Пётр Исаевич Вейнберг
Поэт, прославленный переводчик, историк литературы и почётный член Российской академии наук.
Родился в Николаеве в 1831 году в семье нотариуса. Пятнадцатью годами позже, в Одессе, родился его младший брат Павел. Родителям было невдомёк, что их семья произвела на свет двух будущих писателей. Ещё один сын (год рождения мне неизвестен), одесский адвокат и коллежский секретарь Яков Исаевич, был женат на младшей сестре А.Г.Рубинштейна
После окончания Харьковского университета, будущий академик переехал в Тамбов "по совершенно частным причинам", как впоследствии он говорил. Там он влюбился в губернаторскую дочку и даже посватался. Но получил отказ. И не мудрено. Чиновник особых поручений при губернаторе, к тому же еврей, пусть даже и давно русифицированный, но...
Этот частный инциндент вдохновил скромного чиновника на стихи, которым русский композитор А.Даргомыжский дал вечную жизнь в своём, ставшим классикой, популярным романсе - "Он был титулярный советник".
Он был титулярный советник,
Она - генеральская дочь.
Он робко в любви объяснился,
Она погнала его прочь.
Пошел титулярный советник
И пьянствовал с горя всю ночь -
И в винном тумане носилась
Пред ним генеральская дочь...
Свое отношение к чиновничеству поэт выразил в ироническом стихотворении «Дежурный» (это подражание лермонтовскому «Выхожу один я на дорогу»):
Выхожу один я в коридоры,
Подо мной паркетный пол блестит,
Сторож спит, потупив в землю взоры,
И курьер в просонках говорит.
Вкруг меня все прибрано примерно;
Чисто все, спокойно все кругом...
Что же мне так скучно и так скверно,
Будто в грязь вступил я сапогом?
Я не жду от жизни ни полушки,
И не жаль мне прожитых ничуть;
Я ищу дивана и подушки,
Я б хотел разлечься и заснуть.
Но не так, как глупо спят в могиле!
Я б хотел заснуть, чтоб видеть сон,
Будто я уже чиновник в силе,
Будто я начальством награжден.
Так заснуть, чтоб слух всегда лелея,
С лаской мне начальник в уши пел,
На плечах чтоб, вечно зеленея,
Воротник чиновничий висел.
Жизнь в Тамбове была скучная и праздная. Через три года (в 1858) поэту удалось "вырваться" в Петербург. Там он, бывший провинциальный чиновник, сумел, наконец, посвятить свою жизнь полностью литературе.
Редактор журнала (в котором Вейнберг стал сотрудником) "Библиотека для чтения" А.Дружинин ввел его в литературный кружок, который собирался у него дома по четвергам. Там Пётр Вейнберг познакомился, а потом и подружился, с лучшими российскими писателями - Тургенев, Гончаров, Писемский, Некрасов, Григорович... список далеко не полный.
Под псевдонимом "Гейне из Тамбова" стали появляться сатирические стихи и фельетоны почти во всех ведущих журналах столицы. Жизнь хорошо обеспечивала материалом.
И стал бросаться я в журналы,
И в жизнь шаги я направлял:
И тут и там - везде скандалы,
И тут и там - материал...
Здесь господин Иван Аксаков
Громит евреев и поляков,
Там - ловко, что ни говори,
Ведет делишки «Наше время»,
Тут молодое наше племя
Над дамой тешится в Твери...
Спустя два года после переезда П.Вейнберга в Петербург, в "Колоколе", лоднонском издании журнала Герцена, было опубликовано сатирическое стихотворение "Гибкий человек". Материалы в "Колокол" присылались нелегально, и фамилии авторов не разглашались. Поэтому довольно долго не было известно, что это стихотворение принадлежит перу Петра Вейнберга.
По его одному мановению,
Голос сердца в себе затая,
Правых я подвергал осуждению
И виновных оправдывал я.
Чуть кого награждал он любовью,
Я того принимался любить;
Никому и ни в чем прекословию
Не давал из себя выходить.
Оттого я вознесся значительно,
Оттого сила есть у меня.
Говорят, шею гнуть унизительно!
Это все пустяки, болтовня!
С необыкновенным рвением Вейнберг редактировал и переводил стихи других авторов. Более 60 авторов Европы и Америки были переведены им на русский язык. Его друг, известный писатель А. Плещеев, утверждал, что Вейнберг «готов был переводить все что угодно и хоть по акту в день мог строчить стихами».
