Про милосердие
Оригинал взят у wyradhe в Удрис, Тольмац, Агафонов
Cандель, Мундиндель, Бабаясин - это комиссары, установившие советский строй в Пелевинском "дне бульдозериста". С таким составом фамилий много было троек повелителей жизни и смерти.
В Ялте и ее окрестностях после занятия Крыма большевиками в ноябре 1920 года распоряжалась чрезвычайная тройка Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов в составе председателя Удриса, членов Агафонова и Тольмаца. Удрис, Тольмац, Агафонов - чем не Сандель, Мундиндель, Бабаясин. Впрочем, иногда та же тройка выступала в составе Удрис, Тольмац, Михельсон (нет, Пелевин едва ли видел документы с их упоминанием, просто дело обычное).
Работали эти люди так. Был в Ливадии при белых лазарет Красного Креста (даже не армейский), именовавшийся официально санаторий N 10 Красного Креста. После занятия Ялты большевиками власти стали готовить казнь соответствующей части пациентов и персонала, как то делалось по всему Крыму в организованном порядке. Надо сказать, что судьба лежаших по госпиталям вражеских военнослужащих в ГВ была самой разной; у регулярных белых непартизанского периода считалось должным выставлять при госпиталях вражеские караулы и раненых и больных врагов не трогать, но эксцессы по этой части уникальны не были; к врагам-партизанским постанцам, вроде махновцев, то есть совсем уж неконвенционным, и это не относилось, и их оставляли в живых или добивали полностью по усмотрению начальника. Войска Слащева при входе в Екатеринослав в декабре 1919 лежащих по госпиталям махновцев частично или полностью истребили. В РККА никаких общих распоряжений на этот счет не было, и отношение к любым вражеским раненым и больным определялось так же, как у белых - к повстанческо-партизанским: волей каждого отдельного начальника (аналогично у махновцев). Впрочем, на гражданской войне по отношению к людям вражеской армии конвенции вообще редуцируются. Дело было, однако, в том, что организованные красные расстрельные чистки госпиталей в Крыму 1920-го (как и в других местах) применяться должны были вовсе не только к вражеским военнослужащим, но и к гражданским пациентам и гражданскому медперсоналу.
Вечером 12 декабря 1920 (по н.с.), через три примерно недели после красного занятия Ялты, политком лазарета № 10 Коротков В. И. провел секретное совещание о том, как надо организовать передачу на расстрел в ЧК "контрреволюционного элемента" из числа пациентов и работников лазарета. В совещании, кроме него, участвовали инструктор по просвещению Кощей, председатель комячейки Васильев и сестра милосердия Сумцова, каковая сестра подвизалась в качестве постояннной большевистской доносчицы и обрекла на расстрел тьму народа. Как рапортовал в ЧК Коротков, "на этом совещании были намечены лица из состава лазарета, как из служащих, так, равно, из больных, которые подлежали удалению как контрреволюционный элемент".
Когда же тт. участники совещания вышли из комнаты, т. Кощей обнаружил, что в соседней комнате во время совещания находилась одна из сестер милосердия, княжна Трубецкая. Совещание не смотрело, находится ли кто-нибудь в соседних комнатах, и тем самым создало возможность утечки информации - из этой соседней комнаты Трубецкая могла с большой вероятностью услышать разговор и предупредить потом персонал и больных о намеченной акции. О такой опасности т. Кощей тут же сказал т. Короткову; в предупреждение оной опасности т. Коротков тут же арестовал Трубецкую (которая, ни о чем не подозревая, так и сидела в этой самой соседней комнате или находилась где-то рядом) и "сам лично отвез в особый отдел побережья Черного и Азовского морей". О чем и доложил тремя днями позже в центральное ЧК.
