Кулон
В ту осень, далёким сентябрьским днём прошлого тысячелетия, произошло сразу два события: меня, наконец-то, выдали замуж, а у мамы пропал серебрянный кулон.
Скажите: ну и что? Какая связь между ними?
А очень даже прямая. Не будь моей свадьбы (боже упаси!), кулон, подаренный маме моим отцом в день пятилетия их свадьбы, лежал бы себе тихонько в коробочке и в назначенное время перешёл бы мне в наследство.
Это я так тогда думала, бедная дурочка двадцатилетняя. Своих украшений у меня никогда не было. А у мамы - всего только два колечка золотых (одно с крохотным бриллиантиком), да этот серебрянный кулон с большим, с ноготь, прямоугольным топазом, таким бледным, что через него просвечивала кожа на маминой груди, а сверху топаза, чуть поодаль, устроился небольшой круглый камешек сиренего цвета. Кажется, александрит. Мама и дочка. Вот такой дизайн. Очень нежный.
Мама своими небогатыми украшениями очень дорожила и не давала мне поносить, сколько я её не умоляла. Не потому, что жадничала. Моя мама была очень добрая женщина. Просто она очень боялась: вдруг я потеряю, или у меня отнимут, украдут...
Теперь, когда мамы давно нет на свете, и я осталась через три года после той свадьбы с огромной семьёй на руках за хозяйку, мне не нужен ни этот кулон и никакие другие драгоценности в мире. Но... Это сейчас. А тогда я очень сожалела, что такая красивая вещь - пусть и не дорогая! - ушла навсегда, будто у неё вдруг выросли ноги и она решила: хватит! Пожила в этой семье, пора и честь знать!
Правда, чего скрывать... Мама же ей сама и помогла. Своими собственными руками. Это от неё я привычку переняла прятать драгоценности так, что потом и сама иногда не могу вспомнить, куда положила. А в тот лихой сентябрь, как раз за пару недель до моей свадьбы, укатили мои родители в круиз по Волге.
Давно они не отдыхали вместе, никуда не ездили. Денег в нашей семье всегда было маловато. Недостаточно, одним словом, для поездок. А тут папе на работе дали «горящую» путёвку.
Долго раздумывать не приходилось. Очень жаль было упускать такой счастливый случай по дешёвке проехаться по великой русской реке с остановками во всех больших и малых городах приволжья. Да и отдохнуть не мешало бы . Мама и так уже напереживалась с моим внезапным и бурным романом, а тут уже и свадьба моя на носу.
Нет, надо отдохнуть, набраться сил. Обязательно!
И родители, не без моего вмешательства и уговоров, решились оставить дочку наедине с её заботами и планами к предстоящему торжественному событию.
Мне, правда, страшновато было оставаться одной дома. Да и не одной, вовсе - мой младший брат висел на мне тяжкой обузой - кормить, ведь надо! А я готовить совсем не умела...
Выручил жених. Будущий муж, то есть. Взял на себя обязанности куховара. Да ещё пригрозил при этом, что и меня научит, как вести домашнее хозяйство. И ведь не соврал. Научил! Но это было потом. А пока что, перед отъездом, моя мама засуетилась, как бы понадёжнее спрятать свою драгоценность. Почему-то не захотела взять с собой в поездку серебрянный кулон с прозрачным топазом. Колечки (в количестве две штуки) одела на палец. А вот кулон запрятала. Даже мне не сказала, куда. Большая оплошность с её стороны. Ну, да ладно.
Уехали, значит, мои мама с папой, укатили. Катаются по Волге-матушке реке. Отдыхают. Набираются впечатлений и сил. Свадьба же предстоит! Дело нешуточное. Тем более, никто с этой свадьбой нам помогать на собирается. Всё на маминых плечах. Тогда не было такого, как сейчас, в ресторане еду заказывать. Да и нечего было в ресторанах заказывать. И страна другая. Советская. А значит, голодная. Впрочем, голодная-то она голодная, а на столах у трудящихся чего только не было! Вот и на мою свадьбу нажарили, наварили, напекли... Горы еды! А выпивки - ещё больше. Дядя, родной мамин брат, постарался. Несколько ящиков одной только водки подарил. Подарочек!...
