Модернизм и традиция
Оригинал взят у andrej_belous в Модернизм и традиция
Если мы называем "модернизмом" любое приспособление под современные нам условия, то получается что многое, что стараются сохранить консерваторы, - модернизм прошлых эпох. Если говорить именно о "приспособлении к условиям", то это появление монашества, безбрачие епископов или исчезновение чина диаконисс. Все это не было изначально передано апостолами и от них - христианам 5-го, 7-го или 9-го века через поколения святых отцов. Конечно, и до этого были общины людей, желавших более строгой жизни, были девы и вдовицы, как церковные чины, были епархии, которыми управляли епископы, не имевшие жен или церкви, где обходились без диаконисс. Но это никак не было тем, что получилось позже.
Еще ярче это проявляется в литургике. Пока мы смотрим на нее, как на "церковно-практическую дисциплину", у нас нет никаких проблем. Нужно заучить семинарский конспект и служить по нему. Или по какому-то образцу. Троице-Сергиевой Лавры или местного кафедрального собора, например. Да. Именно так. Не по "Служебнику", потому что уже в нем есть места, не соответствующие "общепринятой практике". Например, в нем нет песнопения "Единородный Сыне",а вторая малая ектенья идет сразу за вторым антифоном. Уж тем более не по "Типикону". Наша воскресная всенощная похожа на описанную в "Типиконе" пожалуй даже меньше, чем литургия Иоанна Златоуста на латинскую мессу. То есть, уже здесь, в современном срезе, вопрос о том, "как правильно служить" оказывается не таким простым, как кажется многим выпускникам провинциальных семинарий.
А уж если взять историю богослужения. Самый простой пример - спор старообрядцев и синодальных миссионеров о том, какой обряд древнее и какой принял св. князь Владимир. Это сейчас, после открытий древних "Уставов" и "Служебников" вполне очевидно, что ни один из них. Но тогда спор шел практически о том, "Типикон" или "Око церковное" передали святые апостолы первым епископам. Вопрос "с каких пор католики перестали читать "Царю небесный" в начале богослужения тоже из этого ряда. Но и сегодня есть люди, которые думают именно так. Даже хуже. Думают так не о "Типиконе", а о той самой "общепринятой практике", которая описана только в семинарских конспектах.
Идея править богослужение в 17 веке по древним греческим рукописям не удалась не потому, что злой патр. Никон специально хотел служить по книгам венецианской печати. А потому что если править наш "Служебник" по "Евхологию" Барберини, самому древнему греческому "Служебнику", то в Литургию придется не только многое вставить, но и кое-что убрать. А ведь чин в нем совсем не самый древний. Представьте себе Литургию, которая начинается в возгласа "Мир всем" и чтения апостола, не соединена с часами, в которой нет тропаря третьего часа перед преложением даров, а миряне причащаются раздельно Тела и Крови. Священник читает вслух все молитвы, а оглашенных действительно выводят из храма после возгласа. А еще есть специальные заамвонные молитвы для великих праздников. Нет. Править "Служебник" по такому не стал бы не только Аввакум, но и патр. Никон. Хоть это чин и древнее, исконнее, современного и гораздо ближе к тому, как служили свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст, им обоим показалось бы, что он специально искажен католиками, а Златоуст написал слово в слово то, что написано в современном служебнике. В чем тогда разница? Одному казалось, что это русский служебник, а другой думал, что она в греческом.
Но в итоге, оба сделали бы выбор в пользу привычной современной практики, а не действительно древней.
Или награждение женатых священников митрами. Его ввела Екатерина Вторая. Конечно, через Синод, но совсем не по его желанию. Но означает ли это, что его нужно отменять? Означает? но. может быть, тогда стоит и отменить митры епископов? Почему? Разве разница в 200 лет делает их более "апостольским преданием"? Но...