Крылатая шекспировская фраза: «Она меня за муки полюбила, /А я ее за состраданье к ним» - это из вейнберговского перевода.
«Всякий раз, когда я натыкался на невразумительные выражения в современных переводах “Отелло”, - пишет К. Чуковский, - то отыскивал эти же фразы у старого переводчика Петра Вейнберга и неизменно убеждался, что в его переводе они гораздо понятнее». Всего им переведено девять пьес Шекспира.
(В советское время Л. Пастернак увлекался переводами Шекспира. И именно в его переводах ставились пьесы Шекспира на сцене.)
Судьба еврейства живо волновала писателя и поэта, и нередко возникала в собственном творчестве и в переводах. Именно в его переводах мы читаем «Венецианского купца» Шекспира, «Натана Мудрого» Лессинга, «Уриэля Акосту» Гуцкова, «Иуду Маккавея» Лонгфелло, «Бахарахского раввина» и «Иегуду бен-Галеви» Гейне.
Вейнберг подчеркивает, что к еврейской теме Гейне обращается не только в стихах, но и в трагедиях. О трагедии «Альманзор», действие в которой происходит в Испании ХV века, он пишет, что в ней звучит «великая еврейская скорбь». И продолжает: «Тут под видом мусульман мы встречаем и сатиру на евреев, особенно на тех, которые, как это видел Гейне в Берлине, из-за личных выгод переходили в христианство, и сочувствие к еврейскому племени, как угнетенному, а следовательно, и ненависть к притеснителям, изображенным здесь, конечно, ради цензуры, в лицах Фердинанда и Изабеллы...» Впрочем, один из враждебных Гейне критиков, «разглядев» в маврах евреев, увидел в испанцах прусских юнкеров.
Особенно ярко «Еврейские мотивы в творчестве Гейне» представлены Вейнбергом в сборнике под этим названием. Он включил в него повесть «Бахарахский раввин» в своем переводе и поэму «Иегуда бен-Галеви», посвященную великому еврейскому поэту.
Подробно и с какой-то родственной теплотой описаны в повести «Бахарахский раввин» еврейские обычаи и традиции, соблюдавшиеся евреями в древнем городе Бахарахе на Рейне. Соблюдавшиеся, несмотря на погромы и преследования в эпоху крестовых походов.
О художественном уровне перевода поэмы «Иегуда бен-Галеви» дает представление отрывок о пилигриме, побывавшем в Иерусалиме и увидевшем разрушенный храм:
Это был какой-то чудный
Пилигрим; в глазах носил он
Скорби целые столетья
И вздыхал: «Иерусалим!»
На Сионе благородном,
Там, где крепость золотая
Так роскошно говорила
О величии царя,
Там лежит развалин груда,
Вся поросшая травою,
И глядит она так грустно,
Так уныло, точно плачет.
И действительно рыдают
Раз в году, в девятый день
Аба месяца, те камни;
И, рыдая, сам я видел,
Как из камней тех сочились
Слезы каплями густыми,
И я слышал, как стонали
Храма сбитые колонны.
С молодости и до старости его любимым автором оставался Генрих Гейне.
В I892 году в издававшейся тогда Ф. Павленко серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Вейнберга «Генрих Гейне. Его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк».
О гетто Вейнберг говорил как о явлении диком, средневековом, по сути, однако, относящимся отнюдь не только к прошлому. «К сожалению, - предупреждал он, - это не так. Гетто в тех беллетристических произведениях, где оно служит главной темой, рисуется как явление чисто современное, не только совсем живое, но даже такое, которому и смерти не предвидится в недалеком будущем».
Умер Петр Исаевич 3 июля 1908 года на 78-м году жизни. Некрологи были единодушны: «Главная и неоценимая заслуга покойного перед отечественной литературой заключалась в присвоении ей произведений мировых писателей. Все переводы таких светил поэзии, как Гейне, Гете, Лессинг, Шекспир, Шиллер, Шелли, Гюго и многие другие, выходившие из-под пера Петра Исаевича, отмечены печатью несомненного поэтического таланта, способного, несмотря на все разнообразие переводимых произведений, передавать дух каждого из поэтов».