Вечером того же 12 декабря Трубецкая сказала на допросе в ЧК, что она НЕ подслушивала, и показала следующее: "С апреля с. г. я являюсь сестрой милосердия в санатории (лазарете) № 10 в Ливадии. В Ялте я проживаю с 1917 г. и no 1 июня 1918 г. из-за болезни лежало в санаториях Красного Креста, а потом, несколько подлечившись, за отсутствием средств для жизни, поступила на службу в овощной подвал Мордвинова, а потом в подвал Водарского на должность кассирши и конторщицы. Оказавшись без работы после ликвидации подвала Водарского, я, знакомая с работой сестры милосердия по периоду германской войны в лазаретах Красного Креста в Чугуеве и Харькове, подало ходатайство в управление Красного Креста и получила назначение в санаторий Na 10... Ни к каким партиям не причастно, беспартийная. Жила всегда далеко от политических центров и была очень занята своей службой..."
Между тем 16 работников и пациентов лазарета, - часть из них просто не понимала, с кем имеет дело, часть отважилась пойти на смертельный риск - высказали Короткову возмущение арестом Трубецкой и обратились в особый отдел с коллективным подписным ходатайством в ее защиту:
"Мы, что подписалась, сестры милосердия, правление и члены профсоюза сестер милосердия Ялтинского района просим в самое ближайшее время рассмотреть дело члена нашего союза сестры Наталии Трубецкой... Мы, правление союза, знаем сестру Трубецкую с момента ее приезда в Ялту, ручаемся своими подписями, что сестра Трубецкая не была причастна ни к какой политической организации, ни при старой, ни при новой власти, а потому убедительно просим т. коменданта тюрьмы отдать сестру Н. Трубецкую правлению членов профсоюза но поруки*.
После чего в тот же день эти подписавшиеся тоже были арестованы. Тройка особого отдела - те самые Удрис, Тольмац, Агафонов - всех их приговорила к расстрелу приема за два, их расстреляли в начале 20-х чисел декабря. Часть из них в отчаянии написала заявления об отказе от подписи под ходатайством за Трубецкую, но это им не помогло, и их тоже расстреляли. А Трубецкую приговорили к расстрелу и расстреляли действительно очень быстро, еще 16 декабря.
За что их всех расстреляли, в документах тройки особотдела было иной раз прописано тщательно и индивидуально.
Про саму Трубецкую, собственноручная резолюция Удриса: "Княжна. Расстрелять".
Из подписавших:
про Ирину Булгакову (тётю Михаила Булгакова, кстати), фельдшерицу лазарета, подругу Трубецкой - написано просто "расстрелять. Удрис". Такая лаконичность подразумевала, что вина ее состоит в том, что было указано в доносе, поступившем на нее от Сумцовой, а та написала, что Булгакову оставили белые в Ялте специально "для гибели наших товарищей"; приговорена и расстреляна 21 декабря;
про Залиеву Нину Захаровну, 1895 г.р., уроженка Моздока, армянка, образование среднее, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в морском санатории, в анкете написала: «Добавления. Удостоверяю, что я поручилась за с. Трубецкую, но теперь снимаю поручительство. 22 дек. 20 г.» - ничего не написано. Приговорена к расстрелу 22 декабря, расстреляна тогда же;
про Негоженко Марию Кузьминичну, 1867 г.р., уроженка Новгородской губернии, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия, в конце анкеты написала: «Удостоверяю, что я поручилась за Трубецкую, не зная ее. Также не знала, что бумага, на которой я расписалась, фальшивая» - написано "белогвардейка, расстрелять"; приговорена и расстреляна 22 декабря;
про Фотиеву Евгению Ивановну, 1895 г.р., уроженка Севастополя, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в морском санатории, в анкете потом написала: «Удостоверяю, что я поручилась за сестру Трубецкую, не зная ее, и не знала, что бумага была фальшивая» - ничего не написано; приговорена и расстреляна 22 декабря;
про Васильеву Лидию Ивановну, 1897 г.р., уроженка Кронштадта, сестра милосердия того самого санатория Красного Креста, - ничего не написано; приговорена и расстреляна 21 декабря;
про Фомину Ефросинью Алексеевну, 1870 г.р., уроженка Рязанской губернии, жительница Ялты, домохозяйка, санитарка в том самом госпитале - написано, что обвинена в пособничестве Белой армии (в каком - неизвестно); приговорена и расстреляна 21 декабря;
санитар Савушкин Илья Матвеевич, 1886 г.р., уроженец Рязанской губернии, до того, как стать санитаром лазарета, был солдатом Белой армии, попавшим в пациенты того самого лазарета и, по исключении из армии, оставшимся там санитаром. Так что приговорили и расстреляли его (21 дек.), можно сказать, с основанием - с формулировкой "солдат Белой армии";
то же самое можно сказать о Денежном Федоре Георгиевиче, 1892 г.р., уроженце Феодосии, который служил во ВСЮР, был ранен, попал в лазарет и по исключении из армии остался писарем в этом самом лазарете №10. Приговорен и расстрелян 21 дек. как "до ранения - солдат Белой армии";
То же самое относится к сторожу лазарета Огневу Николаю Васильевичу, 1892 г.р., уроженец Белгорода, Курской губернии, приговорен и расстрелян 21 дек. с формулировкой "солдат" (понимать: Белой армии);
санитар Игнатенко Иван Тимофеевич (Макарович), 1877 г.р., уроженец Кубанской области, был чиновником (надо думать, кубанского войска), бежавшим в Крым, попавшим в лазарет в качестве пациента и по выздоровлении нанявшимся туда же санитаром. Приговорен и расстрелян 21 дек. с формулировкой "служащий, чиновник, беженец".