Но ещё больше, чем еды и выпивки, было цветов. Это же море разливанное было цветов! Все вазы, все свободные баллоны от огурцов и помидоров, всё, что было в наличии в нашем доме, куда можно было поставить букеты, было занято под эти свадебные цветы. Ещё и у соседей пришлось одалживать. Никогда раньше я не видела такого количества цветов. Наша однокомнатная квартира превратилась на несколько дней просто в оранжерею какую-то! Было так красиво! И пахло приятно.
Но прошло несколько дней после свадьбы и мы почувствовали какой-то нехороший запах...
Мы поняли: цветы надо выносить. Отслужили они свой срок. Гнить потихоньку начинают.
А надо вам сказать, что в нашем дворе, как и во всех бакинских домах того времени, в подворотне стояли огромные мусорные баки. Вот туда мы и понесли вазы, горшки и баллоны с цветами. Выбрасывали их прямо с водой, которую не удосужились менять, что и послужило причиной скорой порчи прекрасных цветов.
Я вместе с мамой принялась за дело. Вскоре баки были переполнены и нам пришлось выбрасывать цветы прямо на землю. Всё равно, скоро должна была приехать мусорная машина и всё подобрать.
А через несколько дней мама спохватилась. Где мой кулон?...
И тут она вспомнила. Перед отъездом она положила кулон в большой глинянный кувшин, который я привезла из Риги прошлым летом (и страшно им гордилась), для сохранности: чтобы воры, проникшие в наш бедный дом не нашли драгоценность.
Мы бросились к кувшину, скромно стоящему на книжном шкафу. Сняли его с верхней полки. Перевернули вверх дном. Пусто. Кувшин был пуст.
Ах!... - Первой опомнилась мама. - Цветы!
И мы бросились к мусорным ящикам. Бегом.
Ящики были пусты. Как кувшин, куда мама положила свою драгоценность.
Но на земле ещё валялись несколько смятых и совсем пожухлых цветочков. Мы тщательно пересмотрели все веточки, всё, что было на земле. Тщетно. Кулон мы так и не нашли.
Много лет спустя, когда мы уже и не жили в том старом доме, а переехали в новый, девятиэтажный, на Восьмом километре (такой было официальное название посёлка, где построили огромный комплекс пяти- и девяти этажных домов), и мамы уже давно не было с нами, к нам пришли гости. Высокий стройный красавец Рафик со своей молодой женой. Сколько же лет мы не виделись! Сколько воды утекло с тех пор... Разве забыть мне когда-нибудь, как семилетний Рафик заболел страшной болезнью, менингиттом, и я со своей подружкой Лялей (моей единственной соседкой с кем мы росли бок о бок в старом дворике на Касум-Измайлова) бежали, не переводя дыхания, на Главпочтамт, чтобы дать срочную телеграмму отцу Рафика, и он прервал свою поездку по горным речкам и успел вернуться вовремя... Тогда мы ужасно все боялись и переживали, что мальчонка не выживет...
Выжил! И превратился в такого красавца, что даже сердце замирает глядя на него!
За разговорами и воспоминаниями далёкого невозвратимого детства я быстренько собрала на стол. Мы уселись, но больше были заняты разговором, чем едой. Конечно, я с любопытством поглядывала на симпатичную жену моего бывшего соседа. Как вдруг... я заметила украшение на её груди. Оно показалось мне очень знакомым... Голубой продолговатый камень в серебрянной оправе, а над ним небольшой круглый, чуть потемнее... У меня потемнело в глазах и перехватило дыхание. Кулон! Мамин!! Разве может быть такое совпадение?! Чтобы точно такой же кулон, как у мамы, был на жене нашего соседа?