(Написано и цитировано по статье Лазаря Медовара "Гейне из Тамбова")
Родился в Николаеве в 1831 году в семье нотариуса. Пятнадцатью годами позже, в Одессе, родился его младший брат Павел. Родителям было невдомёк, что их семья произвела на свет двух будущих писателей. Ещё один сын (год рождения мне неизвестен), одесский адвокат и коллежский секретарь Яков Исаевич, был женат на младшей сестре А.Г.Рубинштейна
После окончания Харьковского университета, будущий академик переехал в Тамбов "по совершенно частным причинам", как впоследствии он говорил. Там он влюбился в губернаторскую дочку и даже посватался. Но получил отказ. И не мудрено. Чиновник особых поручений при губернаторе, к тому же еврей, пусть даже и давно русифицированный, но...
Этот частный инциндент вдохновил скромного чиновника на стихи, которым русский композитор А.Даргомыжский дал вечную жизнь в своём, ставшим классикой, популярным романсе - "Он был титулярный советник".
Он был титулярный советник,
Она - генеральская дочь.
Он робко в любви объяснился,
Она погнала его прочь.
Пошел титулярный советник
И пьянствовал с горя всю ночь -
И в винном тумане носилась
Пред ним генеральская дочь...
Свое отношение к чиновничеству поэт выразил в ироническом стихотворении «Дежурный» (это подражание лермонтовскому «Выхожу один я на дорогу»):
Выхожу один я в коридоры,
Подо мной паркетный пол блестит,
Сторож спит, потупив в землю взоры,
И курьер в просонках говорит.
Вкруг меня все прибрано примерно;
Чисто все, спокойно все кругом...
Что же мне так скучно и так скверно,
Будто в грязь вступил я сапогом?
Я не жду от жизни ни полушки,
И не жаль мне прожитых ничуть;
Я ищу дивана и подушки,
Я б хотел разлечься и заснуть.
Но не так, как глупо спят в могиле!
Я б хотел заснуть, чтоб видеть сон,
Будто я уже чиновник в силе,
Будто я начальством награжден.
Так заснуть, чтоб слух всегда лелея,
С лаской мне начальник в уши пел,
На плечах чтоб, вечно зеленея,
Воротник чиновничий висел.
Жизнь в Тамбове была скучная и праздная. Через три года (в 1858) поэту удалось "вырваться" в Петербург. Там он, бывший провинциальный чиновник, сумел, наконец, посвятить свою жизнь полностью литературе.
Редактор журнала (в котором Вейнберг стал сотрудником) "Библиотека для чтения" А.Дружинин ввел его в литературный кружок, который собирался у него дома по четвергам. Там Пётр Вейнберг познакомился, а потом и подружился, с лучшими российскими писателями - Тургенев, Гончаров, Писемский, Некрасов, Григорович... список далеко не полный.
Под псевдонимом "Гейне из Тамбова" стали появляться сатирические стихи и фельетоны почти во всех ведущих журналах столицы. Жизнь хорошо обеспечивала материалом.
И стал бросаться я в журналы,
И в жизнь шаги я направлял:
И тут и там - везде скандалы,
И тут и там - материал...
Здесь господин Иван Аксаков
Громит евреев и поляков,
Там - ловко, что ни говори,
Ведет делишки «Наше время»,
Тут молодое наше племя
Над дамой тешится в Твери...
Спустя два года после переезда П.Вейнберга в Петербург, в "Колоколе", лоднонском издании журнала Герцена, было опубликовано сатирическое стихотворение "Гибкий человек". Материалы в "Колокол" присылались нелегально, и фамилии авторов не разглашались. Поэтому довольно долго не было известно, что это стихотворение принадлежит перу Петра Вейнберга.
По его одному мановению,
Голос сердца в себе затая,
Правых я подвергал осуждению
И виновных оправдывал я.
Чуть кого награждал он любовью,
Я того принимался любить;
Никому и ни в чем прекословию
Не давал из себя выходить.
Оттого я вознесся значительно,
Оттого сила есть у меня.
Говорят, шею гнуть унизительно!
Это все пустяки, болтовня!
С необыкновенным рвением Вейнберг редактировал и переводил стихи других авторов. Более 60 авторов Европы и Америки были переведены им на русский язык. Его друг, известный писатель А. Плещеев, утверждал, что Вейнберг «готов был переводить все что угодно и хоть по акту в день мог строчить стихами».