про Винса (Винца) Гергардта Яковлевича, 1891 г.р., уроженца Таврической губернии, санитара, ничего не написано, кроме констатации того, что он "санитар санатория Красного Креста №10 в Ливадии". Приговорен и расстрелян 21 дек.
***
Сестер милосердия (не говоря о прочих) вообще расстреливали много. В тех же декабрьских списках расстрелянных от чрезвычайной тройки крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК Южного и Юго-Западного фронтов в составе председателя Удриса и членов Тольмаца и Агафонова значатся, например, навскидку (NB - формулировка "белогвардейка" ниже - означает просто, что человек работал в каком-либо общественном или государственном учреждении на белой территории, имевшем значение для армии и государства белых - например, сестрой милосердия):
Изабелла Возницкая, 1896 г.р., уроженка Киева, сестра милосердия Ялтинского военного госпиталя, состояла в союзе сестер милосердия Крыма - ее расстреляли как сестру милосердия _военного_ госпиталя с резолюцией Тольмаца (повторенной потом в постановлении тройки) "белогвардейка, расстрелять";
Елизавета Кашинова, 1875 г.р., уроженка Петрограда, образование среднее, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия, с резолюцией "расстрелять как белогвардейку";
Александра Киселева, 1898 г.р., уроженка Петрограда, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в Ялтинском морском санатории, с резолюцией Тольмаца «белогвардейка, работала у Врангеля, дочь чиновника министерства, расстрелять»;
Федор Крывошапка, 1882 г.р., уроженец Полтавской губернии, (бывший) делопроизводитель, проживал в Ялте - этого расстреляли за факт бегства от красных в Крым с резолюцией: "беженец, бежал от красных, расстрелять";
Евгения Манскэ, 1891 г.р., уроженка Одессы, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в госпитале - с резолюцией Тольмаца: "белогвардейка, работала у Врангеля, расстрелять";
Евгения Попова, 1897 г.р., уроженка Харькова, сестра милосердия в санитарном поезде... И т.д. и т.п.
Классово чуждых беженцев искореняли неуклонно. Гробштейн Шовель Шоломович, 1880 г.р., уроженец Кременчуга, расстрелян как "бухгалтер, беженец", 3искинд Хайм-Сруль Яковлевич, 1867 г.р., уроженец Винницы - как "торговец, беженец", Клинковштейн Тихон Евсеевич - просто как "купец".
Следует подчеркнуть, что во всем этом и близко не было эксцессов или самоуправства исполнителей. Речь шла о законном (в рамках большевистской законности) осуществлении полномочий большевистских органов власти в рамках организованных и предписанных с самого верха мероприятий. Отчеты обо всем отсылались наверх. Ни одна инструкция или приказ верховной власти этими действиями не нарушались, верховная власть эту кммпанию. террора целиком одобрила и отметила наградами.
