Иван Грозный. Звезда, пророчащая гибель
18 марта 1584 года не стало царя Ивана Грозного. По легенде, знамение скорой смерти Иван Васильевич получил, стоя на Красном крыльце в Кремле: в небе над Москвой появилась крестообразная комета.
Появление «огромной сверкающей звезды», возвестившей смерть Ивана IV, отмечено в самых разных источниках. Например, в записи на полях книги английского дворянина, дипломата Джерома Горсея, там, где говорится о последних днях Грозного; у Николая Карамзина. В частности, у последнего сообщается:
«В сие время явилась Комета с крестообразным небесным знамением… Царь вышел на Красное крыльцо, смотрел долго, изменился в лице и сказал окружающим: вот знамение моей смерти! Тревожимый сею мыслию, он искал, как пишут, астрологов, мнимых волхвов… скоро он занемог опасно: вся внутренность его начала гнить, а тело пухнуть… уверяют, что астрологи предсказали ему неминуемую смерть через несколько дней… но что Иоанн велел им молчать».
Эдвард Радзинский в книге «Иван Грозный» также пишет про комету:
«В это время над Москвой появилась комета - вечная предвестница смерти кесарей. И он понял: умрет. Но все цеплялся за горестную свою жизнь. Во дворец были собраны астрологи, но и они предсказали смерть государя».
Иван Грозный скончался в 53 года. Жестокостью и кровью ему удалось смирить державу и добиться неограниченной власти. Его враги расстались с жизнью или томились в изгнании.
«Богочеловек… В этом обличье он принимал иноземных послов. В огромной палате, расписанной библейскими сценами, на золотом возвышении стоял его трон. Образ Спасителя - справа, лик Богородицы - прямо над троном. Множество придворных в парчовых платьях, подбитых соболем, осыпанных драгоценными камнями, толпилось в палате…
И вдруг наступала тишина, будто дворец вымер. Недвижно стояла стража вокруг трона - в атласе и бархате, с золотыми цепями на груди. Сверкали, отражая множество свечей, топорики стражников. Появлялся он - в золотом одеянии с бриллиантовыми пуговицами. На голове - священная шапка Мономаха. В руке - золотой посох», - так описывает царя в зените своей славы Э. Радзинский.
Состояние здоровья Грозного резко ухудшилось в конце февраля 1584 года. Голландский купец Исаак Масса подробно описал кончину самодержца. По его словам, монарха отравил его любимец Богдан Бельский (иногда его фамилия упоминается как Вельский).
«Известно, что царя лечил фламандский врач Эйлоф, - писал в работе «Иван Грозный» Руслан Скрынников. - Но лекарства самодержец принимал исключительно из рук Бельского. Получив снадобья из рук лейб-медика, временщик якобы успел подмешать в него яд, отчего больной вскоре умер. Масса верно назвал имена двух лиц, несомненно, находившихся возле умирающего государя. Но его свидетельство не внушает доверия. Голландец родился через несколько лет после кончины царя. В Россию он попал 13-летним мальчиком и не был вхож во дворец. Он лишь записал слухи, до которых был великий охотник».
Но тогда что же случилось в действительности? Руслан Григорьевич Скрынников полагает, что, несмотря на то, что государь обладал нелохим здоровьем, он рано состарился из-за беспорядочной жизни и разного рода злоупотреблений.
«Смерть наследника окончательно надломила его душевные и физические силы, - говорится в книге Р.Г. Скрынникова. - Папский посол, видевший самодержца в год смерти царевича, писал, что, судя по всему, «этот государь проживет очень недолго». И действительно, отец пережил сына лишь на два года».
О том, как именно умер царевич, споры ведутся по сей день.
«Рассказ о том, как Иван в порыве гнева смертельным ударом посоха сразил любимого сына,- легенда, - полагает Эдвард Радзинский. - Иван не просто убил - он убивал… Боярин Борис Годунов, который пытался вмешаться, был весь изранен, а сам царевич несколько дней болел после зверского избиения и только потом умер. Вскрытие могилы это подтвердило (…)
Это зверское избиение опровергает известную версию, будто убийство случилось из-за пустячной ссоры: царь сделал замечание жене Ивана за неподобающий туалет, сын вступился, а отец в припадке ярости ударил его… Чтобы так убивать, нужны были серьезные мотивы. Впрочем, из того глухого времени дошли до нас иные версии - о них писали современники. Постоянный маниакальный страх, владевший деспотом, заставил его подозревать даже сына. Царя пугало, что сын так похож на него, что смеет он осуждать сдачу Полоцка и даже хочет возглавить войска в Ливонии. Он уже носил в тайниках души ужасную мысль: его сын замышляет против него… И оттого ничтожный повод - ссора из-за жены - вызвал бешеный гнев».
