В богослужении важен процесс, а не результат
Оригинал взят у dekarmi в В богослужении важен процесс, а не результат
О. Виктор Кулыгин пишет отзыв на статью "Богослужение: допустимо ли читать Евангелие по-русски?":
Ну прям очень "убедительно" звучит аргумент: "Кроме того, в церковнославянском переводе много смысловых оттенков, которые трудно будет выразить по-русски". Главное выразить, это ничего, что окружающие не поймут. Важен процесс, а не результат. Show must go on.
Ну, а мысль о том, что "Люди тоже должны идти навстречу Церкви, и все-таки немного потрудиться. Если для своих нужд они изучают английский и немецкий, то неплохо бы посвятить время и церковнославянскому" - просто шедевральна с точки зрения пастырства.
Одни не знают, как перед крещением на катехизиаторские беседы народ сагитировать, а другие язык предлагают выучить. Кстати, а где столько учителей собрать? Судя по успешности изучения ЦСЯ в духовных учебных заведениях и уровню реального владения ЦСЯ среди духовенства, кажется, это вопрос риторический.
Но нет ничего нового под луной:
«В Самарских Епархиальных Ведомостях №23 за 1912 год помещена весьма интересная статья священника Николая Пономарева «О церковно-богослужебном языке». Мысли о. Пономарева очень оригинальны. Мы приводим статью почти полностью. «Каждому иерею, - пишет автор, - с живой душой, с первых дней поступления в приход приходится замечать, что церковнославянский язык своей непонянтностью народным массам мертвит богослужение, ведет к рассеянности и образованию у некоторых своих молитв, состоящих из набора слов, непонятных для богомольца, кои и шепчутся последними, независимо от совершаемого богослужения.
Желая избежать подобных дефектов и достигнуть того, чтобы прихожане «едиными устами и единым сердцем» славили Бога, я рискнул навсенощном богослужении завести чтение на русском языке: псалма 33-го - «Благословлю Господа на всякое время», шестопсалмия, кафизм, канона, первого часа, апостола на Литургии. Делал сначала так: одну всенощную псалмы читали на русском языке девочки церковно-приходской школы, другую по-церковнославянски ученики земской школы. Прислушался, что говорят прихожане. Заговорили так: «Как девочки хорошо, внятно и понятно читают, сразу видно, что в церковной школе учат хорошо, а у земских учеников ничего не поймешь, зачем их батюшка заставляет читать». Оказалось, народ не понял того, что девочки читают по-русски, оттого все им внятно и понятно, а мальчики по-церковнославянски, оттого им и невразумительно.
Когда я объяснил причину разности чтения, крестьяне крайне удивлялись и заявили: «Чего же ранее-то нам не читали по-русски, а держали в темноте?»
Ни волнений, ни одного голоса в защиту церковнославянского языка. Отсюда - пугание новым расколом, - излишние рассуждения. А русское чтение производило неотразимое впечатление и возбуждало религиозное воодушевление. Как-то невольно отдаешься молитве. Молитвенное настроение народа не оставляло желать лучшего, особенно оно достигало своей высоты, когда о. диакон выходил на средину церкви и около Евангелия начинал речитативом читать канон по-русски. Волны молящегося народа сильно действовали на чтеца, он возбуждался еще более, чтение становилось задушевнее, а это все передавалось невольно молящимся, и чувствовалось, что вот когда церковь едиными устами и сердцем славит Бога. Многие из прихожан и даже заезжих интеллигентов наивно заявляли: «А мы и не знали,что псалмы и вообще церковные чтения хороши».
В селе проживает престарелая псаломщическая вдова. О чтении церковном выражается она так: «Прежде чтение, бывало, не поймешь, а ныне все до одного слова понимаю и даже на старости лет заучила некоторые псалмы наизусть». И действительно, придя от всенощной, вперед пред зажженной лампадой прочитает по-русски псалом 100-й: «Милость и суд буду петь», а потом уже раздевается. Ранее она шептала свои особенные молитвы, а ныне молится общею церковной молитвой.
. . .
Пора, пора серьезно подумать о назревшей нужде - замене церковнославянского богослужебного языка русским. Сама жизнь, потребность в религиозной осмысленности, необходимость сознательного в молитве общения с Богом - все это давно вопиет о живом, понятном для всех языке в богослужении. Я только при наличности русского языка в богослужении увидел, что наше православное богослужение есть самая лучшая проповедь о всем деле нашего спасения. Оно одно способно и умудрить, и наставить человека на пути к Царствию Божию. В эту великую сокровищницу все великие и святые мужи вкладывали все то, что «к животу и благочестию», и затемнять это, предлагать в неясном и непонятном виде, есть большая и вредная ошибка».
отсюда
________________
А вот во Владимирском соборе в Херсонесе, откуда к нам православие пришло, понимание службы прихожанами вообще не является проблемой. Проблемой там является расслышать слова, которые артикулирует хор. Акустика в храме никакая. Вместо хорового пения имеет место хоровое гудение - бубубу. А чтение Евангелия в центре храма с пяти шагов уже не разобрать. Можно было бы, конечно, попробовать построить для клироса верхний ярус напротив алтаря, но в православный храм ведь ходят не за тем, чтобы понять тамошнее чтение-пение. А для медитации то многоголосое бубубу даже удобнее.
