Личность и служение катехизатора в древней церкви
Очень интересный доклад!
Третий раз уже перечитала))
Пророк - это обновитель преемственной жизни церкви, а дидаскал - ее хранитель и систематизатор
Мне надо в довольно сжатое время охарактеризовать вопрос, который располагает скорее к реконструкциям и гипотезам, нежели к спокойному пересказу и обобщению хорошо известных исторических фактов, потому что речь пойдет о вещах, о которых мы знаем, к сожалению, очень немного.
Но это приходится делать, потому что сама нынешняя ситуация требует постановки вопроса, кем был катехизатор в древней церкви, чтобы понять, кем он может быть в Церкви в принципе.
Статус катехизатора в первые века христианства практически не формализован, поэтому сразу приходится начинать с гипотетического уравнивания служения катехизатора с более известным по своему статусу и характеру служением церковного учителя. По крайней мере, свидетельства о катехизаторах появляются исключительно в контексте повествования о катехизических школах; при этом, кто они такие, откуда взялись, как их готовили и т. д., мы не знаем, кроме того, что о некоторых самых известных, нашумевших в истории церкви катехизаторах доподлинно известно, что они были и церковными учителями....
Читать далее
А здесь его же можно послушать:
«Личность и служение катехизатора в древней церкви»
Доклад Давида Гзгзяна на Международной богословской конференции «Традиция святоотеческой катехизации: современные вопросы подготовки катехизаторов»
На конференции после этого доклада я задала вопрос Давиду Гзгзяну и получила интересные ответы, и от него и от о. Георгия.
Вот они:
Н. Адаменко. В Вашем докладе прозвучала мысль, что катехизатор прежде всего должен быть свидетелем Церкви, а это значит, свидетелем Христовым, т. е. речь идет о некотором соединении тех служений, которые сейчас наоборот разводятся - катехизатора и миссионера, свидетеля и учителя. В древней церкви они соединялись в одно служение и в одном человеке. Может быть, в подготовке нынешних катехизаторов это тоже стоит учитывать?
Д. Гзгзян. Тут, я думаю, все чуть сложнее. Я не готов исчерпывающе охарактеризовать эту сложность. Но я не могу сказать, что учителя церкви в древности - это по преимуществу миссионеры. Взять, к примеру, Оригена: это человек с какой-то странной репутацией, к которому людей приводят (или они сами к нему приходят). Он не замечен как миссионер - в том смысле, в каком мы знаем и представляем себе апостольское служение. Правда, и апостолы приходили не на пустое место, а на подготовленную почву. Но вот про Оригена неизвестно, чтобы он куда-нибудь ходил с миссией, и про Климента тоже. Они, скорее, не отлучались из своей школы, а люди уже сами их находили. Это же надо было в тех условиях - когда затишье сменяется бурей, гонениями - заработать такую репутацию, чтобы ищущие приходили к ним сами! Они были миссионерами в особом смысле: да, это миссия, но, как бы это точнее сказать, пассивная. Пассивная в смысле отсутствия какой-то яркой внешней инициативы. Это миссия обликом, но не специализированным усилием. Но вообще в это время церковь по преимуществу так и миссионерствовала: «смотрите, как они любят друг друга». Мне не хотелось бы концентрироваться на том, что миссия и катехизация не одно и то же. Наверное, потенциально учитель - это человек, который способен к свидетельству вовне. Вопрос, какого характера это свидетельство. Оно происходит все-таки не случайно, для него должна возникнуть некая почва. На абсолютно пустом месте подобная миссия не рождается.
[Spoiler (click to open)]
Да, наверное, учитель лучше других знает разные выходы из того лабиринта жизни мира сего, которому, к слову говоря, Григорий Неокесарийский уподоблял различные философские учения. Ориген как раз был велик тем, что из любого такого лабиринта мог вывести человека на свет Божий, но только после того как слышал крик: «Я заблудился, я хочу выйти!» Как-то он не кидался за всеми подряд.
Так что с миссией в этом смысле есть вопросы: кто в этой встрече проявляет инициативу, где она начинается и т. д.
Свящ. Георгий Кочетков. Как известно, сщмч. Иустин Философ, например, был не только учителем, но и свидетелем. Его «Диалог с Трифоном иудеем» тому живое подтверждение. Видимо, не все и не всегда могут достичь такого п0оложения и не обязательно по субъективным причинам, чтобы о них знали и к ним приходили. С кем-то в самом деле такое происходит, а кто-то живет в иных обстоятельствах, и подобного случиться с ним не может в принципе: можно сколько угодно ждать, но никто не придет.
[Spoiler (click to open)]
Поэтому в нашей огласительной практике есть правило (о нем, может быть, на конференции стоит еще поговорить): катехизатор должен сам привести на оглашение хотя бы одного человека. Наличие такого опыта воспринимается как безусловный плюс. Это не жесткое требование, но ясно выраженное пожелание: если ты катехизатор, то постарайся и сам приводить людей ко Христу. Ты будешь, во-первых, по-другому отвечать за них, во-вторых, трудиться не только на своем поле, немного шире смотреть и понимать внешние и внутренние проблемы церковной жизни.
Интересно было бы в принципе узнать, какой здесь существует современный опыт, и постараться об этом поговорить. Древняя практика наверняка тоже дает какие-то ориентиры, какие-то свидетельства. В целом затронутая тема довольно непростая.
