LA DIVINA COMEDIA
Была такая московская традиция - предновогодний "Щелкунчик" в Большом. Вернее, их даже три было: 24 декабря собирался зарубежный дипкорпус в Москве; 7 января - наши дипломаты, приехавшие на каникулы в Москву; а 31 декабря - уже вся знать. Дед-Степанов с бабкой ходили всегда. У них абонемент был в Большом, свои места. Знакомая капельдинерша встречала:
- Здравствуйте, Константин Степанович, здравствуйте, Варвара Сергеевна! Проходите, на ваши места, четвертый ряд партера, кресла 8 и 9.
Я думал, это все осталось где-то в прошлом, вместе с Четвертым главным управлением и продуктовыми заказами, сменилось Лондоном и Куршевелем, и никто, кроме туристов, не ходит уже в обезображенный воровским евроремонтом Большой.
Оказывается, еще как ходят. Новой знати традиция пришлась ко двору на волне реставрации советских декораций и ритуалов, а к сусальному золоту им и подавно не привыкать. Я тут был недавно на новоселье у одного замглавы департамента: золотые обои с 3D эфеектом, диван, обтянутый золотым бархатом и золотым атласом, с золотыми кистями и простеганный стразами, размером с куриное яйцо. Над диваном в золотом багете, подсвеченные золоченым бра висят ангелочки Ватто. Такое чувство, что вскипают белки глаз. Теперь очень хочется посмотреть, как живет глава их департамента.
Так вот, про "Щелкунчика".
Встречался тут с товарищем, тот весь замороченный: у начальника жена лежит с температурой, все поездки отменились, начальник торчит в Москве, злой, как черт, постоянно названивает, ищет на ком бы зло сорвать.
Оказывается.
Собрались на вечернего "Щелкунчика" 31 декабря. В машине оставили шубы на попечение верного Вована, молодая жена переобулась в шпильки, и пошла блистать.
Театр полон: одних министров шестеро, Нарышкин, Абрамович с Дашей.
---
С уверенным щелчком опустился занавес.
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора надевать шубы, садиться в аэмэры и ехать праздновать в Жуковку.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни аэмеров, ни верных Вованов не оказалось.
ФСО зачистило весь центр - для народных, как бы, гуляний гастарбайтеров и гостей столицы.
Тех, кто с водителями, выгнали аж на Маяковскую - перекрыли все до бульваров. Остальных эвакуировали куда-то к черту на рога.
И вся эта знать, чертыхаясь, извергая проклятия в телефоны, чихая и скользя, сняв с себя пиджаки, чтобы укрыть хрупкие плечи дам от зяблого новогоднего дождика - все эти сливки влекутся к метро. К метро, в котором они в последний раз были никогда.
Смешная история.
Вспоминается, что у Валишевского, что ли, упоминалось, как якобы в результате известного указа Павла I, согласно которому при встрече с царской каретой надлежало (независимо от погоды) выходить из экипажей и делать глубокие реверансы, жена одного из заговорщиков слегла с горячкой, после того, как ей пришлось делать реверансы в стылой луже под ледяным дождем, и вскоре скончалась.
Ну так что бы они понимали в наших делах, эти поляки.
- Здравствуйте, Константин Степанович, здравствуйте, Варвара Сергеевна! Проходите, на ваши места, четвертый ряд партера, кресла 8 и 9.
Я думал, это все осталось где-то в прошлом, вместе с Четвертым главным управлением и продуктовыми заказами, сменилось Лондоном и Куршевелем, и никто, кроме туристов, не ходит уже в обезображенный воровским евроремонтом Большой.
Оказывается, еще как ходят. Новой знати традиция пришлась ко двору на волне реставрации советских декораций и ритуалов, а к сусальному золоту им и подавно не привыкать. Я тут был недавно на новоселье у одного замглавы департамента: золотые обои с 3D эфеектом, диван, обтянутый золотым бархатом и золотым атласом, с золотыми кистями и простеганный стразами, размером с куриное яйцо. Над диваном в золотом багете, подсвеченные золоченым бра висят ангелочки Ватто. Такое чувство, что вскипают белки глаз. Теперь очень хочется посмотреть, как живет глава их департамента.
Так вот, про "Щелкунчика".
Встречался тут с товарищем, тот весь замороченный: у начальника жена лежит с температурой, все поездки отменились, начальник торчит в Москве, злой, как черт, постоянно названивает, ищет на ком бы зло сорвать.
Оказывается.
Собрались на вечернего "Щелкунчика" 31 декабря. В машине оставили шубы на попечение верного Вована, молодая жена переобулась в шпильки, и пошла блистать.
Театр полон: одних министров шестеро, Нарышкин, Абрамович с Дашей.
---
С уверенным щелчком опустился занавес.
- Представление окончилось.
Публика встала.
- Пора надевать шубы, садиться в аэмэры и ехать праздновать в Жуковку.
Оглянулись.
Но ни шуб, ни аэмеров, ни верных Вованов не оказалось.
ФСО зачистило весь центр - для народных, как бы, гуляний гастарбайтеров и гостей столицы.
Тех, кто с водителями, выгнали аж на Маяковскую - перекрыли все до бульваров. Остальных эвакуировали куда-то к черту на рога.
И вся эта знать, чертыхаясь, извергая проклятия в телефоны, чихая и скользя, сняв с себя пиджаки, чтобы укрыть хрупкие плечи дам от зяблого новогоднего дождика - все эти сливки влекутся к метро. К метро, в котором они в последний раз были никогда.
Смешная история.
Вспоминается, что у Валишевского, что ли, упоминалось, как якобы в результате известного указа Павла I, согласно которому при встрече с царской каретой надлежало (независимо от погоды) выходить из экипажей и делать глубокие реверансы, жена одного из заговорщиков слегла с горячкой, после того, как ей пришлось делать реверансы в стылой луже под ледяным дождем, и вскоре скончалась.
Ну так что бы они понимали в наших делах, эти поляки.