Петров
Похоже, я влюбилась.
Кто он? Каков он?
Его зовут Алексей. Царское имя. Фамилия же весьма прозаичная - Петров. Он зам.начальника (а вернее - начальницы) отдела материально-технического снабжения. Логист, в общем.
Мне он, если честно, сначала не понравился. Нет, не внешне - поведением. Я даже не успела приглядеться к высокому статному молодому человеку (а на таких я "западаю" сразу), как он уже умудрился тонко нахамить мне по телефону, тем самым лишившись моего расположения раз и навсегда на добрых полгода. "Не упоминайте имя Господа всуе", - изрек он надменно в трубку на мое извечное "о господи", пока я искала его договор в кипе бумаг. "Не тебе меня учить, парниша", - подумала я и поставила на нем жирный крест, объявив этому самодовольному индюку вендетту.
Потом была зима и знаменитый конфликт между ним и И.Г. (моим начальником), жаркий, с криками в трубку и последовавшей затем холодной войной. "Надменный индюк" принципиально перестал появляться в юрслужбе, общаясь с нами исключительно через ячейку в приемной, где мы находили его договоры на согласование и куда их же отправляли обратно адресанту. Так продолжалось очень долго - вплоть до того момента, когда в один июньский (или майский) день г-н Петров не нарисовался на пороге юрслужбы самолично, чем поверг в шок и восторг всех ее обитателей.
"Ну надо же! Петров лично явился! Что это с ним?" - хором съязвили мы с шефом. Но все было достаточно прозаично: приемная торжественно передала нам ведение реестра договоров и в тот день великого и ужасного с его договором перенаправили в юрслужбу, а он, не сориентировавшись, куда он идет, таки пошел к нам. Вот и все.
Правда, нужно сказать, за пару дней до этого я щеголяла по Гамме в новеньком прелестном платье и, судя по взгляду, Петрову оно пришлось по вкусу. С тех пор у него вошло в стойкую привычку внимательно изучать меня при встрече. А еще он научился улыбаться и нормально общаться.
Это-то, пожалуй, и положило конец моему крестовому походу против его гордыни. Но сперва было несколько случайностей, заставивших меня таки обратить внимание на "высокого статного молодого человека"...
- Ну и куда он ушел? Я требую Петрова обратно! - твердила я, вертя в руках принесенный им договор, который я только что зарегистрировала. Второй экземпляр нужно было отдать ему и я, развернувшись, искала его телефон в справочнике на стенке шкафа.
Не прошло и минуты, как на пороге появился Сам!
- Вот! Алексей, вы вовремя, я как раз вам собиралась звонить! - я еще не успела развернуться обратно от телефонного справочника.
- Телефон есть на последней странице договора, - не удержался он от замечания и ткнул пальцем в строчку "Исп. Петров А.Г. (153)".
Я торжественно вручила ему его экземпляр и, когда он скрылся за дверью, невольно вздохнула:
- Эх, такое хорошее имя - и такой мерзкий характер...
Что я этим хотела сказать, история умалчивает. Но впервые мне захотелось увидеть в нем хоть что-то положительное. И вскоре мне такая возможность представилась.
Я возвращалась из поездки и проигрывала в уме план "проверки" Петрова на знание моего имени, решив здороваться с ним исключительно по имени - "Алексей". Настроение у меня было отличное и я воодушевленно поднималась по лестнице на второй этаж, когда мы встретились с ним лицом к лицу. Я поздоровалась, не найдя в себе моральных сил добавить к обезличенному приветствию "Алексей". Он приветливо ответил, окидывая меня внимательным взглядом. (Фейс-контроль я, похоже прошла. По крайней мере дальше он лучезарно улыбался и вообще был достаточно мил, насколько вообще может быть мил столь гордый человек, как он.) Он было собрался продолжить свой путь, как вдруг спохватился, обернулся и добавил:
- Да! Я там занес бумаги на регистрацию... Они на столе.
- Да-да, хорошо, - ответила я, изучая его лицо.
Он снова собрался идти, и снова вернулся:
- Давайте, я пойду с Вами. Как раз заберу ту бумажку...
- Какую бумажку?
- Без печати и подписи.
