIX веках существенно отличался от погребальных обрядов других конфессий.
Гернгутеры не проводили церемоний, облегчающих уход из жизни. Умирающих (умерших) замужних женщин благословляли в последний путь мужья, представителей других корпораций - попечители корпораций, к которым они принадлежали при жизни. Поведение участников похорон и способ захоронения регламентировались.
О смерти члена общины сообщали старшему священнику - епископу. По его распоряжению на колокольне кирхи хор тромбонистов играл мелодию гимна: «И вновь один припадает к Его рукам и полам…». Затем звучала мелодия гимна, по которой жители колонии могли определить, к какой из корпораций принадлежал умерший. Гернгутеры называли такие действия «задувкой мёртвого». Ближе к вечеру покойного переносили в покойницкую - помещение, пристроенное к кирхе со стороны двора. На ночь в покойницкой оставляли зажжённую лампу, свет которой был виден из окна. Он указывал общине на то, что там находится умерший.
[Похороны начинались церковной церемонией, проходящей в атмосфере всеобщей радости.]
На следующее утро в кирхе собирались члены всей общины, одетые по-праздничному. Представители женских корпораций были в белых одеждах. Похороны начинались церковной церемонией, проходящей в атмосфере всеобщей радости. Покойника укладывали в гроб, окрашенный светлой (чаще белой) краской или покрытый белой материей. К гробу представителей женских корпораций прикрепляли специальные цветные ленты, обозначающие их корпоративную принадлежность. Женские корпорации использовали разную цветовую символику. Ленты на чепцах и на рукавах платья, а также шнуровка корсета девочек была ярко-красного цвета. У незамужних сестёр - розового цвета. Замужние женщины пользовались синим, а вдовы - белым цветом.
У гернгутеров существовала специфическая система религиозных взглядов на взаимоотношения между членами братских общин и Богом - «религия брака». Она рассматривала Иисуса Христа в качестве жениха, а общину - в качестве невесты, временно с ним разлучённой и стремящейся к воссоединению. Исходя из общности мужчин и женщин с Богом, «религия брака» представляла гражданский, земной брак как служение Иисусу Христу, союз сподвижников. Мужчина наделялся правами «прокуратора», «наместника» Господа на земле. Женщина рассматривалась в качестве невесты Иисуса Христа, временно вышедшей замуж за его представителя. Цветовая символика женской одежды означала степень готовности вступить в настоящий, а не символический брак с Богом. С переходом женщин в более зрелое с религиозной точки зрения состояние цвета лент и шнуровки менялись от ярко-красного (мирского, плотского) к белому - цвету Иисуса Христа. Вдовы считались самыми подготовленными к вступлению в «небесный брак».
После церемонии гроб с телом покойного под звуки музыки несли на руках на кладбище. Впереди процессии шёл хор, играющий на духовых инструментах, за ним следовали дети общины, затем несли гроб усопшего, а потом уже шли родственники и все остальные члены общины. Во время похорон члены братской общины пытались создать торжественную праздничную атмосферу. Траур и скорбь отсутствовали. Тромбонисты обязательно играли весёлый мотив: лица у участников похорон должны были быть весёлыми. Так, например, похоронная музыка сарептян напомнила одному из русских гостей посёлка марш из оперетки «Фатиница».
Возле свежевырытой могилы процессия останавливалась. Священник совершал над гробом благословение. Затем под звуки тромбонов члены общины пели: «Здесь я буду лежать в земле, на небе я воскресну. Слабость и огорчение бренны…». Возле гроба пели и другие гимны, содержащие по большей части восхваления и благодарения Бога за то, что «вновь одно Божье дитя смогло возвратиться к своему Господу и Спасителю».
Под звуки музыки гроб опускали в могилу и засыпали землёй. Над погребением насыпали невысокий могильный холм, над которым горизонтально устанавливали небольшую, длиной в аршин, плоскую надгробную плиту из песчаника. На плитах выбивали имена и фамилии усопших, годы и место рождения и смерти, номер захоронения. На плитах замужних женщин и вдов указывали девичью фамилию. Возле надгробной плиты клали множество цветов и венков.
