Наследнички
Что за семейка, патриот на патриоте патриотом погоняет. Мало того, что дядя братьев КиноМихалковых, родной брат гимнописца Михаил, доблестно сражался в рядах танковой дивизии СС "Мёртвая голова", а потом рассказывал всякие сумасшедшие, причём довольно разные, истории, впрочем, довольно кинематографичные - как он окончил сверхсекретную школу НКВД, настолько секретную, что про неё даже Сталин с Ягодной не знали, внезапно и напрочь забыл русский язык, как только оказался в плену, сразу же сошёл там за немецкого офицера, написал гимн этой самой дивизии и пр.. Он был фееричный, вдохновенный лжец. Хвастался, что книжку написал о своей необычной жизни (в послесталинские времена, выйдя из тюрьмы, он стал "писатель Андронов", никогда про такого не слышал, но похоже, хотя бы про это дядя Миша не соврал), но знаменитые племянники почему-то поступили предсказуемо благоразумно - решили рукопись говорливого дяди не публиковать и ему не возвращать. А тут ещё Игорь Петров нашёл в архивах бумаги их двоюродного деда Кончаловского, с нетерпениям ждавшего прихода немцев на своей даче в Можайске в 1941:
Я перевел меморандум и опубликовал его в своем блоге. Автор подписался «профессором Сошальским», но его настоящее имя было секретом Полишинеля и к тому времени уже многократно раскрыто, в частности, в первом издании воспоминаний бургомистра Смоленска Бориса Меньшагина. Звали автора Дмитрий Петрович Кончаловский и он был младшим из трех братьев Кончаловских, старший, Петр, стал знаменитым советским художником, академиком, лауреатом Сталинской премии, средний - Максим Кончаловский - не менее знаменитым врачом.
Разумеется, я захотел узнать, что рассказывают о Дмитрии Петровиче его потомки, чьи имена и тогда, и сейчас у нас на слуху. Довольно быстро нашелся рассказ Андрона Кончаловского, в котором говорилось, что Дмитрий Петрович был почетным доктором Оксфордского университета, что, как мы увидим впоследствии, выдумка, которая, к сожалению, кочует из одной биографической заметки в другую и даже красуется на обложке не так давно переизданных работ Дмитрия Петровича Кончаловского.
Дальше Андрон Кончаловский писал, что Дмитрий Петрович был настроен крайне антибольшевистски, поэтому возлагал большие надежды на немцев как на освободителей от большевизма и охотно перешел на их сторону (это соответствует действительности), но, едва увидев «как какого-то еврея тащат за бороду в гестапо», немедленно пошел жаловаться в гестапо и «его тут же забрали, забрали его и его семью... послали в концентрационный лагерь». Это тоже выдумка, как мы увидим.
...
Профессор-латинист старой выделки, кстати, хоть и бежал от одних людоедов к другим, выглядит куда более симпатичным, чем его успешно вписавшийся в СССР братец, в конце славного пути - рисовальщик ожиревших советских детей и прочего дутого изобилия, да и всё его потомство тоже. Прославил род поротый за воровство постельничий, а вот в наши дни за отличное лавэ его дело продолжили реальные бесы и лживые негодяи. Такая вот Ася Клячина, с бородой.
Я перевел меморандум и опубликовал его в своем блоге. Автор подписался «профессором Сошальским», но его настоящее имя было секретом Полишинеля и к тому времени уже многократно раскрыто, в частности, в первом издании воспоминаний бургомистра Смоленска Бориса Меньшагина. Звали автора Дмитрий Петрович Кончаловский и он был младшим из трех братьев Кончаловских, старший, Петр, стал знаменитым советским художником, академиком, лауреатом Сталинской премии, средний - Максим Кончаловский - не менее знаменитым врачом.
Разумеется, я захотел узнать, что рассказывают о Дмитрии Петровиче его потомки, чьи имена и тогда, и сейчас у нас на слуху. Довольно быстро нашелся рассказ Андрона Кончаловского, в котором говорилось, что Дмитрий Петрович был почетным доктором Оксфордского университета, что, как мы увидим впоследствии, выдумка, которая, к сожалению, кочует из одной биографической заметки в другую и даже красуется на обложке не так давно переизданных работ Дмитрия Петровича Кончаловского.
Дальше Андрон Кончаловский писал, что Дмитрий Петрович был настроен крайне антибольшевистски, поэтому возлагал большие надежды на немцев как на освободителей от большевизма и охотно перешел на их сторону (это соответствует действительности), но, едва увидев «как какого-то еврея тащат за бороду в гестапо», немедленно пошел жаловаться в гестапо и «его тут же забрали, забрали его и его семью... послали в концентрационный лагерь». Это тоже выдумка, как мы увидим.
...
Профессор-латинист старой выделки, кстати, хоть и бежал от одних людоедов к другим, выглядит куда более симпатичным, чем его успешно вписавшийся в СССР братец, в конце славного пути - рисовальщик ожиревших советских детей и прочего дутого изобилия, да и всё его потомство тоже. Прославил род поротый за воровство постельничий, а вот в наши дни за отличное лавэ его дело продолжили реальные бесы и лживые негодяи. Такая вот Ася Клячина, с бородой.