Я сразу вспомнила море цветов, выброшенных на свалку и потерявшийся среди них мамин серебрянный кулон. Значит, он не пропал! Его нашли! Но маме не отдали, хотя хорошо знали, кому он принадлежит. Да и не валяются вот просто так кулоны во дворе на свалке...
Что же мне теперь делать? Сказать, что это кулон моей мамы? Но где у меня доказательства? Рафик, скорее всего, понятия не имеет, откуда взялся у его родителей этот кулон, который, конечно же, они подарили его жене, когда они поженились. Подарили, как свадебный подарок, или на день рождения. И Рафик в полной уверенности, что это семейная реликвия. А может, это семейная реликвия самой молодой женщины? Ведь не может же быть, что такой кулон был изготовлен в единственном числе, и только для моей мамы? Ведь кто-то ещё должен был купить и носить точно такой же? А я, вдруг, пристану к моим гостям с ничем не оправданными подозрениями в том, что это наш давно пропавший кулон? Красиво это будет? Люди пришли ко мне в гости, в первый раз, а я так обижу, так оскорблю их?.. Даже если я права - а я была стопроцентно уверена, что я права, - не повернётся у меня язык сказать такое, бросить в лицо страшную правду, обидеть...
У меня не было сомнений, что соседи нашли кулон. Не бывает в жизни таких странных совпадений (или бывают?). Но никогда я не видела наш кулон на маме Рафика. Наверно из осторожности она никогда его и не надевала, чтобы мы с мамой его не увидели. Или же одевала, когда ходила в гости, или ещё куда, но не забывала его снять и положить в сумочку, когда возвращалась домой. Не знаю... Помню только, что была она большая любительница серебра...
А потом наш старый двор прекратил своё существование. Весь наш большой многоквартирный квартал пошёл на слом под станцию метро, и все соседи разъехались по новым, удобным и светлым квартирам в новостройках на разных концах нашего города. Мы как-то потеряли следы друг друга, а ведь раньше жили, можно сказать, большой семьёй. Дружили и ссорились. Приглашали друг друга на дни рождений и свадьбы. Соседки спорили, кто и когда вывесит свежепостиранное бельё сушиться на верёвках, завязанных на высоких ветвистых деревьях турецкой сирени, и чуть ли не дрались длинными палками - подстановками - которые подпирали эти верёвки, не давая белью свешиваться до земли. Варили вишнёвое, кизиловое, инжировое варенья, из белой черешни без косточек, (вместо косточек вкладывали туда кусочек грецкого ореха), а потом угощали друг друга долгими зимними вечерами за чашкой чая. Летом, в садике у тёти Капы, играли в шеш-беш (нарды).
И вели нескончаемые разговоры...
А потом случилась трагедия. Рафика отец покончил с собой выстрелом из винтовки. Помню, хорошо помню портрет папы Хема
(так было модно тогда называть Хемингуэя), который висел в пристроенной к дому руками самого папы Рафика каморке с крошечным камином. Уж не по его ли примеру избрал наш бедный сосед способ, как уйти из жизни?..
Я узнала подробности о его трагической гибели от моей подруги, с которой мы по-прежнему крепко дружили, теперь уже семьями.
Несчастная любовь... Любовь к девушке, которую привёл в дом сын, вот этот самый Рафик. А она похитила сердца сразу и сына, и отца... Были ещё и другие обстоятельства: говорили, что он завяз в долгах... К тому же ссоры дома между женой и старой мамой... Новая квартира была большая, пять комнат. А вот, не жилось... Известное дело! Редкая невестка с свекровью уживается, пусть и комнат предостаточно. Кухня-то, одна! И мужчина один: не поделить...
Выстрел разрубил крепко завязанный узел...
Куда делась та девушка - разлучница и погубительница - мне не было известно. Да и не интересно мне это было. А вот теперь дома у меня гости. Рафик с молодой женой. И на груди её кулон моей мамы. Рафик об этом не знает и никогда не узнает. Зачем тревожить дорогих гостей?
Я кое-как довела вечер до конца - ком стоял у меня в горле - и распрощалась с гостями.
Если я ошиблась - путь Бог меня простит.
