Назначенная пенсия писателя «добила»
Нет, эта история не из современной жизни, как, наверное, глядя на заголовок, сразу подумал читатель. Это трагическое событие произошло в ночь на 22 июля 1958 года в городе Сестрорецке, который находится неподалеку от Ленинграда, а его «жертвой» стал Михаил Зощенко.
Скончался он, как позже установили медики, от сердечной недостаточности в пятом часу утра в своем доме (№ 14а по улице Полева).
«Он умер совсем не так, как полагается великому писателю - в ореоле великих дум, а как тот самый «маленький человек», которым испокон интересуется русская литература. Словно какой-нибудь гоголевский Башмачкин, Зощенко не пережил житейских треволнений.
Ему сначала сообщили о назначении персональной пенсии, а потом прислали бумагу из сберкассы с требованием предъявить справку от домоуправления о заработке за последний месяц. И Зощенко испугался, как бы пенсию не отобрали: как раз накануне он получил случайный гонорар. Напрасно знакомый адвокат успокаивал его - Зощенко ничему уже не верил. Мысли о пенсии тревожили его, и уснуть не получалось, к тому же Михаил Михайлович стал путать слова. Например, вместо снотворного - люминала - просил линолеум... Вера Владимировна просила домашних не поправлять его и делать вид, что все в порядке. Впрочем, 21 июля к больному вернулась осмысленная речь. И сказал он следующее: «Как странно, Верочка, как странно... Как я нелепо жил...». И сел, положив голову на плечо жене, тесно прижавшись, как очень давно с ней не сидел…»,
- 6 августа 1958 года сообщает подробности писатель Алексей Пантелеев (автор «Республики Шкид») в письме Лидии Чуковской.
К тому времени здоровье писателя было подорвано годами гонений и житейских невзгод. Несмотря на всесоюзную славу, огромные тиражи и Орден Ленина, полученный писателем в 1939 году, после печально знаменитого Постановления оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» 1946 года Зощенко был вычеркнут из общественной жизни: его исключили из Союза писателей СССР, перестали издавать и постепенно стали забывать.
До конца дней писатель не мог понять, за что он подвергся опале.
«Непостижимо трудно сейчас в литературе! Но может, я постарел и перестал видеть мир, как это надлежит современному литератору? Нехорошо долго жить на свете…»,
- с горечью констатировал Зощенко в письме Л. Островской.
Коротенькое объявление о его смерти было опубликовано только в «Ленинградской правде», но несмотря на это народу на похороны, как отметил в своем «Дневнике» тогда еще молодой писатель Юрий Нагибин, пришло немало:
«Народу на похороны пришло не так уж мало. Если принять во внимание всеобщее охамление, равнодушие и долгую опалу Зощенко. Ленинградские писатели выглядели так, что печальное торжество напоминало похороны в богодельне. С Каменного острова из дома ветеранов сцены приплелся старый актер с женой. У него штаны подшиты внизу сатином. Вместо галстука веревка. Лицо трупа. У гроба писатель Прокофьев затеял дискуссию о том, был ли Зощенко предателем Родины или нет. У сына Зощенко жена типичная кондукторша. Когда усаживались в головной автобус, она кричала что-то, напоминающее: «Граждане, местов свободных нет!».
Похоронили писателя, над рассказами которого некогда смеялась вся страна на обычном кладбище в Сестрорецке.
Вдова Вера Владимировна Зощенко мечтала создать в доме литературный музей. Е. Путилова вспоминает, как в 1969 г. она впервые переступила порог дачи:
«...на нас со всех сторон смотрела вопиющая, страшная, ничем не прикрытая нищета. Вера Владимировна повела нас наверх и показала небольшой музей, который любовно создавала...».
Но дом находился в аварийном состоянии и продолжал разрушаться. В 1988 г. он производил впечатление полной заброшенности и запустения: разбитые окна, полуобвалившийся балкон. В сентябре 1991 г. случилось неизбежное - пожар. Сохранить дом Зощенко не удалось.
Невольно в связи со всеми вышеописанными событиями вспоминается одно мудрое наблюдение литературоведов, теперь изучающих творчество великого сатирика: трагическое всегда является обратной стороной комического.