(Ах да! Была такая. Мы с ним на удивление приятно поговорили по телефону по поводу этой "бумажки", и он не то, что не нахамил, но даже "спасибо" сказал и обещал за ней зайти или кого-нибудь послать. Я так и подумала: "Что это с Петровым случилось?" Не похоже это на него, совсем не похоже... Ч-черт, зря я ту спецификацию вчера Инне Громаковой отдала. Так бы ходила сейчас туда-сюда под ручку с Петровым. А теперь все, поезд ушел.)
- А, спецификацию. Так я ее вчера отдала Инне... - я силилась вспомнить ее отчество.
- Громаковой?
- Да, ей.
- А, ну хорошо!
И он таки пошел к себе вниз. А я - к себе, наверх.
Когда он в очередной раз заходил к нам по поводу регистрации документов, я снова невольно вздохнула:
- Эх, не будь у него столь мерзкий характер, я бы в него точно влюбилась...
- А я - нет, - отозвался Колька, и вся юрслужба живо подхватила тему Колькиных пристрастий.
Я же вспомнила наш разговор на лестнице и впервые поймала себя на мысли: "Какой же он красивый!"
Он действительно чертовски красив, на мой вкус. Высокий, худой, с гордым профилем и русыми коротко стрижеными волосами. Но все же влюбилась я даже не столько в его рост (высоких парней у нас достаточно), сколько в его осанку. О! Когда он идет, кажется, будто впереди себя он несет все свое достоинство. И я могу сколько угодно забывать детали его внешности, не помнить черты его лица - но его гордую осанку я помню всегда. В ней весь он. Поэтому если я хочу вспомнить лицо Алексея, я всякий раз вспоминаю его гордую осанку, провожу взглядом по его прямой спине и плечам, поднимаюсь по шее к затылку - и затем только мне постепенно начинают вспоминаться нос, рот, складочки вокруг рта, челка - и глаза. Но глаза мне вспомнить всегда сложнее всего.
Вот такой он, Петров. Гордый, критичный, красивый до безумия - и доведший меня до исступления, что я теперь ни есть, ни спать не могу без мысли о нем.
Идеал мужчины. Впервые после Мишки. Видимо, грядет достойная замена бывшей Любви Всей Моей Жизни :)
Кто он? Каков он?
Его зовут Алексей. Царское имя. Фамилия же весьма прозаичная - Петров. Он зам.начальника (а вернее - начальницы) отдела материально-технического снабжения. Логист, в общем.
Мне он, если честно, сначала не понравился. Нет, не внешне - поведением. Я даже не успела приглядеться к высокому статному молодому человеку (а на таких я "западаю" сразу), как он уже умудрился тонко нахамить мне по телефону, тем самым лишившись моего расположения раз и навсегда на добрых полгода. "Не упоминайте имя Господа всуе", - изрек он надменно в трубку на мое извечное "о господи", пока я искала его договор в кипе бумаг. "Не тебе меня учить, парниша", - подумала я и поставила на нем жирный крест, объявив этому самодовольному индюку вендетту.
Потом была зима и знаменитый конфликт между ним и И.Г. (моим начальником), жаркий, с криками в трубку и последовавшей затем холодной войной. "Надменный индюк" принципиально перестал появляться в юрслужбе, общаясь с нами исключительно через ячейку в приемной, где мы находили его договоры на согласование и куда их же отправляли обратно адресанту. Так продолжалось очень долго - вплоть до того момента, когда в один июньский (или майский) день г-н Петров не нарисовался на пороге юрслужбы самолично, чем поверг в шок и восторг всех ее обитателей.
"Ну надо же! Петров лично явился! Что это с ним?" - хором съязвили мы с шефом. Но все было достаточно прозаично: приемная торжественно передала нам ведение реестра договоров и в тот день великого и ужасного с его договором перенаправили в юрслужбу, а он, не сориентировавшись, куда он идет, таки пошел к нам. Вот и все.
Правда, нужно сказать, за пару дней до этого я щеголяла по Гамме в новеньком прелестном платье и, судя по взгляду, Петрову оно пришлось по вкусу. С тех пор у него вошло в стойкую привычку внимательно изучать меня при встрече. А еще он научился улыбаться и нормально общаться.
Это-то, пожалуй, и положило конец моему крестовому походу против его гордыни. Но сперва было несколько случайностей, заставивших меня таки обратить внимание на "высокого статного молодого человека"...
