1. Если изнасилование является легальным социальным институтом - как объяснить серьезное уголовное наказание за изнасилование и решительное неодобрение насильников обществом (которое ярко проявляется в громких уголовных делах, связанных с изнасилованиями - таких, как дело Иванниковой, Бешновой или Трушевского?)
2. Существует реальность. "Вечером по темной улице лучше не ходить" - не измышленное и нарочно навязанное кем-то ограничение, а следствие уличной преступности и фактического бездействия милиции. (На темной улице, кстати, не обязательно насилуют - чаще бьют по голове и вырывают сумку; и это обусловлено уже не мачистскими взглядами преступника, а его практическими соображениями, связанными с комплекцией и физической силой жертвы.) Это дурная, ненормальная реальность, но ее необходимо учитывать. В более безопасном обществе позднего СССР (по крайней мере, в Москве) это ограничение не действовало или, во всяком случае, не было столь жестким. На мой взгляд, негодовать здесь стоит не на следствия, а на причины.
3. Парадокс "Защитник - брат Насильника" загоняет мужчину, активно не одобряющего изнасилований, в безвыходное положение. Как, впрочем, и женщину, которая в своем неприятии изнасилований теперь не имеет права искать помощи мужчин или действовать заодно с союзниками-мужчинами. Является ли этот ход мысли эксклюзивным для мужчин и изнасилований, или же его следует распространить и на другие случаи, когда есть зло и требуется защита от зла? В последнем случае можно прийти к неожиданным выводам, вроде "правозащитник - брат мента" или "доноры - союзники лейкоза".
2. Существует реальность. "Вечером по темной улице лучше не ходить" - не измышленное и нарочно навязанное кем-то ограничение, а следствие уличной преступности и фактического бездействия милиции. (На темной улице, кстати, не обязательно насилуют - чаще бьют по голове и вырывают сумку; и это обусловлено уже не мачистскими взглядами преступника, а его практическими соображениями, связанными с комплекцией и физической силой жертвы.) Это дурная, ненормальная реальность, но ее необходимо учитывать. В более безопасном обществе позднего СССР (по крайней мере, в Москве) это ограничение не действовало или, во всяком случае, не было столь жестким. На мой взгляд, негодовать здесь стоит не на следствия, а на причины.
3. Парадокс "Защитник - брат Насильника" загоняет мужчину, активно не одобряющего изнасилований, в безвыходное положение. Как, впрочем, и женщину, которая в своем неприятии изнасилований теперь не имеет права искать помощи мужчин или действовать заодно с союзниками-мужчинами.
Является ли этот ход мысли эксклюзивным для мужчин и изнасилований, или же его следует распространить и на другие случаи, когда есть зло и требуется защита от зла? В последнем случае можно прийти к неожиданным выводам, вроде "правозащитник - брат мента" или "доноры - союзники лейкоза".
Reply
Leave a comment