Скульптура как «газета для безграмотных»
Согласно «плану монументальной пропаганды», предложенному Лениным в начале 1918 года, «памятники, бюсты или целые фигуры, может быть, барельефы, размещенные в разных видных местах», должны были стать важнейшим средством наглядной агитации среди широких масс населения.
Памятник Дантону
Принятый в апреле 1918 года Советом Народных Комиссаров декрет «О памятниках Республики» надолго обеспечил скульпторов государственными заказами, и после этого редкий месяц в Москве обходился без открытия очередного памятника какому-нибудь деятелю международного революционного движения.
«2 февраля 1919 года в 12 часов дня состоялось открытие памятника Дантону на площади Революции (бывшей Воскресенской площади). К открытию на площадь стройными рядами прибыли части Красных войск. Публики, несмотря на чудную погоду, было немного. П. Н. Мостовенко, охарактеризовав революционную деятельность Дантона и его заслуги перед мировым пролетариатом, обратился к войскам с призывом «держать крепко винтовки, чтобы по первому зову ЦИК выступить на защиту революции», -
сообщали московские газеты (публикация цитируется по кн. Михаила Вострышева «Москва сталинская»).
Памятник, созданный скульптором Николаем Андреевым (автором памятника «грустному Гоголю», который тогда стоял на Арбатской площади, а сейчас находится во дворе усадьбы графа Александра Толстого на Никитском бульваре), «был помещен между площадями Революции и Театральной», и, по воспоминаниям очевидцев, выглядел не очень эстетично:
«На простом деревянном постаменте покоилась огромная несуразная голова Дантона. Постамент украшали горельефы».
Через 2 дня после памятника Дантону, 4 февраля 1919 года, состоялось торжественное открытие памятника Карлу Марксу на Садовой-Триумфальной улице, который тоже создавался, судя по всему, на «скорую руку» и без «эстетических излишеств». Что и понятно, так как сам Ленин - инициатор «плана монументальной пропаганды» - писал:
«О вечности (С.И. - устанавливаемых памятников, барельефов и т.п.) или хотя бы длительности я пока не думаю. Пусть всё это будет временно».
(цит. по кн. Анатолия Луначарского «Воспоминания и впечатления»).
За 3 месяца до этого в московском Александровском саду появился памятник еще одному вождю французской революции - Робеспьеру (по приказу которого, кстати, Дантона и обезглавили). Этот памятник был создан скульптором Беатрисой Сандомирской.
Открытие памятника Робеспьеру в Александровском саду
Четырёхметровая ростовая фигура французского революционера из бетона была установлена 3 ноября 1918 года в Александровском саду у грота «Руины». Вот как это событие описывали газеты:
«Стройными рядами заполняют красноармейские полки Александровский сад. Пьедестал памятника увит гирляндами живых цветов. Памятник окружен стягами и знаменами. Музыка играет «Марсельезу». Спадает покрывало. К подножию кладут венки хризантем».
Правда, открытый с такой помпой, Робеспьер простоял в Александровском саду только 3 дня. В ночь с 6 на 7 ноября того же года он просто упал и раскололся. О причинах этого происшествия остается только гадать: то ли оно стало делом рук неизвестных контрреволюционно настроенных вандалов, то ли следствием неправильной установки скульптуры на постамент. Уже после войны Сандомирская предлагала Моссовету восстановить памятник Робеспьеру на том же месте в качественном материале, однако это уже никого не заинтересовало.
Порой это принесение в жертву эстетической составляющей ради скорейшего решения пропагандистских задач имело обратный эффект. По воспоминаниям москвича Никиты Окунева, фрагмент которых приводит Михаил Вострышев, одна из таких трагикомических ситуаций сложилась вокруг памятника идеологу анархизма Михаилу Бакунину, который собрались открыть летом 1919 года у Мясницких ворот:
«У Мясницких ворот сооружен памятник Бакунину. Материал добрый - не тот, из которого сооружены другие революционные памятники, которые уже на второй год своего существования развалились. Но то, что создано резцом скульптора-футуриста, ни к черту не годится. В самой статуе не только Бакунина не узнаешь, но и вообще никакого подобия человеческого не найдешь. Летом его хотели открыть, но не решились, и стыдливо прикрыли это произведение тесом. Наступила зима, и «прикрытие» мало-помалу редело, ибо тес растаскивался на топку. И вот сегодня я видел, что памятник окончательно «открыт». Как известно, на постаменте памятника высечено: «Дух разрушающий есть созидающий дух». Стало быть, сбылось реченное!».
К первой годовщине Октябрьской революции 7 ноября 1918 года на улицах и площадях Москвы было открыто 12 монументов. Одним из них стал памятник Марксу и Энгельсу скульптора Сергея Мезенцева, установленный на площади Революции. По отзывам очевидцев, скульптор «засунул двух теоретиков марксизма в высокую трибуну, казалось, что это два мужичка торчат из бочки, напоминая о банях, которые были на берегу Неглинки недалеко от этого места».
Открытие памятника Марксу и Энгельсу на площади Революции
Наиболее значимым, по мнению искусствоведов, среди памятников, созданных в столице в ходе реализации ленинского «плана монументальной пропаганды», стал обелиск (открыт 7 ноября на площади напротив Моссовета), посвященный первой советской конституции, через полгода дополненный статуей Свободы (повторное открытие состоялось 27 июля 1919 года). Однако кирпичный обелиск с бетонной статуей быстро обветшал, простояв всего лишь около 20 лет; в 1941 году его снесли при расчистке площади.
За период с 1918 по 1921 гг. Москва была «украшена» 25 такого рода памятниками, большинство из которых простояли, слава Богу, недолго, так как в те тяжелые годы изготавливались они из недолговечных материалов.