- Ну и куда он ушел? Я требую Петрова обратно! - твердила я, вертя в руках принесенный им договор, который я только что зарегистрировала. Второй экземпляр нужно было отдать ему и я, развернувшись, искала его телефон в справочнике на стенке шкафа.
Не прошло и минуты, как на пороге появился Сам!
- Вот! Алексей, вы вовремя, я как раз вам собиралась звонить! - я еще не успела развернуться обратно от телефонного справочника.
- Телефон есть на последней странице договора, - не удержался он от замечания и ткнул пальцем в строчку "Исп. Петров А.Г. (153)".
Я торжественно вручила ему его экземпляр и, когда он скрылся за дверью, невольно вздохнула:
- Эх, такое хорошее имя - и такой мерзкий характер...
Что я этим хотела сказать, история умалчивает. Но впервые мне захотелось увидеть в нем хоть что-то положительное. И вскоре мне такая возможность представилась.
Я возвращалась из поездки и проигрывала в уме план "проверки" Петрова на знание моего имени, решив здороваться с ним исключительно по имени - "Алексей". Настроение у меня было отличное и я воодушевленно поднималась по лестнице на второй этаж, когда мы встретились с ним лицом к лицу. Я поздоровалась, не найдя в себе моральных сил добавить к обезличенному приветствию "Алексей". Он приветливо ответил, окидывая меня внимательным взглядом. (Фейс-контроль я, похоже прошла. По крайней мере дальше он лучезарно улыбался и вообще был достаточно мил, насколько вообще может быть мил столь гордый человек, как он.) Он было собрался продолжить свой путь, как вдруг спохватился, обернулся и добавил:
- Да! Я там занес бумаги на регистрацию... Они на столе.
- Да-да, хорошо, - ответила я, изучая его лицо.
Он снова собрался идти, и снова вернулся:
- Давайте, я пойду с Вами. Как раз заберу ту бумажку...
- Какую бумажку?
- Без печати и подписи.
(Ах да! Была такая. Мы с ним на удивление приятно поговорили по телефону по поводу этой "бумажки", и он не то, что не нахамил, но даже "спасибо" сказал и обещал за ней зайти или кого-нибудь послать. Я так и подумала: "Что это с Петровым случилось?" Не похоже это на него, совсем не похоже... Ч-черт, зря я ту спецификацию вчера Инне Громаковой отдала. Так бы ходила сейчас туда-сюда под ручку с Петровым. А теперь все, поезд ушел.)
- А, спецификацию. Так я ее вчера отдала Инне... - я силилась вспомнить ее отчество.
- Громаковой?
- Да, ей.
- А, ну хорошо!
И он таки пошел к себе вниз. А я - к себе, наверх.
Когда он в очередной раз заходил к нам по поводу регистрации документов, я снова невольно вздохнула:
- Эх, не будь у него столь мерзкий характер, я бы в него точно влюбилась...
- А я - нет, - отозвался Колька, и вся юрслужба живо подхватила тему Колькиных пристрастий.
Я же вспомнила наш разговор на лестнице и впервые поймала себя на мысли: "Какой же он красивый!"
Он действительно чертовски красив, на мой вкус. Высокий, худой, с гордым профилем и русыми коротко стрижеными волосами. Но все же влюбилась я даже не столько в его рост (высоких парней у нас достаточно), сколько в его осанку. О! Когда он идет, кажется, будто впереди себя он несет все свое достоинство. И я могу сколько угодно забывать детали его внешности, не помнить черты его лица - но его гордую осанку я помню всегда. В ней весь он. Поэтому если я хочу вспомнить лицо Алексея, я всякий раз вспоминаю его гордую осанку, провожу взглядом по его прямой спине и плечам, поднимаюсь по шее к затылку - и затем только мне постепенно начинают вспоминаться нос, рот, складочки вокруг рта, челка - и глаза. Но глаза мне вспомнить всегда сложнее всего.
Вот такой он, Петров. Гордый, критичный, красивый до безумия - и доведший меня до исступления, что я теперь ни есть, ни спать не могу без мысли о нем.
Идеал мужчины. Впервые после Мишки. Видимо, грядет достойная замена бывшей Любви Всей Моей Жизни :)