Жизнь копейка, а судьба - злодейка...
Оригинал взят у artur_s в Жизнь копейка, а судьба - злодейка...
Разговорились с однокурсницей, она и говорит:
- Получила письмо из России от подруги. Та рассказывает жуткую историю из жизни.
Есть у нас общая знакомая, страшная у неё судьба.
Жила она со стариками-родителями в трехкомнатной квартире, потом старики умерли, оставили квартиру ей.
А сын её, живший у своей подружки, занялся бизнесом.
И, чтобы вложить в новое дело кучу денег, попросил их у мамы.
Она, дура, меняет свою трёхкомнатную квартиру на однокомнатную, а разницу отдает ему.
Он клянется-божится, что разбогатеет - отдаст!
Конечно, дело его накрылось медным тазом, и он снова приперся к маме с клятвами, что уж на этот-то раз…
Сердобольная мамаша продает однокомнатную, переехав к своей сестре.
Сынок - дурачок снова прогорает и вот финал: он живет у своей девки, а мамка, выгнанная через полгода своей сестрой, вышедшей замуж, летом живет на своей даче, а зимой - в чьём-то офисе, где моет полы и тем зарабатывает на жизнь.
А ей уже под пятьдесят.
Дочка замужем в другом городе, не помогает.
- Она не замужем? - спрашиваю
- Какой там замужем! Была замужем. Трижды. Потом спилась или наркоманкой стала - не знаю. А сама-то с отличием закончила аспирантуру ЛЭТИ - Ленинградского электротехнического….
- Упс! - выдохнул я, - уж не Верой ли её кличут?
- Да. А ты её знаешь?
Еще бы не знать!
После окончания вуза я приобрел мотоцикл - свой первый личный транспорт.
Друзья сказали:
- Ну всё, закатает сейчас Дока блядей!
Однако нет.
Гонял в одиночестве по пустому тогда еще городу, девственно чистому от пробок, выхлопных газов и автокатастроф.
Были и такие времена, дети!..
Однажды голосует с тротуара красотка.
Смотрю, знакомое лицо: чистое, смуглое, черноглазое и улыбающееся.
Где видел? - не сразу вспомнил.
- Так я на три курса была старше тебя, помню, ты меня глазами съедал на вечерах в вузе, нешто забыл?
- Так я съедал знаешь скольких! Извини, плохо сказал. Ты - Вера, да?
- Да, - выдохнула мне в ухо, прижимаясь к спине всем телом и охватив мою грудь, когда я, взревев мотором, рванул с места.
Сердце билось барабанно от этой близости и от скорости.
Сто километров в час за двенадцать секунд - приёмистость что надо по тем временам!
Довёз.
Спасибо - пожалуйста - может, встретимся? - ладно, как-нибудь - и всё!
Растаяла в жизни, как в тумане.
Больше её не видел.
А она уже входила в плотные слои нелегкой своей жизни…
Замуж вышла впервые в двадцать шесть.
Ребенок, работа.
Папа, доцент университета, настоял на аспирантуре, молодой муж поддержал.
Ленинград, профессора, аспиранты вокруг, муж далеко, нет, что вы, что вы, я знаю, что красивая, но я замужем, нет, нет, ни за что, и вообще, у меня сынишка!
Но когда она увидела Его, слова куда-то испарились, сопротивление ослабло, крепость сдалась, поверженная в прах серыми глазами из-под морской фуражки с высоты около двух метров!
Капитан был весел, красив, упрям и настойчив.
Две недели после окончания аспирантуры, и она, попрощавшись с мужем по телефону, просит не ругать её.
Маму с папой уговаривает всего четыре месяца присмотреть за сыном, пока она не вернется из рейса со своей новой любовью-капитаном, с которым она обязательно распишется по возвращении!
Четыре месяца не прошли даром.
Пить спирт и нюхать травку капитан научил способную аспирантку довольно скоро, учитывая её неспособность к сопротивлению вследствие тех же серых глаз, мужественного характера и решительности морского волка.
Сам он, правда, пил, но нюхать - ни за что, ибо при исполнении!
Четыре месяца любовь расцветала на зависть офицерскому и рядовому составу вверенного корабля, благо корабль был не военный, и отклонения от дисциплины там и сям имели место быть.
А потом пришвартовались.
И - кто куда.
Он - в семью, она - к своим. Правда, уже беременная.
Да. Зародилась новая жизнь. И - никаких абортов!
Ибо большая любовь.
Дома - шум, развод, винно-водочные изделия, невзирая на теперь уже двух малюток, и в дурманных мечтах - он, капитан!
Бросивший, но такой любимый…
С серыми прекрасными глазами с высоты двух метров!
Время, которое обычно лечит, шло, но почему-то не лечило.
Водка не помогала, а наоборот, усугубляла.
К тому же, травка, обычно отвергаемая алкоголиками, добивала организм.
Дети перешли на попечение её матери полностью.
Вера стала пропадать из дому и возвращаться с черными кругами под глазами, увядающей кожей лица и трясущимися руками.