По словам Радзинского, расправившись с сыном, царь постоянно видел убитого во сне, просыпался с мыслью о нем, кричал и плакал, объявил, что править больше не хочет и пострижется в монахи. Но «наученные прошлыми играми царя-актера» бояре ему не поверили: упросили остаться, и Грозный остался.
С такой трактовкой событий согласны далеко не все. Так, например, Наталья Пронина в работе «Иван Грозный: «мучитель» или мученик?» не соглашается с образом государя-сыноубийцы, находящегося на грани психического помешательства и, значит, малоспособного на какие-либо разумные действия.
«Да, несомненно, в глубоком трауре, да, с тяжелейшей болью в груди, но Иван работал, неустанно продолжая защищать интересы своей страны, - пишет Н. Пронина. - И хотя заседание боярской Думы после кончины царевича (…) могло и даже должно было состояться, но вряд ли шла на нем речь об отречении. Скорее всего государь собрал бояр для того, чтобы в соответствующей торжественной обстановке официально провозгласить имя нового наследника престола, как требовал того строгий дворцовый обычай. Думать об отречении ему было некогда».
Царь Иван Васильевич Грозный. Художник Виктор Васнецов.
В 1584 году Иван IV отдал приказ о начале строительства большого города-порта при впадении Северной Двины в Белое море. По его замыслам этот порт должен был возместить потерю Нарвы, восстановив русскую торговлю с Европой через северный морской путь. Новый город станут называть Архангельском. В те же последние годы жизни Ивана Грозного к Российскому царству присоединилась Сибирь.
Оппоненты Э. Радзинского считают, что версию про убийство сына Грозным внедрили либеральные историки XIX века, некритично использовавшие зарубежные клеветнические источники. По их словам, о сыноубийстве не сообщает ни одна из русских летописей. Французский капитан Маржерет, долгое время служивший при русском дворе, писал, что смерть царевича от побоев - ложь, а умер он в путешествии на богомолье. Есть версия, что и царевич был отравлен.
«По случаю гибели наследника в стране был объявлен траур, - пишет в своей работе о Грозном Руслан Скрынников. - Царь ездил на покаяние в Троицу. Там он втайне от архимандрита призвал к себе келаря и, встав перед ним на колени, «шесть поклонов в землю положил со слезами и рыданьем». Царь просил, чтобы его сыну была оказана особая привилегия - поминание «по неделям». По монастырям и церквам распределены были богатые вклады на помин души царевича Ивана. Будучи в состоянии глубокого душевного кризиса, царь совершил один из самых необычных в его жизни поступков. Он решил посмертно «простить» всех казненных по его приказу людей. Трудно сказать, тревожило ли его предчувствие близкой смерти, заботился ли он о спасении души, обремененной тяжкими грехами, или руководствовался трезвым расчетом и пытался разом примириться с духовенством и боярами, чтобы облегчить положение нового наследника - царевича Федора. Так или иначе, Грозный приказал составить Синодик опальных и велел учредить им поминание (…) «Прощение» убиенных стало своего рода гарантией, что опалы и гонения больше не возобновятся».
На пороге смерти Иван Грозный решил примириться со всеми погубленными им людьми, чтобы облегчить свою участь на том свете.
«Судя по русским источникам, Грозный до конца дней своих оставался скор на расправу. Но дело ограничивалось крупными штрафами и палочными ударами - торговой казнью. Кровопролития прекратились, - пишет Р.Г. Скрынников. - (…) С гибелью царевича Ивана наследником престола стал слабоумный Федор. (…) Бояре сомневались в том, что Федор сможет управлять страной в обстановке тяжелого поражения и разрухи. Царь проявил обычную для него изворотливость, чтобы спасти будущее династии. После торжественного погребения царевича Ивана он обратился к думе с речью и начал с того, что смерть старшего сына произошла из-за его грехов. И так как, продолжал он, есть основания сомневаться, перейдет ли власть к младшему его сыну, он просит бояр подумать, кто из наиболее знатных в царстве лиц подходит для царского трона.
За время длительного и бурного правления Грозный дважды объявлял об оставлении трона. Третье отречение, на этот раз от имени слабоумного сына, имело подлинной целью утвердить царевича в качестве наследника. Бояре прекрасно понимали, что ждало любого другого претендента и тех, кто осмелился бы высказаться в его пользу. Поэтому они усердно просили царя отказаться от мыслей удалиться в монастырь на покой, пока дела в стране не наладятся, а также верноподданнически заявили, что не желают себе в государи никого, кроме его сына».