О. Виктор Кулыгин пишет отзыв на статью "Богослужение: допустимо ли читать Евангелие по-русски?":
Ну прям очень "убедительно" звучит аргумент: "Кроме того, в церковнославянском переводе много смысловых оттенков, которые трудно будет выразить по-русски". Главное выразить, это ничего, что окружающие не поймут. Важен процесс, а не результат. Show must go on.
Ну, а мысль о том, что "Люди тоже должны идти навстречу Церкви, и все-таки немного потрудиться. Если для своих нужд они изучают английский и немецкий, то неплохо бы посвятить время и церковнославянскому" - просто шедевральна с точки зрения пастырства.
Одни не знают, как перед крещением на катехизиаторские беседы народ сагитировать, а другие язык предлагают выучить. Кстати, а где столько учителей собрать? Судя по успешности изучения ЦСЯ в духовных учебных заведениях и уровню реального владения ЦСЯ среди духовенства, кажется, это вопрос риторический.
Но нет ничего нового под луной:
«В Самарских Епархиальных Ведомостях №23 за 1912 год помещена весьма интересная статья священника Николая Пономарева «О церковно-богослужебном языке». Мысли о. Пономарева очень оригинальны. Мы приводим статью почти полностью. «Каждому иерею, - пишет автор, - с живой душой, с первых дней поступления в приход приходится замечать, что церковнославянский язык своей непонянтностью народным массам мертвит богослужение, ведет к рассеянности и образованию у некоторых своих молитв, состоящих из набора слов, непонятных для богомольца, кои и шепчутся последними, независимо от совершаемого богослужения.
Желая избежать подобных дефектов и достигнуть того, чтобы прихожане «едиными устами и единым сердцем» славили Бога, я рискнул навсенощном богослужении завести чтение на русском языке: псалма 33-го - «Благословлю Господа на всякое время», шестопсалмия, кафизм, канона, первого часа, апостола на Литургии. Делал сначала так: одну всенощную псалмы читали на русском языке девочки церковно-приходской школы, другую по-церковнославянски ученики земской школы. Прислушался, что говорят прихожане. Заговорили так: «Как девочки хорошо, внятно и понятно читают, сразу видно, что в церковной школе учат хорошо, а у земских учеников ничего не поймешь, зачем их батюшка заставляет читать». Оказалось, народ не понял того, что девочки читают по-русски, оттого все им внятно и понятно, а мальчики по-церковнославянски, оттого им и невразумительно.
Когда я объяснил причину разности чтения, крестьяне крайне удивлялись и заявили: «Чего же ранее-то нам не читали по-русски, а держали в темноте?»
Ни волнений, ни одного голоса в защиту церковнославянского языка. Отсюда - пугание новым расколом, - излишние рассуждения. А русское чтение производило неотразимое впечатление и возбуждало религиозное воодушевление. Как-то невольно отдаешься молитве. Молитвенное настроение народа не оставляло желать лучшего, особенно оно достигало своей высоты, когда о. диакон выходил на средину церкви и около Евангелия начинал речитативом читать канон по-русски. Волны молящегося народа сильно действовали на чтеца, он возбуждался еще более, чтение становилось задушевнее, а это все передавалось невольно молящимся, и чувствовалось, что вот когда церковь едиными устами и сердцем славит Бога. Многие из прихожан и даже заезжих интеллигентов наивно заявляли: «А мы и не знали,что псалмы и вообще церковные чтения хороши».
В селе проживает престарелая псаломщическая вдова. О чтении церковном выражается она так: «Прежде чтение, бывало, не поймешь, а ныне все до одного слова понимаю и даже на старости лет заучила некоторые псалмы наизусть». И действительно, придя от всенощной, вперед пред зажженной лампадой прочитает по-русски псалом 100-й: «Милость и суд буду петь», а потом уже раздевается. Ранее она шептала свои особенные молитвы, а ныне молится общею церковной молитвой.
. . .
Пора, пора серьезно подумать о назревшей нужде - замене церковнославянского богослужебного языка русским. Сама жизнь, потребность в религиозной осмысленности, необходимость сознательного в молитве общения с Богом - все это давно вопиет о живом, понятном для всех языке в богослужении. Я только при наличности русского языка в богослужении увидел, что наше православное богослужение есть самая лучшая проповедь о всем деле нашего спасения. Оно одно способно и умудрить, и наставить человека на пути к Царствию Божию. В эту великую сокровищницу все великие и святые мужи вкладывали все то, что «к животу и благочестию», и затемнять это, предлагать в неясном и непонятном виде, есть большая и вредная ошибка».
отсюда
________________
А вот во Владимирском соборе в Херсонесе, откуда к нам православие пришло, понимание службы прихожанами вообще не является проблемой. Проблемой там является расслышать слова, которые артикулирует хор. Акустика в храме никакая. Вместо хорового пения имеет место хоровое гудение - бубубу. А чтение Евангелия в центре храма с пяти шагов уже не разобрать. Можно было бы, конечно, попробовать построить для клироса верхний ярус напротив алтаря, но в православный храм ведь ходят не за тем, чтобы понять тамошнее чтение-пение. А для медитации то многоголосое бубубу даже удобнее.