Гернгутеры избегали произносить слово «смерть». Говоря о ней, они обычно использовали метафоры и аллегории. Например, говорили: «Спаситель срывает себе розу из сада», «Супруг осуществил свой выбор», «Овечка спасена» и тому подобное. Покойника нередко обозначали числительным «один», местоимением «этот, тот», определённым артиклем женского и среднего рода, означающим «кто-то или что-то».
Хоронили по корпоративному признаку в отдельных секторах кладбища. Кладбище делилось на сектора, подобно делению на сектора корпораций в церковном зале во время общего богослужения.
Кладбище Сарепты было чистым, уютным, крошечным, размером 70 саженей в длину и 50 - в ширину, оформленным со спартанской простотой. Гернгутеры называли его «божья пашня». Оно имело крестообразную планировку и напоминало сад или парк с аллеями тополей, лип, берёз, тутовника и цветочными клумбами тюльпанов и роз. Красоту цветов подчёркивали однотипные, аскетичные надгробия. Снаружи кладбище огораживал забор с каменными столбами и арочным входом. Погребальный обряд завершался церковной службой «святая трапеза» (как вариант, «братская трапеза»).
«Святая трапеза» у гернгутеров была самостоятельным религиозным обрядом. Она проводилась по примеру вечерних трапез христианской общины древнеапостольской церкви. «Святую трапезу» устраивали через каждые четыре недели перед принятием святого причастия, а также по всем крупным праздникам общины, включая похороны. Как часть погребального обряда она отражала стремление гернгутеров к освобождению от страха смерти, веру в «спасение» и воссоединение с Иисусом Христом.
В Сарепте этот обряд протекал следующим образом. В кирхе собиралась вся община. Представители женских корпораций садились слева от проповедника, мужских - справа. Певчие, в основном из незамужних сестёр, располагались на церковных хорах. Проповедник читал краткую молитву, например, псалом 95-й: «Воспойте Господу песнь новую…». На «святых трапезах» по случаю погребения гернгутера проповедник говорил перед молитвой хвалебную речь в честь покойного. Затем хор под аккомпанемент органа исполнял какой-нибудь гимн. Когда пение смолкало, слово вновь брал проповедник. Затем воцарялось молчание. Через двери в глубине церковного зала входили несколько человек с подносами. На подносах стояли чашки с чаем и сухарницы со знаменитыми сарептскими «Princess-kuchen» - разновидностью булки или пирога из белого хлеба. В XVIII веке булки разносили в корзинах. Чай обычно подавали со сливками. Иногда вместо него наливали кофе. Чашки и сухарницы раздавали присутствующим. Пили чай молча, сосредоточенно, под тихий звон ложек и прихлёбывание. Проповедник пил чай, стоя за кафедрой. После чаепития посуду убирали. Проповедник вставал. Звучало очередное торжественное песнопение, и служба заканчивалась.
Особенности погребального обряда гернгутеров объясняются их религиозными воззрениями, склонностью к аскетизму, регламентации всех сторон жизни. Стремление гернгутеров к жизни в Царствии Небесном и невозможность достичь этого в реальной жизни побуждало их к поиску Царствия Небесного в жизни загробной. Для этого им необходимо было преодолеть страх перед смертью. Идеологи Братского Союза выработали систему религиозных воззрений, облегчавшую уход из жизни. Согласно ей смерть человека воспринималась как покой и отдых, и главное - как блаженное возвращение к Иисусу Христу. Ведя благочестивую жизнь по примеру ранних христиан, гернгутеры верили, что после смерти сразу окажутся в райском саду перед престолом Господа, одетыми в белые одежды, очищенными от греха. Учение гернгутеров о смерти закреплялось в погребальном обряде, предписывая членам общины радостное и праздничное поведение во время похорон, особое оформление гроба покойного, кладбищенского пространства. Избегание гернгутерами произнесения на похоронах слова «смерть», возможно, объяснимо их верой в то, что настоящая жизнь наступает в загробном мире.
К.и.н. А.В. Курышев
На фото: Вид Сарепты в XVIII веке (внизу кладбище), художник Энгельгардт “Окрестности Сарепты” литография 1830- х годов (справа внизу кладбище).