Святая мученица мать Мария (Скобцова) - человек новой эпохи
Слово священника Георгия Кочеткова после Вечерни 19 июля 2014 года
Дорогие братья и сестры!
В этом году в нашем Преображенском братстве недавно родившееся Мариинское малое православное братство в первый раз празднует свои именины, чему мы очень рады.
Святая мученица Мария (Скобцова) или, как обычно ее называют, просто мать Мария (Скобцова), конечно, в первую очередь заботилась о том, чтобы понять волю Божью и ее исполнить. Такие люди, как она, раньше просто принимали монашество, как бы ни сложилась их предыдущая жизнь, и старались служить Богу и ближним по тому дару, который Господь им давал. Мать Мария сделала то же самое. Но она не просто приняла монашество: ее монашество, строго говоря, монашеством не было. Она, конечно, исполняла обыкновенные монашеские обеты: она уже была не замужем, хотя до этого имела двух мужей; она, безусловно, была бессребреницей; и она, конечно, имела послушание старшим, и, прежде всего, Богу. Но она стремилась переосмыслить старую традицию, которая известна именно в монашеской форме. Она пыталась отдать всю свою жизнь Христу Богу, пыталась ответить на зов Божий в то время, в какое Господь ей даровал жить и служить. И она понимала, что нельзя просто повторить старое, что это просто невозможно, даже если бы ей очень хотелось. Повторить старую жизнь, подобную той, которая была в старых монастырях, означало бы уйти от жизни, уйти от служения, уйти от дарования, в конечном счете, уйти от благодати Божьей. Хотя были люди из эмигрантов за границей, которые создавали монастыри. И эти монастыри сейчас там существуют, русские в своей основе. Но когда приходишь в эти монастыри, всегда создается впечатление, что это что-то из давно ушедшей эпохи, что-то задержавшееся в истории, для нас очень важное, приятное, потому что мы через них как бы приобщаемся к прошлому. Но при этом мы никак не приобщаемся к будущему, никак не приобщаемся к тому небесному Царству, которое посреди нас и которое не может находиться лишь в прошлом.
Мать Мария действительно переосмыслила все монашеские обеты. Она это сделала, учтя весь опыт великих достижений, даров и плодов духа прежних эпох, учтя все недостатки, все те неудачи, которые привели церковь Божью к величайшему кризису, такому кризису, когда большая часть церкви вдруг Церковь покинула, смогла «освободиться» от веры, то есть обрела ложную свободу. Всякий человек стремится к свободе, он хочет, чтобы ему не мешали делать то, к чему его призывает Господь. Всякий человек не хочет быть лишь каким-то механическим слепком, повторением прошлого, пусть даже великого. Пусть лучше будет проще, пусть будет даже что-то рискованное в этом, и, может быть, очень рискованное, но такое, к чему можно приложить все свое сердце, такое, что открывает это сердце, эту жизнь Богу и ближнему. Повторяю, это всегда огромный риск. Открыться Богу трудно, еще труднее открыться ближнему. И очень трудно нести за это ответственность, очень трудно приносить плоды, очень трудно объяснить, почему ты не такой, как все. А ведь каждый человек в чем-то не такой, как все. Очень трудно уйти от этого лицемерия в прославлении Бога, в служении Ему и ближним. И мать Мария смогла это сделать, следуя не просто духу времени, а тем величайшим откровениям антропологического плана, которые уже явились примерно в то же время, чуть раньше, через других пророков Божьих, явленных милостью Божьей в той среде, в которой она жила.
Мы с вами уже давно знаем, что Господь говорил в нашей стране в те годы, между двумя мировыми войнами, говорил через мучеников и исповедников, в подвиге которых тоже был пророческий импульс, пророческий дар, пророческое постижение. Это тоже был путь освобождения, обретения свободы даже тогда, когда за это приходилось отдать самих себя до конца, до растерзания плоти.
А за границей люди иначе осуществляли тот же подвиг пророческого прорыва. Это тоже был кенотический путь, когда нужно было забыть о себе и обо всем, что о тебе скажут, что о тебе подумают друзья и недруги, близкие и дальние. И каждый искал, как он может ответить Богу на его призыв. Люди часто противоречили друг другу. Но важно было не это, а то, что они не противоречили Богу.
Господь дал удивительную плеяду величайших духовных делателей, которые стали сосудами благодати и трубами, возвещающими новую волю Божью, по-новому открытую, явленную в новой полноте. Последним величайшим святым монахом был замечательный старец Силуан из русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. А первым человеком нового поколения, вместившим и всю аскетическую традицию, и переосмыслившим ее и теоретически, но главное, практически, была мать Мария. Их можно сопоставить друг с другом, они конгениальны в своем практическом делании. Но, повторяю, старец Силуан закрывал старую эпоху, огромную, богатейшую эпоху христианской аскетики, христианского аскетического делания, а мать Мария открывала новую эпоху. Да, она вдохновлялась и проповедью Николая Бердяева, и великими достижениями богословской мысли отца Сергия Булгакова. Да, она смогла в себя вместить великие откровения современности, не просто эпохи модерна, а именно модерна как современности, сугубой, если можно так выразиться, современности. Потому что современность бывает разной: бывает пошлая современность, скучная, пустая, серая, а бывает совсем иная в том же месте в то же время.
И мать Мария - источник вдохновения, настолько мощный, что нам неважно, признают ее официально в нашем диоцезе святой или нет. Слава Богу, кто-то где-то признал. Но даже когда не признавали и старца Силуана, и мать Марию - это было совсем еще недавно - все равно они уже были величайшими учителями человечества. Они накопили такое духовное богатство, которым можно пользоваться многие века. И это принадлежит всему миру. Нельзя сказать, что это богатство только для русских или только для православных, оно даже не только для христиан. То, что открыли нам эти святые, имеет вселенское значение и в смысле соборности, и в смысле универсальности.
Я очень рад, что в нашем Преображенском братстве одновременно, в одно время, в один год появились два новых малых братства: во имя святой матери Марии (Скобцовой) и во имя святого старца Силуана. Это, наверное, неслучайно. Эти люди друг на друга не влияли, но Господь сводит их какими-то удивительными связями, и получается что-то новое. Наше братство обогатилось даже только этими именами. И сейчас, когда мы поем еще малознакомые нам тропари этим святым, мы радуемся этому духовному приросту. Теперь нам нужно усвоить их опыт, при этом надо так усилиться духовно, чтобы можно было его понести, не профанировать, не брать лишь часть, которая нам приятна или которая хорошо стилизуется под что-то давно известное и общепринятое, давно признанное в церкви.
Имени матери Марии в нашем календаре еще нет. Но мы знаем, что те, кто уже прославляет ее регулярно в церкви, имеют и особые дни памяти. И вот завтра день ее памяти. Будем же помнить об этом. И первый раз, особо празднуя всем Преображенским братством ее память, потому что именование одного из малых братств ее именем - событие, значимое для всех нас, будем помнить: Господь не оставил Свой страждущий народ. Будем благодарить Его за это, и будем радоваться этим дарам, но помнить и то, какой величайшей скорбью и кровью, каким величайшим страданием эти дары были добыты для нас!
Аминь.
Информационная служба Преображенского братства