Если не ошиблась - пусть простит родителей Рафика.
Чего только в жизни не бывает...
Скажите: ну и что? Какая связь между ними?
А очень даже прямая. Не будь моей свадьбы (боже упаси!), кулон, подаренный маме моим отцом в день пятилетия их свадьбы, лежал бы себе тихонько в коробочке и в назначенное время перешёл бы мне в наследство.
Это я так тогда думала, бедная дурочка двадцатилетняя. Своих украшений у меня никогда не было. А у мамы - всего только два колечка золотых (одно с крохотным бриллиантиком), да этот серебрянный кулон с большим, с ноготь, прямоугольным топазом, таким бледным, что через него просвечивала кожа на маминой груди, а сверху топаза, чуть поодаль, устроился небольшой круглый камешек сиренего цвета. Кажется, александрит. Мама и дочка. Вот такой дизайн. Очень нежный.
Мама своими небогатыми украшениями очень дорожила и не давала мне поносить, сколько я её не умоляла. Не потому, что жадничала. Моя мама была очень добрая женщина. Просто она очень боялась: вдруг я потеряю, или у меня отнимут, украдут...
Теперь, когда мамы давно нет на свете, и я осталась через три года после той свадьбы с огромной семьёй на руках за хозяйку, мне не нужен ни этот кулон и никакие другие драгоценности в мире. Но... Это сейчас. А тогда я очень сожалела, что такая красивая вещь - пусть и не дорогая! - ушла навсегда, будто у неё вдруг выросли ноги и она решила: хватит! Пожила в этой семье, пора и честь знать!
Правда, чего скрывать... Мама же ей сама и помогла. Своими собственными руками. Это от неё я привычку переняла прятать драгоценности так, что потом и сама иногда не могу вспомнить, куда положила. А в тот лихой сентябрь, как раз за пару недель до моей свадьбы, укатили мои родители в круиз по Волге.
Давно они не отдыхали вместе, никуда не ездили. Денег в нашей семье всегда было маловато. Недостаточно, одним словом, для поездок. А тут папе на работе дали «горящую» путёвку.
Долго раздумывать не приходилось. Очень жаль было упускать такой счастливый случай по дешёвке проехаться по великой русской реке с остановками во всех больших и малых городах приволжья. Да и отдохнуть не мешало бы . Мама и так уже напереживалась с моим внезапным и бурным романом, а тут уже и свадьба моя на носу.
Нет, надо отдохнуть, набраться сил. Обязательно!
И родители, не без моего вмешательства и уговоров, решились оставить дочку наедине с её заботами и планами к предстоящему торжественному событию.
Мне, правда, страшновато было оставаться одной дома. Да и не одной, вовсе - мой младший брат висел на мне тяжкой обузой - кормить, ведь надо! А я готовить совсем не умела...
Выручил жених. Будущий муж, то есть. Взял на себя обязанности куховара. Да ещё пригрозил при этом, что и меня научит, как вести домашнее хозяйство. И ведь не соврал. Научил! Но это было потом. А пока что, перед отъездом, моя мама засуетилась, как бы понадёжнее спрятать свою драгоценность. Почему-то не захотела взять с собой в поездку серебрянный кулон с прозрачным топазом. Колечки (в количестве две штуки) одела на палец. А вот кулон запрятала. Даже мне не сказала, куда. Большая оплошность с её стороны. Ну, да ладно.
Уехали, значит, мои мама с папой, укатили. Катаются по Волге-матушке реке. Отдыхают. Набираются впечатлений и сил. Свадьба же предстоит! Дело нешуточное. Тем более, никто с этой свадьбой нам помогать на собирается. Всё на маминых плечах. Тогда не было такого, как сейчас, в ресторане еду заказывать. Да и нечего было в ресторанах заказывать. И страна другая. Советская. А значит, голодная. Впрочем, голодная-то она голодная, а на столах у трудящихся чего только не было! Вот и на мою свадьбу нажарили, наварили, напекли... Горы еды! А выпивки - ещё больше. Дядя, родной мамин брат, постарался. Несколько ящиков одной только водки подарил. Подарочек!...