Николай Карамзин писал, что в последние месяцы жизни Грозный так изменился, что его нельзя было узнать:
«на лице изображалась мрачная свирепость, все черты исказились, взор угас, на голове и в бороде не осталось почти ни одного волоса».
Грозный хотя и болел, но умер все же не своей смертью, а был именно отравлен, полагает Наталья Пронина.
«Иоганн Эйлоф находился в прямом подчинении у Богдана Вельского - главы не только сыскного ведомства, но и Аптекарского приказа, - пишет она. - По словам И. Массы, именно Вельский подал больному царю прописанное доктором Эйлофом питье, незаметно бросив в него яд, отчего царь вскорости умер. (…) Хотя, по одной из легенд, волхвы предсказали государю смерть именно 18 марта - в Кириллов день, и сам царь прекрасно знал об этом предсказании, это никоим образом не отразилось на его психическом состоянии. Царский дворец жил обычной жизнью».
18 марта, как пишет Джером Горсей, Иван прочитал свое завещание, но еще не думал умирать:
«Он приказал главному своему аптекарю и медикам приготовить баню ему в облегчение… Около третьего часа царь пошел в баню, мылся в свое удовольствие и, по своему обыкновению, тешился приятными песнями. Вышел он оттуда около семи часов и чувствовал себя свежее. Он сел на свою постель, позвал Родиона Биркина, своего любимца, и приказал принести шахматы. Он разместил около себя своих слуг, своего главного любимца и Бориса Федоровича Годунова, а также других. Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик, одни посылали за водкой, другие - в аптеку за ноготковой и розовой водой, а также за его духовником и лекарями. Тем временем царь испустил дух (He was strangled) и окоченел».
Как пишет в книге «История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты» Евгений Анисимов, возможно, историки никогда не смогут однозначно перевести самое важное место из записок Горсея, а именно - «was strangled». Неясно, что имел в виду англичанин: либо царь был задушен, либо его охватил приступ удушья, либо он испустил дух. Некоторые историки не исключают, что отравленного царя могли и «додушить».
«Повествуя о кончине Грозного, Горсей употребил фразу: «He was straingled». Новейшие исследователи переводят эти слова так: «Он был задушен», - рассуждает Р.Г. Скрынников. - Но такой перевод сомнителен. Царь умер, окруженный множеством людей. На глазах у них невозможно было тайно задушить монарха. Со временем по Москве распространились слухи о насильственной смерти государя. Но толковали не об удушении, а об отравлении ядом: «Неции же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди»».
Потом, продолжает Горсей,
«Богдан Вельский и Борис Федорович (Годунов - С.И.) как брат царицы, жены теперешнего государя Федора Ивановича, вышли на крыльцо в сопровождении своих родственников и приближенных, их вдруг появилось такое великое множество, что было странно это видеть. Ворота Кремля закрылись и хорошо охранялись».
Часть историков полагает, что таким образом произошел дворцовый переворот, совершенный царским шурином Годуновым вместе с Вельским (Бельским), коего он сумел привлечь на свою сторону.
Спешно вызванный духовник Ивана - Феодосий Вятка - совершил обряд пострижения уже над мертвым телом. Хотя Эдвард Радзинский считает, что последний обряд провели над потерявшим сознание Иваном:
«Согласно его же желанию, грешный царь был пострижен в монахи. Его тело облекли в одежды схимника. В мир иной Иоанн Грозный отошел смиренным монахом Ионой. Но даже видя царя бездыханным, бояре все медлили объявить о его смерти. Боялись: а вдруг это очередное испытание, придуманное царем, вдруг он снова «обрадует» их своим воскрешением? И начнется расправа… Он был Грозным и после смерти».
По преданию, перед кончиной Иван послал гонцов в Лапландию и велел привезти оттуда знахарей и кудесников. Финские племена, сохранявшие языческую веру, славились как искусные лекари и прорицатели.
«Кудесники объявили, что царь обречен, и будто бы назвали день и час его кончины. Бельский не осмелился сообщить государю о предсказании. Но Иван узнал о дерзости ведунов и пришел в бешенство, - пишет Руслан Скрынников. - Заболев, Грозный отправил грамоту в Кирилло-Белозерский монастырь. Всю жизнь он считал далекий северный монастырь средоточием русской святости. В момент тяжелой болезни он обратился к кирилловским старцам со словами: «Ног ваших касаюсь, князь великий Иван Васильевич челом бьет и, молясь припадая преподобью вашему, чтоб есте пожаловали о моем окаянстве соборне и по кельям молили Господа Бога», чтобы «ваших ради святых молитв моему окаянству отпущение грехов даровал и от настоящия смертныя болезни свободил». Государь крепко надеялся на заступничество богомольцев. (…) Грозный недаром называл свою болезнь смертной. Он чувствовал, что конец близок. Однако в середине марта состояние его внезапно улучшилось, и он смог обратиться к неотложным делам. Но болезнь лишь на время отпустила Ивана. Невзирая на улучшение, он не мог ходить, и его переносили на носилках.