По крайней мере все перечисленные выше не умерли от дикого голода, который красные Крыму обеспечили почти немедленно и на два года (начался в августе 1921, кончился в начале 23-го) и от которого там вымерло около 100 тыс. человек в дополнение к 50-90 тыс. расстрелянных в чистке конца 1920 - весны 21 гг.
Небольшевистские режимы за все периоды своего господства в Крыму арестовали на его территории менее 1500 человек, расстреляли из них - 281 человека.
Вообще, к моменту прихода красных в Крыму находилось свыше 1 млн. чел., из них менее 250 тыс. были на довольствии в Русской Армии (т.е. им пайки выдавали от армии - в это число входил, в частности, весь персонал госпиталей; в сентябре в Русской Армии было под 300 тыс. ртов, но она понесла существенные потери осенью, в т.ч. пленными), остальные - неслужащее гражданское население и гражданские сотрудники правительственного аппарата. Из них весной 1921 г.: 150 тыс. эвакуировалось с Врангелем, в т.ч. ок. 90 тыс. "ртов" Русской армии, остальные - гражданские (в основном члены семей военных и чиновников), 50-90 тыс. погибло от красного террора (и бывшие "рты" Русской армии, и гражданские), несколько десятков тысяч "ртов" Русской армии и др. лиц было заключенными и партизанами-"зелеными", ок. 720 тыс. - переписанные жители Крыма.
Литература:
Абраменко Л.М. Последняя обитель. Крым, 1920-1921 годы. К., 2005.
Білокінь С. Червоний терор у Криму, 1920-1921 рр. // Крим в історичних реаліях України. К., 2004, 216-227.
Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Симферополь, 1997.
Пажитнов Е. Е. Жертва красного террора из семьи Михаила Булгакова // Тыняновский сборник. Вып. 13:
Двенадцатые - Тринадцатые - Четырнадцатые Тыняновские чтения: Исследования. Материалы. М., 2008, 645-648.
Шибаев В.П. Этнический состав населения Европейской части Союза ССР. Л., 1930.
Сандель, Мундиндель, Бабаясин, музыка революции.
Cандель, Мундиндель, Бабаясин - это комиссары, установившие советский строй в Пелевинском "дне бульдозериста". С таким составом фамилий много было троек повелителей жизни и смерти.
В Ялте и ее окрестностях после занятия Крыма большевиками в ноябре 1920 года распоряжалась чрезвычайная тройка Крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК при РВС Южного и Юго-Западного фронтов в составе председателя Удриса, членов Агафонова и Тольмаца. Удрис, Тольмац, Агафонов - чем не Сандель, Мундиндель, Бабаясин. Впрочем, иногда та же тройка выступала в составе Удрис, Тольмац, Михельсон (нет, Пелевин едва ли видел документы с их упоминанием, просто дело обычное).
Работали эти люди так. Был в Ливадии при белых лазарет Красного Креста (даже не армейский), именовавшийся официально санаторий N 10 Красного Креста. После занятия Ялты большевиками власти стали готовить казнь соответствующей части пациентов и персонала, как то делалось по всему Крыму в организованном порядке. Надо сказать, что судьба лежаших по госпиталям вражеских военнослужащих в ГВ была самой разной; у регулярных белых непартизанского периода считалось должным выставлять при госпиталях вражеские караулы и раненых и больных врагов не трогать, но эксцессы по этой части уникальны не были; к врагам-партизанским постанцам, вроде махновцев, то есть совсем уж неконвенционным, и это не относилось, и их оставляли в живых или добивали полностью по усмотрению начальника. Войска Слащева при входе в Екатеринослав в декабре 1919 лежащих по госпиталям махновцев частично или полностью истребили. В РККА никаких общих распоряжений на этот счет не было, и отношение к любым вражеским раненым и больным определялось так же, как у белых - к повстанческо-партизанским: волей каждого отдельного начальника (аналогично у махновцев). Впрочем, на гражданской войне по отношению к людям вражеской армии конвенции вообще редуцируются. Дело было, однако, в том, что организованные красные расстрельные чистки госпиталей в Крыму 1920-го (как и в других местах) применяться должны были вовсе не только к вражеским военнослужащим, но и к гражданским пациентам и гражданскому медперсоналу.