Но ещё больше, чем еды и выпивки, было цветов. Это же море разливанное было цветов! Все вазы, все свободные баллоны от огурцов и помидоров, всё, что было в наличии в нашем доме, куда можно было поставить букеты, было занято под эти свадебные цветы. Ещё и у соседей пришлось одалживать. Никогда раньше я не видела такого количества цветов. Наша однокомнатная квартира превратилась на несколько дней просто в оранжерею какую-то! Было так красиво! И пахло приятно.
Но прошло несколько дней после свадьбы и мы почувствовали какой-то нехороший запах...
Мы поняли: цветы надо выносить. Отслужили они свой срок. Гнить потихоньку начинают.
А надо вам сказать, что в нашем дворе, как и во всех бакинских домах того времени, в подворотне стояли огромные мусорные баки. Вот туда мы и понесли вазы, горшки и баллоны с цветами. Выбрасывали их прямо с водой, которую не удосужились менять, что и послужило причиной скорой порчи прекрасных цветов.
Я вместе с мамой принялась за дело. Вскоре баки были переполнены и нам пришлось выбрасывать цветы прямо на землю. Всё равно, скоро должна была приехать мусорная машина и всё подобрать.
А через несколько дней мама спохватилась. Где мой кулон?...
И тут она вспомнила. Перед отъездом она положила кулон в большой глинянный кувшин, который я привезла из Риги прошлым летом (и страшно им гордилась), для сохранности: чтобы воры, проникшие в наш бедный дом не нашли драгоценность.
Мы бросились к кувшину, скромно стоящему на книжном шкафу. Сняли его с верхней полки. Перевернули вверх дном. Пусто. Кувшин был пуст.
Ах!... - Первой опомнилась мама. - Цветы!
И мы бросились к мусорным ящикам. Бегом.
Ящики были пусты. Как кувшин, куда мама положила свою драгоценность.
Но на земле ещё валялись несколько смятых и совсем пожухлых цветочков. Мы тщательно пересмотрели все веточки, всё, что было на земле. Тщетно. Кулон мы так и не нашли.
Много лет спустя, когда мы уже и не жили в том старом доме, а переехали в новый, девятиэтажный, на Восьмом километре (такой было официальное название посёлка, где построили огромный комплекс пяти- и девяти этажных домов), и мамы уже давно не было с нами, к нам пришли гости. Высокий стройный красавец Рафик со своей молодой женой. Сколько же лет мы не виделись! Сколько воды утекло с тех пор... Разве забыть мне когда-нибудь, как семилетний Рафик заболел страшной болезнью, менингиттом, и я со своей подружкой Лялей (моей единственной соседкой с кем мы росли бок о бок в старом дворике на Касум-Измайлова) бежали, не переводя дыхания, на Главпочтамт, чтобы дать срочную телеграмму отцу Рафика, и он прервал свою поездку по горным речкам и успел вернуться вовремя... Тогда мы ужасно все боялись и переживали, что мальчонка не выживет...
Выжил! И превратился в такого красавца, что даже сердце замирает глядя на него!
За разговорами и воспоминаниями далёкого невозвратимого детства я быстренько собрала на стол. Мы уселись, но больше были заняты разговором, чем едой. Конечно, я с любопытством поглядывала на симпатичную жену моего бывшего соседа. Как вдруг... я заметила украшение на её груди. Оно показалось мне очень знакомым... Голубой продолговатый камень в серебрянной оправе, а над ним небольшой круглый, чуть потемнее... У меня потемнело в глазах и перехватило дыхание. Кулон! Мамин!! Разве может быть такое совпадение?! Чтобы точно такой же кулон, как у мамы, был на жене нашего соседа?
Я сразу вспомнила море цветов, выброшенных на свалку и потерявшийся среди них мамин серебрянный кулон. Значит, он не пропал! Его нашли! Но маме не отдали, хотя хорошо знали, кому он принадлежит. Да и не валяются вот просто так кулоны во дворе на свалке...
