Платёжная
Кого-то тюрьма скоро встретит,
Кому-то разбили табло,
а свет - он по-прежнему светит,
и тьма не объяла его.
И так - до последнего вдоха,
И так - до последнего дна,
Послали тебя ли далёко,
Жизнь кончена, та, что одна.
Поток световой постоянен,
Преград для него в мире нет,
Неважно, ты бомж ли, Собянин,
Когда ты заплатишь за свет.
Так выпьем же, други и братья!
Товарищи и господа,
Светил чтоб он всем без изъятья,
Чтоб с ним не стрясалась беда.
Чтоб чёрной дырой не накрылся,
Никто бы его не отжал,
Дефолт бы опять не случился,
На кнопку никто б не нажал.
Хотя иногда и бывает,
Что мысли приходят не те -
Что слишком уж всё напрягает,
Что лучше б нам жить в темноте.
По-прежнему крутится шарик,
На нём процветает народ,
что первый придумал фонарик,
что первый придумал диод.
За что ни возьмётся, всё сдюжит,
осилит, удвоит на треть,
зима ли на улице вьюжит,
Он будет терпеть и терпеть.
В любые погоды, сезоны,
гребёт, не бросая весло,
в Кремле и в окружности зоны,
и как бы его не трясло,
Как ветры его не лохматят,
С ним сладу по-прежнему нет.
А те, кто за свет не заплатят,
накроются буквою Z.
Кому-то разбили табло,
а свет - он по-прежнему светит,
и тьма не объяла его.
И так - до последнего вдоха,
И так - до последнего дна,
Послали тебя ли далёко,
Жизнь кончена, та, что одна.
Поток световой постоянен,
Преград для него в мире нет,
Неважно, ты бомж ли, Собянин,
Когда ты заплатишь за свет.
Так выпьем же, други и братья!
Товарищи и господа,
Светил чтоб он всем без изъятья,
Чтоб с ним не стрясалась беда.
Чтоб чёрной дырой не накрылся,
Никто бы его не отжал,
Дефолт бы опять не случился,
На кнопку никто б не нажал.
Хотя иногда и бывает,
Что мысли приходят не те -
Что слишком уж всё напрягает,
Что лучше б нам жить в темноте.
По-прежнему крутится шарик,
На нём процветает народ,
что первый придумал фонарик,
что первый придумал диод.
За что ни возьмётся, всё сдюжит,
осилит, удвоит на треть,
зима ли на улице вьюжит,
Он будет терпеть и терпеть.
В любые погоды, сезоны,
гребёт, не бросая весло,
в Кремле и в окружности зоны,
и как бы его не трясло,
Как ветры его не лохматят,
С ним сладу по-прежнему нет.
А те, кто за свет не заплатят,
накроются буквою Z.