Беда в том, что точно так можно подойти к любому вопросу современной церковной жизни. В своем крайнем проявлении эта логика приведет нас к идее "Только Писание". Почему? Потому что если мы отменяем право Церкви менять и меняться, то мы должны отменить его не только для XXI века, но и для всех остальных. В лучшем случае, мы останемся с литургиями свв. апп. Марка и Иакова. потому что и литургии свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста окажутся модернизмом (интересно, что по "житию", Златоуст сократил литурию Василия Великого для удобства прихожан, чуть не "чтобы не затягивать службу", то есть в чисто модернистской логике). Но понятно, что Церковь не могла ошибаться тысячи лет, меняя и свое богослужение, и свои каноны. Значит...
Мы оказываемся между двумя ловушками, между двумя крайностями. Обожествлением современности у "антимодернистов" и ее отрицанием у крайних "модернистов". И здесь встает вопрос о том, что такое эта самая Традиция. Это традиция правил и обрядов во всех их деталях? Или это передача смысла, который стоит за ними? Или это передача Духа, который наполняет смыслы жизнью и сам меняет через них обряды и правила. Если так, то у нас появляется тот инструмент, с помощью которого мы можем оценивать произошедшие изменения. Но он оказывается не историческим, а скорее богословским. исторический метод оказывается второстепенным. История лишь помогает нам уловить смысл, который изначально заложен в богослужении или любой другой стороне церковной жизни.
Вопрос о митре оказывается не в том, когда она появилась, а в том, подчеркивает ли она принцип "кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом" (Матф.20:26,27) или что-то другое. Например, светскую власть греческих епископов над православными в Османской империи? Как папская тиара была символом светской власти Папы и его власти над монархами Европы.
Если вернуться к катехизации, то у нас получится, что нужно понять смысл древней практики, нужно понять и то, что в ней было связано с условиями жизни и особенностями того времени. Как и почему было выбрано именно это. Тогда мы сможем понять и то, какой должна быть катехизация сегодня. Не просто слепо копировать древние практики или выдумывать что-то "с чистого листа", но возродить смысл древней практики в современной форме.
Если мы называем "модернизмом" любое приспособление под современные нам условия, то получается что многое, что стараются сохранить консерваторы, - модернизм прошлых эпох. Если говорить именно о "приспособлении к условиям", то это появление монашества, безбрачие епископов или исчезновение чина диаконисс. Все это не было изначально передано апостолами и от них - христианам 5-го, 7-го или 9-го века через поколения святых отцов. Конечно, и до этого были общины людей, желавших более строгой жизни, были девы и вдовицы, как церковные чины, были епархии, которыми управляли епископы, не имевшие жен или церкви, где обходились без диаконисс. Но это никак не было тем, что получилось позже.
Еще ярче это проявляется в литургике. Пока мы смотрим на нее, как на "церковно-практическую дисциплину", у нас нет никаких проблем. Нужно заучить семинарский конспект и служить по нему. Или по какому-то образцу. Троице-Сергиевой Лавры или местного кафедрального собора, например. Да. Именно так. Не по "Служебнику", потому что уже в нем есть места, не соответствующие "общепринятой практике". Например, в нем нет песнопения "Единородный Сыне",а вторая малая ектенья идет сразу за вторым антифоном. Уж тем более не по "Типикону". Наша воскресная всенощная похожа на описанную в "Типиконе" пожалуй даже меньше, чем литургия Иоанна Златоуста на латинскую мессу. То есть, уже здесь, в современном срезе, вопрос о том, "как правильно служить" оказывается не таким простым, как кажется многим выпускникам провинциальных семинарий.
А уж если взять историю богослужения. Самый простой пример - спор старообрядцев и синодальных миссионеров о том, какой обряд древнее и какой принял св. князь Владимир. Это сейчас, после открытий древних "Уставов" и "Служебников" вполне очевидно, что ни один из них. Но тогда спор шел практически о том, "Типикон" или "Око церковное" передали святые апостолы первым епископам. Вопрос "с каких пор католики перестали читать "Царю небесный" в начале богослужения тоже из этого ряда. Но и сегодня есть люди, которые думают именно так. Даже хуже. Думают так не о "Типиконе", а о той самой "общепринятой практике", которая описана только в семинарских конспектах.