Больной усердно молился. Считая себя главным хранителем и защитником православия, он уповал на прощение и райское блаженство».
По свидетельству ряда историков, тяжелее всего Грозному было расстаться с накопленными сокровищами. Каждый день он приказывал нести его в Казну. Джером Горсей описал как очевидец последнее посещение государем сокровищницы.
«Царевич Федор, сопровождавший отца, пригласил англичанина пройти в Казну вместе с ним, - читаем в книге Р.Г. Скрынникова. - В Казне больной пожелал показать свите собрание драгоценных камней и обратился к наследнику с пояснениями насчет их мистической сути. По признанию самодержца, камни оказали зримое влияние на его жизнь. Кораллы и бирюза, положенные на руку больного, потускнели. «Они предсказывают мне смерть», - заметил государь. Среди прочих диковинок из кладовых принесли жезл, сделанный из рога единорога. Он был изукрашен алмазами и рубинами. Иван приказал наловить пауков. По знаку больного врач Эйлоф обвел жезлом круг на столе, в круг были тут же запущены насекомые. Одни пауки сдохли, другие убежали прочь. Наблюдая за их поведением, Иван сказал: «Слишком поздно, он (жезл) не убережет теперь меня». Посещение Казны кончилось неладно. «Мне плохо, унесите меня отсюда до следующего раза», - произнес монарх».
Символично, что усаживаясь в свой последний день играть в шахматы, Иван Грозный, расставляя фигуры, никак не мог справиться с королем. По свидетельству Горсея, поставить его на доску у монарха никак не получалось. Не справившись с королем, больной лишился сил и повалился навзничь...
В 1963 году в связи с реставрационными работами в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Ивана Грозного, двух его сыновей (царевича Ивана Ивановича и царя Федора Ивановича) и полководца начала XVII века князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.
«Сохранились только черепа Ивана IV и царя Федора, да и то не слишком хорошо, - рассказывает В.Б. Кобрин в статье «История одного бюста». - (…) Возник вопрос о причинах смерти царя. Герасимов решительно отверг версию об удушении: ведь у царя хорошо сохранились хрящи гортани. Но ведь это как будто не противоречит удушению подушкой? Версия же об отравлении исследованием скелета не подтверждена, но и не опровергнута. Количество мышьяка в костях всех четырех погребенных было примерно одинаково и не превышало, по словам М.М. Герасимова (антрополога, который занимался реконструкцией внешности исторических личностей -С.И.), «естественного содержания его в человеческом организме». Однако иначе обстояло дело со ртутью. В костях Ивана IV и царевича Ивана Ивановича ее количество было значительно выше нормы. Отравление? Не будем торопиться. Содержащие ртуть лекарственные препараты были широко распространены. Применялись они, в частности, и для лечения венерических болезней. Царь Иван был развратником, а некоторые сообщения иностранцев дают основания заподозрить, что грозный государь нуждался в таком лечении».
По свидетельству Михаила Герасимова, у царя в последние годы жизни на позвоночнике развились мощные соляные отложения (остеофиты), которые причиняли ему страшные боли при каждом движении. Перед смертью Грозный выглядел дряхлым стариком, хотя ему было только 53 года.
Вот как описывает смерть Ивана Грозного историк Николай Костомаров:
«В начале 1584 года открылась у него страшная болезнь, какое-то гниение внутри; от него исходил отвратительный запах. (…) Ему казалось, что его околдовали, потом он воображал, что это колдовство было уже уничтожено другими средствами. Он то собирался умирать, то с уверенностью говорил, что будет жив. Между тем тело покрывалось волдырями и ранами. Вонь от него становилась невыносимее. (…) В народе ходили темные слухи, будто царя отравили ближние люди - тот же Бельский и Борис Годунов, подкупив врача, лечившего государя. Очевидцы пишут, что в начале 1584 года тело царя Ивана распухло и стало издавать нестерпимое зловоние. Врачи находили у него «загнивание крови»».
«Тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася», - писал сам царь.
По сей день споры о том, что сгубило Грозного, не умолкают.