Пятничное чтение. Вадим Делоне
25 августа 1968 года восемь москвичей вышли к Лобному месту в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию и развернули плакаты "За нашу и вашу свободу", "Позор оккупантам!", "Руки прочь от ЧССР!". За участие в демонстрации Вадим Делоне, стиляга из круга московской "золотой молодежи", поэт и красавец, внук известного математика, попал на зону в Тюмень, где провел в заключении неполных три года. "Портреты в колючей раме", воспоминания об опыте открытия им другой, лагерной, России, написанные уже в эмиграции, стали уникальным памятником диссидентского движения 1960-х и были впервые изданы в Лондоне посмертно, в 1984 году.
Отрывок из этой книги представляем сегодня вашему вниманию.
***
Можно предъявлять блатным любые счета. Так или иначе, они могут оказаться справедливыми. Но в одном их упрекнуть нельзя - они никогда не обещали земного рая человечеству…
Другой наш лейтенант был не из охраны, то есть не заведовал отстрелом, он был из воспитателей… У блатных есть за душой один козырь - лихое определение человека, которому бы позавидовал любой классик. Лейтенанта сразу же окрестили «Лизой». Он имел странную и неприятную привычку облизывать поминутно губы. О своем прозвище он быстро узнал, но поделать с собой ничего не мог, особенно когда волновался. А волноваться ему приходилось часто. Когда его только назначили к нам на зону в качестве воспитателя одного из подразделений заключенных числом около двухсот, ко мне сразу же прибежали блатные.
- Слыхал, политик, нового начальника поставили, говорят, шибко грамотный, интеллигент, прямо спит на книжках!
- Добра не будет, - заметил я.
- Как не будет! - гудели блатные. - Ты бы с ним поговорил про философию, может, он тоже за правду борется!
- Вот что я вам скажу, ежели про философию. Хотите слушать или так, все вроде смехуечки? Ежели интеллигент намеревается в построении социалистического рая поучаствовать, то хуже некуда. Начальство наше - так себе, зверье зверьем, ну изобьют кого, изметелят вусмерть, кто под руку попадется, а потом сами сокрушаются, что ж ты, мол, так поддошел. Но если интеллигент, да еще с принципами, так и вовсе спасу нет. Ему непременно оправдание нужно для собственной, так сказать, души. Вот он это оправдание, не жалея сил, из наших шкур выбивать будет. И главное - совершенно бескорыстно. А это, когда бескорыстно пытают, хуже всего…
- Что же ты, политик, против культуры, что ли? - ехидно заметил Санька.
- Да нет, Арзамасский, я как раз за культуру. Только когда культурные люди начинают вслед за вождями чепуху молоть, то не просто тошно, от этого совсем захлебнуться можно… Ты вот про Иисуса Христа что-нибудь слышал?
- Ну слышал, - нехотя отозвался Санька, - что ты ко мне с расспросами пристаешь! Где его, Евангелие, достанешь, не выдают у нас Евангелие, что ж его - у бабок воровать, так ведь грех. Вот Егор, помнишь, тоже говорил - всем, что есть, с иностранцами менялся, но икон не продавал.
- Верно, Егор так всегда говорил, - подтвердил кто-то.
- А ты, политик, не жалеешь, что стихи ему тогда написал, новый срок припаять могут? - спросил Санька.
- Нет, не жалею, - помедлив, сказал я. - За стихи отчего не посидеть, лучше, чем за пьяную драку. Ну да я не об этом. Знаете, кто больше всех на распятии Христа настаивал - книжники и фарисеи. А за что? За то, что Он всем готов был простить грехи земные, а им никак не желал. Потому как прекрасно знал - они «ведают, что творят». Ну так вот, ежели хотите послушать, то я стихи вам про это почитаю, на интересующую вас тему?
- Читай, политик, - постановил Санька.
Читать дальше