Крылатая шекспировская фраза: «Она меня за муки полюбила, /А я ее за состраданье к ним» - это из вейнберговского перевода.
«Всякий раз, когда я натыкался на невразумительные выражения в современных переводах “Отелло”, - пишет К. Чуковский, - то отыскивал эти же фразы у старого переводчика Петра Вейнберга и неизменно убеждался, что в его переводе они гораздо понятнее». Всего им переведено девять пьес Шекспира.
(В советское время Л. Пастернак увлекался переводами Шекспира. И именно в его переводах ставились пьесы Шекспира на сцене.)
Судьба еврейства живо волновала писателя и поэта, и нередко возникала в собственном творчестве и в переводах. Именно в его переводах мы читаем «Венецианского купца» Шекспира, «Натана Мудрого» Лессинга, «Уриэля Акосту» Гуцкова, «Иуду Маккавея» Лонгфелло, «Бахарахского раввина» и «Иегуду бен-Галеви» Гейне.
Вейнберг подчеркивает, что к еврейской теме Гейне обращается не только в стихах, но и в трагедиях. О трагедии «Альманзор», действие в которой происходит в Испании ХV века, он пишет, что в ней звучит «великая еврейская скорбь». И продолжает: «Тут под видом мусульман мы встречаем и сатиру на евреев, особенно на тех, которые, как это видел Гейне в Берлине, из-за личных выгод переходили в христианство, и сочувствие к еврейскому племени, как угнетенному, а следовательно, и ненависть к притеснителям, изображенным здесь, конечно, ради цензуры, в лицах Фердинанда и Изабеллы...» Впрочем, один из враждебных Гейне критиков, «разглядев» в маврах евреев, увидел в испанцах прусских юнкеров.
Особенно ярко «Еврейские мотивы в творчестве Гейне» представлены Вейнбергом в сборнике под этим названием. Он включил в него повесть «Бахарахский раввин» в своем переводе и поэму «Иегуда бен-Галеви», посвященную великому еврейскому поэту.
Подробно и с какой-то родственной теплотой описаны в повести «Бахарахский раввин» еврейские обычаи и традиции, соблюдавшиеся евреями в древнем городе Бахарахе на Рейне. Соблюдавшиеся, несмотря на погромы и преследования в эпоху крестовых походов.
О художественном уровне перевода поэмы «Иегуда бен-Галеви» дает представление отрывок о пилигриме, побывавшем в Иерусалиме и увидевшем разрушенный храм:
Это был какой-то чудный
Пилигрим; в глазах носил он
Скорби целые столетья
И вздыхал: «Иерусалим!»
На Сионе благородном,
Там, где крепость золотая
Так роскошно говорила
О величии царя,
Там лежит развалин груда,
Вся поросшая травою,
И глядит она так грустно,
Так уныло, точно плачет.
И действительно рыдают
Раз в году, в девятый день
Аба месяца, те камни;
И, рыдая, сам я видел,
Как из камней тех сочились
Слезы каплями густыми,
И я слышал, как стонали
Храма сбитые колонны.
С молодости и до старости его любимым автором оставался Генрих Гейне.
В I892 году в издававшейся тогда Ф. Павленко серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Вейнберга «Генрих Гейне. Его жизнь и литературная деятельность. Биографический очерк».
О гетто Вейнберг говорил как о явлении диком, средневековом, по сути, однако, относящимся отнюдь не только к прошлому. «К сожалению, - предупреждал он, - это не так. Гетто в тех беллетристических произведениях, где оно служит главной темой, рисуется как явление чисто современное, не только совсем живое, но даже такое, которому и смерти не предвидится в недалеком будущем».
Умер Петр Исаевич 3 июля 1908 года на 78-м году жизни. Некрологи были единодушны: «Главная и неоценимая заслуга покойного перед отечественной литературой заключалась в присвоении ей произведений мировых писателей. Все переводы таких светил поэзии, как Гейне, Гете, Лессинг, Шекспир, Шиллер, Шелли, Гюго и многие другие, выходившие из-под пера Петра Исаевича, отмечены печатью несомненного поэтического таланта, способного, несмотря на все разнообразие переводимых произведений, передавать дух каждого из поэтов».
(Написано и цитировано по статье Лазаря Медовара "Гейне из Тамбова")