А у меня наоборот всегда было убеждение, что бить точно не будут. Еще с раннего детства я была в курсе того, что отец бил мать, беременную мною уже на поздних сроках. Интересно, младенец в утробе на 8-9 месяце, уже чувствует исходящую угрозу извне от конкретного человека? Думаю, что да. Мать боялась, что он убьет меня и чувствовала себя совершенно беспомощной. Зато, когда я родилась, она восстала и быстро избавилась от агрессора. Он почувствовал, что она изменилась и сразу капитулировал. Она говорила, что не понимает тех женщин, которые продолжают терпеть, я долгое время тоже не понимала. Благодаря автору блога теперь знаю, что к чему, и считаю свою мать сильной. И меня, действительно, никто не бил никогда (не считая пару случаев в школе, но в близких отношениях такого не было). Зато ситуаций психического насилия, хоть отбавляй. И еще у меня очень долго присутствовал страх, что я попаду в такую ситуацию, когда меня будут убивать долго и жестоко, пытать и мучить. Когда я слышала о таких реальных историях, связанных с женщинами, с сексуальным насилием и последующим жестоким убийством, мне было невероятно страшно и плохо. Мне было просто безумно их жаль. Я эмпатически ассоциировала себя с этими жертвами. И как назло, информация о таких случаях постоянно поступала ко мне тем или иным образом. История Карлы мне хорошо понятна. Только в ее случае она боялась за жизнь своего друга (жутко то как), а я считала, что непременно закончится тем, что меня зверски убьют или покалечат, как минимум, и насильников было больше. И в отличие от нее, я не начала ненавидеть свое тело, даже напротив, очень о нем заботилась. Мне только непонятно, почему автор статьи в случае с Карлой называет это "взрослой травмой". Ведь ей было 15 лет (как и мне, без пяти минут 15). Сейчас моей дочери идет 15-й год. Она живет с отцом, который не допускает, чтобы она гуляла одна, ездила куда-то в другие районы города одна. Везде ее сопровождает, на развлекательные прогулки мы выходим втроем. Да, читаем ее СМС-ки и иногда сообщения в "мыле", но ничего не высказываем и не вмешиваемся, пока там все в пределах ее безопасности. Я это одобряю, у самой у меня бы не вышло так опекать. А подруга говорит мне, что мы не правы, ограждая ее от жизни. Да, возможно она и права. Но слишком много я всего знаю на своей шкуре об этом мире (хотя, подруга тоже знает, наши судьбы во многом схожи) Я росла совершенно одна, в хроническом дифиците всего на свете, если бы у меня был такой отец, как у моей дочери, я была бы только рада, наверное. Пусть было бы больше запретов, зато чувство безопасности и поддержки. И самое интересное, когда забота и поддержа настоящие, а не мнимые, не с целью доминирования, ребенок станет самостоятельным обязательно. И уверенным в себе, что я сейчас наблюдаю у свей дочери. Когда вижу на улице девочку в компании парней, всегда настораживаюсь. Бывает, останавливаюсь понаблюдать, не обижают ли ее, не принуждают ли куда-то идти, готова вмешаться, если что. Хотя, дохлый номер это. Обычно бывает иначе. Кто-то один, внушающий доверие, заводит девушку в ловушку, где поджидают соучастники. И со стороны этот процесс не диагностируется. Глупый ход - направлять агрессию внутрь себя. Я предпочту ходить с руками по локоть в крови.
И меня, действительно, никто не бил никогда (не считая пару случаев в школе, но в близких отношениях такого не было). Зато ситуаций психического насилия, хоть отбавляй. И еще у меня очень долго присутствовал страх, что я попаду в такую ситуацию, когда меня будут убивать долго и жестоко, пытать и мучить. Когда я слышала о таких реальных историях, связанных с женщинами, с сексуальным насилием и последующим жестоким убийством, мне было невероятно страшно и плохо. Мне было просто безумно их жаль. Я эмпатически ассоциировала себя с этими жертвами.
И как назло, информация о таких случаях постоянно поступала ко мне тем или иным образом.
История Карлы мне хорошо понятна. Только в ее случае она боялась за жизнь своего друга (жутко то как), а я считала, что непременно закончится тем, что меня зверски убьют или покалечат, как минимум, и насильников было больше. И в отличие от нее, я не начала ненавидеть свое тело, даже напротив, очень о нем заботилась.
Мне только непонятно, почему автор статьи в случае с Карлой называет это "взрослой травмой". Ведь ей было 15 лет (как и мне, без пяти минут 15).
Сейчас моей дочери идет 15-й год. Она живет с отцом, который не допускает, чтобы она гуляла одна, ездила куда-то в другие районы города одна. Везде ее сопровождает, на развлекательные прогулки мы выходим втроем. Да, читаем ее СМС-ки и иногда сообщения в "мыле", но ничего не высказываем и не вмешиваемся, пока там все в пределах ее безопасности. Я это одобряю, у самой у меня бы не вышло так опекать. А подруга говорит мне, что мы не правы, ограждая ее от жизни. Да, возможно она и права. Но слишком много я всего знаю на своей шкуре об этом мире (хотя, подруга тоже знает, наши судьбы во многом схожи)
Я росла совершенно одна, в хроническом дифиците всего на свете, если бы у меня был такой отец, как у моей дочери, я была бы только рада, наверное. Пусть было бы больше запретов, зато чувство безопасности и поддержки. И самое интересное, когда забота и поддержа настоящие, а не мнимые, не с целью доминирования, ребенок станет самостоятельным обязательно. И уверенным в себе, что я сейчас наблюдаю у свей дочери.
Когда вижу на улице девочку в компании парней, всегда настораживаюсь. Бывает, останавливаюсь понаблюдать, не обижают ли ее, не принуждают ли куда-то идти, готова вмешаться, если что. Хотя, дохлый номер это. Обычно бывает иначе. Кто-то один, внушающий доверие, заводит девушку в ловушку, где поджидают соучастники. И со стороны этот процесс не диагностируется.
Глупый ход - направлять агрессию внутрь себя. Я предпочту ходить с руками по локоть в крови.
Reply
Reply
Leave a comment