Идея править богослужение в 17 веке по древним греческим рукописям не удалась не потому, что злой патр. Никон специально хотел служить по книгам венецианской печати. А потому что если править наш "Служебник" по "Евхологию" Барберини, самому древнему греческому "Служебнику", то в Литургию придется не только многое вставить, но и кое-что убрать. А ведь чин в нем совсем не самый древний. Представьте себе Литургию, которая начинается в возгласа "Мир всем" и чтения апостола, не соединена с часами, в которой нет тропаря третьего часа перед преложением даров, а миряне причащаются раздельно Тела и Крови. Священник читает вслух все молитвы, а оглашенных действительно выводят из храма после возгласа. А еще есть специальные заамвонные молитвы для великих праздников. Нет. Править "Служебник" по такому не стал бы не только Аввакум, но и патр. Никон. Хоть это чин и древнее, исконнее, современного и гораздо ближе к тому, как служили свв. Василий Великий и Иоанн Златоуст, им обоим показалось бы, что он специально искажен католиками, а Златоуст написал слово в слово то, что написано в современном служебнике. В чем тогда разница? Одному казалось, что это русский служебник, а другой думал, что она в греческом.
Но в итоге, оба сделали бы выбор в пользу привычной современной практики, а не действительно древней.
Или награждение женатых священников митрами. Его ввела Екатерина Вторая. Конечно, через Синод, но совсем не по его желанию. Но означает ли это, что его нужно отменять? Означает? но. может быть, тогда стоит и отменить митры епископов? Почему? Разве разница в 200 лет делает их более "апостольским преданием"? Но...
Беда в том, что точно так можно подойти к любому вопросу современной церковной жизни. В своем крайнем проявлении эта логика приведет нас к идее "Только Писание". Почему? Потому что если мы отменяем право Церкви менять и меняться, то мы должны отменить его не только для XXI века, но и для всех остальных. В лучшем случае, мы останемся с литургиями свв. апп. Марка и Иакова. потому что и литургии свв. Василия Великого и Иоанна Златоуста окажутся модернизмом (интересно, что по "житию", Златоуст сократил литурию Василия Великого для удобства прихожан, чуть не "чтобы не затягивать службу", то есть в чисто модернистской логике). Но понятно, что Церковь не могла ошибаться тысячи лет, меняя и свое богослужение, и свои каноны. Значит...
Мы оказываемся между двумя ловушками, между двумя крайностями. Обожествлением современности у "антимодернистов" и ее отрицанием у крайних "модернистов". И здесь встает вопрос о том, что такое эта самая Традиция. Это традиция правил и обрядов во всех их деталях? Или это передача смысла, который стоит за ними? Или это передача Духа, который наполняет смыслы жизнью и сам меняет через них обряды и правила. Если так, то у нас появляется тот инструмент, с помощью которого мы можем оценивать произошедшие изменения. Но он оказывается не историческим, а скорее богословским. исторический метод оказывается второстепенным. История лишь помогает нам уловить смысл, который изначально заложен в богослужении или любой другой стороне церковной жизни.
Вопрос о митре оказывается не в том, когда она появилась, а в том, подчеркивает ли она принцип "кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом" (Матф.20:26,27) или что-то другое. Например, светскую власть греческих епископов над православными в Османской империи? Как папская тиара была символом светской власти Папы и его власти над монархами Европы.
Если вернуться к катехизации, то у нас получится, что нужно понять смысл древней практики, нужно понять и то, что в ней было связано с условиями жизни и особенностями того времени. Как и почему было выбрано именно это. Тогда мы сможем понять и то, какой должна быть катехизация сегодня. Не просто слепо копировать древние практики или выдумывать что-то "с чистого листа", но возродить смысл древней практики в современной форме.