Другие вопросы и ответы можно тоже прочитать здесь.
Третий раз уже перечитала))
Пророк - это обновитель преемственной жизни церкви, а дидаскал - ее хранитель и систематизатор
Мне надо в довольно сжатое время охарактеризовать вопрос, который располагает скорее к реконструкциям и гипотезам, нежели к спокойному пересказу и обобщению хорошо известных исторических фактов, потому что речь пойдет о вещах, о которых мы знаем, к сожалению, очень немного.
Но это приходится делать, потому что сама нынешняя ситуация требует постановки вопроса, кем был катехизатор в древней церкви, чтобы понять, кем он может быть в Церкви в принципе.
Статус катехизатора в первые века христианства практически не формализован, поэтому сразу приходится начинать с гипотетического уравнивания служения катехизатора с более известным по своему статусу и характеру служением церковного учителя. По крайней мере, свидетельства о катехизаторах появляются исключительно в контексте повествования о катехизических школах; при этом, кто они такие, откуда взялись, как их готовили и т. д., мы не знаем, кроме того, что о некоторых самых известных, нашумевших в истории церкви катехизаторах доподлинно известно, что они были и церковными учителями....
Читать далее
А здесь его же можно послушать:
«Личность и служение катехизатора в древней церкви»
Доклад Давида Гзгзяна на Международной богословской конференции «Традиция святоотеческой катехизации: современные вопросы подготовки катехизаторов»
На конференции после этого доклада я задала вопрос Давиду Гзгзяну и получила интересные ответы, и от него и от о. Георгия.
Вот они:
Н. Адаменко. В Вашем докладе прозвучала мысль, что катехизатор прежде всего должен быть свидетелем Церкви, а это значит, свидетелем Христовым, т. е. речь идет о некотором соединении тех служений, которые сейчас наоборот разводятся - катехизатора и миссионера, свидетеля и учителя. В древней церкви они соединялись в одно служение и в одном человеке. Может быть, в подготовке нынешних катехизаторов это тоже стоит учитывать?
Д. Гзгзян. Тут, я думаю, все чуть сложнее. Я не готов исчерпывающе охарактеризовать эту сложность. Но я не могу сказать, что учителя церкви в древности - это по преимуществу миссионеры. Взять, к примеру, Оригена: это человек с какой-то странной репутацией, к которому людей приводят (или они сами к нему приходят). Он не замечен как миссионер - в том смысле, в каком мы знаем и представляем себе апостольское служение. Правда, и апостолы приходили не на пустое место, а на подготовленную почву. Но вот про Оригена неизвестно, чтобы он куда-нибудь ходил с миссией, и про Климента тоже. Они, скорее, не отлучались из своей школы, а люди уже сами их находили. Это же надо было в тех условиях - когда затишье сменяется бурей, гонениями - заработать такую репутацию, чтобы ищущие приходили к ним сами! Они были миссионерами в особом смысле: да, это миссия, но, как бы это точнее сказать, пассивная. Пассивная в смысле отсутствия какой-то яркой внешней инициативы. Это миссия обликом, но не специализированным усилием. Но вообще в это время церковь по преимуществу так и миссионерствовала: «смотрите, как они любят друг друга». Мне не хотелось бы концентрироваться на том, что миссия и катехизация не одно и то же. Наверное, потенциально учитель - это человек, который способен к свидетельству вовне. Вопрос, какого характера это свидетельство. Оно происходит все-таки не случайно, для него должна возникнуть некая почва. На абсолютно пустом месте подобная миссия не рождается.
[Spoiler (click to open)]
Да, наверное, учитель лучше других знает разные выходы из того лабиринта жизни мира сего, которому, к слову говоря, Григорий Неокесарийский уподоблял различные философские учения. Ориген как раз был велик тем, что из любого такого лабиринта мог вывести человека на свет Божий, но только после того как слышал крик: «Я заблудился, я хочу выйти!» Как-то он не кидался за всеми подряд.
Так что с миссией в этом смысле есть вопросы: кто в этой встрече проявляет инициативу, где она начинается и т. д.
Свящ. Георгий Кочетков. Как известно, сщмч. Иустин Философ, например, был не только учителем, но и свидетелем. Его «Диалог с Трифоном иудеем» тому живое подтверждение. Видимо, не все и не всегда могут достичь такого п0оложения и не обязательно по субъективным причинам, чтобы о них знали и к ним приходили. С кем-то в самом деле такое происходит, а кто-то живет в иных обстоятельствах, и подобного случиться с ним не может в принципе: можно сколько угодно ждать, но никто не придет.
[Spoiler (click to open)]
Поэтому в нашей огласительной практике есть правило (о нем, может быть, на конференции стоит еще поговорить): катехизатор должен сам привести на оглашение хотя бы одного человека. Наличие такого опыта воспринимается как безусловный плюс. Это не жесткое требование, но ясно выраженное пожелание: если ты катехизатор, то постарайся и сам приводить людей ко Христу. Ты будешь, во-первых, по-другому отвечать за них, во-вторых, трудиться не только на своем поле, немного шире смотреть и понимать внешние и внутренние проблемы церковной жизни.
Интересно было бы в принципе узнать, какой здесь существует современный опыт, и постараться об этом поговорить. Древняя практика наверняка тоже дает какие-то ориентиры, какие-то свидетельства. В целом затронутая тема довольно непростая.
Другие вопросы и ответы можно тоже прочитать здесь.