Наказ 1767
Картина провинции XVIII века является нарисованною очень полно, когда прочтешь все наказы. Большинство тогдашнего дворянства поняло и постаралось исполнить предложенную ему задачу вполне серьезно.
Это, во-первых, показывает та делающая ему честь откровенность, с которою оно высказало свои жалобы пред престолом, хотя приходилось иногда задевать довольно щекотливые темы, рискуя попасть в неловкое положение. Кажется, этим опасением и должно объяснить ту несколько раболепную форму, которой отличаются многие наказы: быть может, ею дворянство хотело заявить о своей неизменной преданности самому престолу в то время, как ему приходилось резко осуждать изданные высочайшей властью законы или критиковать действия назначаемых тою же властью агентов.
Дворянство в наказах сказало своей государыне горькую правду с тою же откровенностью, с какою его предки обращались с челобитными к своим царям, с разницею разве только в выражениях: там, где последние коротко говорили: "бьют челом холопи твои", там первые "с рабским подобострастием преклоняли колена сердец своих и припадали к освященным стопам". Притом обстоятельства были уже иные: правительство XVIII века переставало отвечать взаимностью на такую откровенность.
Царь XVI и XVII веков не стеснялся в тысячах своих грамот соглашаться и заявлять публично о негодности воеводского персонала и о разорении управляемых. Правительства XVIII века были как-то более самолюбивы и менее склонны критиковать свои собственные действия, а критиков из общества посылали в Преображенский приказ или Тайную канцелярию беседовать с Ромодановским или Ушаковым. Тем более, следовательно, дворянство моло опасаться очутиться в неловком положении, высказывая правду, которая могла колоть глаза - и тем не менее высказало.
http://dugward.ru/library/bogoslovskiy_m_m/bogoslovskiy_dvoranskie_nakazy.html
Это, во-первых, показывает та делающая ему честь откровенность, с которою оно высказало свои жалобы пред престолом, хотя приходилось иногда задевать довольно щекотливые темы, рискуя попасть в неловкое положение. Кажется, этим опасением и должно объяснить ту несколько раболепную форму, которой отличаются многие наказы: быть может, ею дворянство хотело заявить о своей неизменной преданности самому престолу в то время, как ему приходилось резко осуждать изданные высочайшей властью законы или критиковать действия назначаемых тою же властью агентов.
Дворянство в наказах сказало своей государыне горькую правду с тою же откровенностью, с какою его предки обращались с челобитными к своим царям, с разницею разве только в выражениях: там, где последние коротко говорили: "бьют челом холопи твои", там первые "с рабским подобострастием преклоняли колена сердец своих и припадали к освященным стопам". Притом обстоятельства были уже иные: правительство XVIII века переставало отвечать взаимностью на такую откровенность.
Царь XVI и XVII веков не стеснялся в тысячах своих грамот соглашаться и заявлять публично о негодности воеводского персонала и о разорении управляемых. Правительства XVIII века были как-то более самолюбивы и менее склонны критиковать свои собственные действия, а критиков из общества посылали в Преображенский приказ или Тайную канцелярию беседовать с Ромодановским или Ушаковым. Тем более, следовательно, дворянство моло опасаться очутиться в неловком положении, высказывая правду, которая могла колоть глаза - и тем не менее высказало.
http://dugward.ru/library/bogoslovskiy_m_m/bogoslovskiy_dvoranskie_nakazy.html