Что же мне теперь делать? Сказать, что это кулон моей мамы? Но где у меня доказательства? Рафик, скорее всего, понятия не имеет, откуда взялся у его родителей этот кулон, который, конечно же, они подарили его жене, когда они поженились. Подарили, как свадебный подарок, или на день рождения. И Рафик в полной уверенности, что это семейная реликвия. А может, это семейная реликвия самой молодой женщины? Ведь не может же быть, что такой кулон был изготовлен в единственном числе, и только для моей мамы? Ведь кто-то ещё должен был купить и носить точно такой же? А я, вдруг, пристану к моим гостям с ничем не оправданными подозрениями в том, что это наш давно пропавший кулон? Красиво это будет? Люди пришли ко мне в гости, в первый раз, а я так обижу, так оскорблю их?.. Даже если я права - а я была стопроцентно уверена, что я права, - не повернётся у меня язык сказать такое, бросить в лицо страшную правду, обидеть...
У меня не было сомнений, что соседи нашли кулон. Не бывает в жизни таких странных совпадений (или бывают?). Но никогда я не видела наш кулон на маме Рафика. Наверно из осторожности она никогда его и не надевала, чтобы мы с мамой его не увидели. Или же одевала, когда ходила в гости, или ещё куда, но не забывала его снять и положить в сумочку, когда возвращалась домой. Не знаю... Помню только, что была она большая любительница серебра...
А потом наш старый двор прекратил своё существование. Весь наш большой многоквартирный квартал пошёл на слом под станцию метро, и все соседи разъехались по новым, удобным и светлым квартирам в новостройках на разных концах нашего города. Мы как-то потеряли следы друг друга, а ведь раньше жили, можно сказать, большой семьёй. Дружили и ссорились. Приглашали друг друга на дни рождений и свадьбы. Соседки спорили, кто и когда вывесит свежепостиранное бельё сушиться на верёвках, завязанных на высоких ветвистых деревьях турецкой сирени, и чуть ли не дрались длинными палками - подстановками - которые подпирали эти верёвки, не давая белью свешиваться до земли. Варили вишнёвое, кизиловое, инжировое варенья, из белой черешни без косточек, (вместо косточек вкладывали туда кусочек грецкого ореха), а потом угощали друг друга долгими зимними вечерами за чашкой чая. Летом, в садике у тёти Капы, играли в шеш-беш (нарды).
И вели нескончаемые разговоры...
А потом случилась трагедия. Рафика отец покончил с собой выстрелом из винтовки. Помню, хорошо помню портрет папы Хема
(так было модно тогда называть Хемингуэя), который висел в пристроенной к дому руками самого папы Рафика каморке с крошечным камином. Уж не по его ли примеру избрал наш бедный сосед способ, как уйти из жизни?..
Я узнала подробности о его трагической гибели от моей подруги, с которой мы по-прежнему крепко дружили, теперь уже семьями.
Несчастная любовь... Любовь к девушке, которую привёл в дом сын, вот этот самый Рафик. А она похитила сердца сразу и сына, и отца... Были ещё и другие обстоятельства: говорили, что он завяз в долгах... К тому же ссоры дома между женой и старой мамой... Новая квартира была большая, пять комнат. А вот, не жилось... Известное дело! Редкая невестка с свекровью уживается, пусть и комнат предостаточно. Кухня-то, одна! И мужчина один: не поделить...
Выстрел разрубил крепко завязанный узел...
Куда делась та девушка - разлучница и погубительница - мне не было известно. Да и не интересно мне это было. А вот теперь дома у меня гости. Рафик с молодой женой. И на груди её кулон моей мамы. Рафик об этом не знает и никогда не узнает. Зачем тревожить дорогих гостей?
Я кое-как довела вечер до конца - ком стоял у меня в горле - и распрощалась с гостями.
Если я ошиблась - путь Бог меня простит.
Если не ошиблась - пусть простит родителей Рафика.
Чего только в жизни не бывает...