Но третьего, неизвестно от кого, она всё же родила, выносив в уже пропитанной дрянью утробе.
Правда, ребенок умер через два месяца.
Потом она ушла из отчего дома, оставив свою мать с двумя оставшимися внуками.
Ушла на вокзал.
Жить.
И пить, и нюхать с новыми знакомыми, также ушедшими из нормальной жизни в свободное плавание.
- А что? - задорно говорил умный Серега, весь в рванье и вечно с похмелья, - вон в Америке сколько людей живут на улице, на скамейках, и весь скарб таскают в рюкзаках! И полиция их не трогает, потому как там - свобода и конституция!
Свобода!
А мы, русские, чем хуже? Мы тоже - свободные люди! Мы - как птицы, сегодня здесь, а завтра - там!
Серега был умный, бывший преподаватель физики в школе.
С ним Вера прижила еще одного ребеночка, но тот умер при родах в больнице, куда её привезли без памяти пьяную.
А потом Серега предложил ей разбогатеть. Всего-навсего ограбить богатого пассажира тут же, на вокзале.
Они, как заправские грабители, отследили какую-то приезжую, двинулись следом, и в переулке Серега врезал несчастной по голове, чтобы слегка оглушить.
Но не рассчитал силы и проломил череп камнем.
Вопли свидетелей, милиция, кутузка, Сереге отбили почки, и он умер прямо в отделении - оказался слаб здоровьем, а Вере припаяли двенадцать лет строгого режима - за соучастие в убийстве и бродяжничество.
В тюрьме её нашел бывший соклассник, в своё время из любви к ней убивший соперника финкой в голову и отсидевший своё.
За давностью лет она простила его в этом прегрешении и сошлась с ним.
Он помог организовать лечение её от наркотической зависимости и от пристрастия к алкоголю, но все это уже после того, как амнистия скостила ей срок до шести лет, отсидев который, она вернулась с новым-старым другом домой.
Повзрослевшая дочь Веры вскоре выходит замуж и переезжает в Ленинград - Петербург, друга она прогоняет, так как ей он надоел, и остается вдвоем с сыном, в котором души не чает.
А дальше происходит то, с чего начинается мой рассказ.
Деловой сын-неумеха проматывает квартиры, а бывшая красавица, аспирантка, наркоманка, алкоголичка, осужденная многодетная мать остается на бобах, подрабатывает там и сям уборщицей, о чем я кратко повествую, ибо, если обволакивать сюжет подробностями и деталями, получится детективный роман похлеще Войны и Мира…:)
Разговорились с однокурсницей, она и говорит:
- Получила письмо из России от подруги. Та рассказывает жуткую историю из жизни.
Есть у нас общая знакомая, страшная у неё судьба.
Жила она со стариками-родителями в трехкомнатной квартире, потом старики умерли, оставили квартиру ей.
А сын её, живший у своей подружки, занялся бизнесом.
И, чтобы вложить в новое дело кучу денег, попросил их у мамы.
Она, дура, меняет свою трёхкомнатную квартиру на однокомнатную, а разницу отдает ему.
Он клянется-божится, что разбогатеет - отдаст!
Конечно, дело его накрылось медным тазом, и он снова приперся к маме с клятвами, что уж на этот-то раз…
Сердобольная мамаша продает однокомнатную, переехав к своей сестре.
Сынок - дурачок снова прогорает и вот финал: он живет у своей девки, а мамка, выгнанная через полгода своей сестрой, вышедшей замуж, летом живет на своей даче, а зимой - в чьём-то офисе, где моет полы и тем зарабатывает на жизнь.
А ей уже под пятьдесят.
Дочка замужем в другом городе, не помогает.
- Она не замужем? - спрашиваю
- Какой там замужем! Была замужем. Трижды. Потом спилась или наркоманкой стала - не знаю. А сама-то с отличием закончила аспирантуру ЛЭТИ - Ленинградского электротехнического….
- Упс! - выдохнул я, - уж не Верой ли её кличут?
- Да. А ты её знаешь?
Еще бы не знать!
После окончания вуза я приобрел мотоцикл - свой первый личный транспорт.
Друзья сказали:
- Ну всё, закатает сейчас Дока блядей!
Однако нет.
Гонял в одиночестве по пустому тогда еще городу, девственно чистому от пробок, выхлопных газов и автокатастроф.
Были и такие времена, дети!..
Однажды голосует с тротуара красотка.
Смотрю, знакомое лицо: чистое, смуглое, черноглазое и улыбающееся.
Где видел? - не сразу вспомнил.
- Так я на три курса была старше тебя, помню, ты меня глазами съедал на вечерах в вузе, нешто забыл?
- Так я съедал знаешь скольких! Извини, плохо сказал. Ты - Вера, да?
- Да, - выдохнула мне в ухо, прижимаясь к спине всем телом и охватив мою грудь, когда я, взревев мотором, рванул с места.
Сердце билось барабанно от этой близости и от скорости.
Сто километров в час за двенадцать секунд - приёмистость что надо по тем временам!
Довёз.
Спасибо - пожалуйста - может, встретимся? - ладно, как-нибудь - и всё!
Растаяла в жизни, как в тумане.
Больше её не видел.
А она уже входила в плотные слои нелегкой своей жизни…
Замуж вышла впервые в двадцать шесть.
Ребенок, работа.
Папа, доцент университета, настоял на аспирантуре, молодой муж поддержал.
Ленинград, профессора, аспиранты вокруг, муж далеко, нет, что вы, что вы, я знаю, что красивая, но я замужем, нет, нет, ни за что, и вообще, у меня сынишка!
Но когда она увидела Его, слова куда-то испарились, сопротивление ослабло, крепость сдалась, поверженная в прах серыми глазами из-под морской фуражки с высоты около двух метров!
Капитан был весел, красив, упрям и настойчив.
Две недели после окончания аспирантуры, и она, попрощавшись с мужем по телефону, просит не ругать её.
Маму с папой уговаривает всего четыре месяца присмотреть за сыном, пока она не вернется из рейса со своей новой любовью-капитаном, с которым она обязательно распишется по возвращении!
Четыре месяца не прошли даром.
Пить спирт и нюхать травку капитан научил способную аспирантку довольно скоро, учитывая её неспособность к сопротивлению вследствие тех же серых глаз, мужественного характера и решительности морского волка.
Сам он, правда, пил, но нюхать - ни за что, ибо при исполнении!
Четыре месяца любовь расцветала на зависть офицерскому и рядовому составу вверенного корабля, благо корабль был не военный, и отклонения от дисциплины там и сям имели место быть.
А потом пришвартовались.
И - кто куда.
Он - в семью, она - к своим. Правда, уже беременная.
Да. Зародилась новая жизнь. И - никаких абортов!
Ибо большая любовь.
Дома - шум, развод, винно-водочные изделия, невзирая на теперь уже двух малюток, и в дурманных мечтах - он, капитан!
Бросивший, но такой любимый…
С серыми прекрасными глазами с высоты двух метров!
Время, которое обычно лечит, шло, но почему-то не лечило.
Водка не помогала, а наоборот, усугубляла.
К тому же, травка, обычно отвергаемая алкоголиками, добивала организм.
Дети перешли на попечение её матери полностью.
Вера стала пропадать из дому и возвращаться с черными кругами под глазами, увядающей кожей лица и трясущимися руками.
Но третьего, неизвестно от кого, она всё же родила, выносив в уже пропитанной дрянью утробе.
Правда, ребенок умер через два месяца.
Потом она ушла из отчего дома, оставив свою мать с двумя оставшимися внуками.
Ушла на вокзал.
Жить.
И пить, и нюхать с новыми знакомыми, также ушедшими из нормальной жизни в свободное плавание.
- А что? - задорно говорил умный Серега, весь в рванье и вечно с похмелья, - вон в Америке сколько людей живут на улице, на скамейках, и весь скарб таскают в рюкзаках! И полиция их не трогает, потому как там - свобода и конституция!
Свобода!
А мы, русские, чем хуже? Мы тоже - свободные люди! Мы - как птицы, сегодня здесь, а завтра - там!
Серега был умный, бывший преподаватель физики в школе.
С ним Вера прижила еще одного ребеночка, но тот умер при родах в больнице, куда её привезли без памяти пьяную.
А потом Серега предложил ей разбогатеть. Всего-навсего ограбить богатого пассажира тут же, на вокзале.
Они, как заправские грабители, отследили какую-то приезжую, двинулись следом, и в переулке Серега врезал несчастной по голове, чтобы слегка оглушить.
Но не рассчитал силы и проломил череп камнем.
Вопли свидетелей, милиция, кутузка, Сереге отбили почки, и он умер прямо в отделении - оказался слаб здоровьем, а Вере припаяли двенадцать лет строгого режима - за соучастие в убийстве и бродяжничество.
В тюрьме её нашел бывший соклассник, в своё время из любви к ней убивший соперника финкой в голову и отсидевший своё.
За давностью лет она простила его в этом прегрешении и сошлась с ним.
Он помог организовать лечение её от наркотической зависимости и от пристрастия к алкоголю, но все это уже после того, как амнистия скостила ей срок до шести лет, отсидев который, она вернулась с новым-старым другом домой.
Повзрослевшая дочь Веры вскоре выходит замуж и переезжает в Ленинград - Петербург, друга она прогоняет, так как ей он надоел, и остается вдвоем с сыном, в котором души не чает.
А дальше происходит то, с чего начинается мой рассказ.
Деловой сын-неумеха проматывает квартиры, а бывшая красавица, аспирантка, наркоманка, алкоголичка, осужденная многодетная мать остается на бобах, подрабатывает там и сям уборщицей, о чем я кратко повествую, ибо, если обволакивать сюжет подробностями и деталями, получится детективный роман похлеще Войны и Мира…:)