Вечером 12 декабря 1920 (по н.с.), через три примерно недели после красного занятия Ялты, политком лазарета № 10 Коротков В. И. провел секретное совещание о том, как надо организовать передачу на расстрел в ЧК "контрреволюционного элемента" из числа пациентов и работников лазарета. В совещании, кроме него, участвовали инструктор по просвещению Кощей, председатель комячейки Васильев и сестра милосердия Сумцова, каковая сестра подвизалась в качестве постояннной большевистской доносчицы и обрекла на расстрел тьму народа. Как рапортовал в ЧК Коротков, "на этом совещании были намечены лица из состава лазарета, как из служащих, так, равно, из больных, которые подлежали удалению как контрреволюционный элемент".
Когда же тт. участники совещания вышли из комнаты, т. Кощей обнаружил, что в соседней комнате во время совещания находилась одна из сестер милосердия, княжна Трубецкая. Совещание не смотрело, находится ли кто-нибудь в соседних комнатах, и тем самым создало возможность утечки информации - из этой соседней комнаты Трубецкая могла с большой вероятностью услышать разговор и предупредить потом персонал и больных о намеченной акции. О такой опасности т. Кощей тут же сказал т. Короткову; в предупреждение оной опасности т. Коротков тут же арестовал Трубецкую (которая, ни о чем не подозревая, так и сидела в этой самой соседней комнате или находилась где-то рядом) и "сам лично отвез в особый отдел побережья Черного и Азовского морей". О чем и доложил тремя днями позже в центральное ЧК.
Вечером того же 12 декабря Трубецкая сказала на допросе в ЧК, что она НЕ подслушивала, и показала следующее: "С апреля с. г. я являюсь сестрой милосердия в санатории (лазарете) № 10 в Ливадии. В Ялте я проживаю с 1917 г. и no 1 июня 1918 г. из-за болезни лежало в санаториях Красного Креста, а потом, несколько подлечившись, за отсутствием средств для жизни, поступила на службу в овощной подвал Мордвинова, а потом в подвал Водарского на должность кассирши и конторщицы. Оказавшись без работы после ликвидации подвала Водарского, я, знакомая с работой сестры милосердия по периоду германской войны в лазаретах Красного Креста в Чугуеве и Харькове, подало ходатайство в управление Красного Креста и получила назначение в санаторий Na 10... Ни к каким партиям не причастно, беспартийная. Жила всегда далеко от политических центров и была очень занята своей службой..."
Между тем 16 работников и пациентов лазарета, - часть из них просто не понимала, с кем имеет дело, часть отважилась пойти на смертельный риск - высказали Короткову возмущение арестом Трубецкой и обратились в особый отдел с коллективным подписным ходатайством в ее защиту:
"Мы, что подписалась, сестры милосердия, правление и члены профсоюза сестер милосердия Ялтинского района просим в самое ближайшее время рассмотреть дело члена нашего союза сестры Наталии Трубецкой... Мы, правление союза, знаем сестру Трубецкую с момента ее приезда в Ялту, ручаемся своими подписями, что сестра Трубецкая не была причастна ни к какой политической организации, ни при старой, ни при новой власти, а потому убедительно просим т. коменданта тюрьмы отдать сестру Н. Трубецкую правлению членов профсоюза но поруки*.
После чего в тот же день эти подписавшиеся тоже были арестованы. Тройка особого отдела - те самые Удрис, Тольмац, Агафонов - всех их приговорила к расстрелу приема за два, их расстреляли в начале 20-х чисел декабря. Часть из них в отчаянии написала заявления об отказе от подписи под ходатайством за Трубецкую, но это им не помогло, и их тоже расстреляли. А Трубецкую приговорили к расстрелу и расстреляли действительно очень быстро, еще 16 декабря.
За что их всех расстреляли, в документах тройки особотдела было иной раз прописано тщательно и индивидуально.
Про саму Трубецкую, собственноручная резолюция Удриса: "Княжна. Расстрелять".
Из подписавших:
про Ирину Булгакову (тётю Михаила Булгакова, кстати), фельдшерицу лазарета, подругу Трубецкой - написано просто "расстрелять. Удрис". Такая лаконичность подразумевала, что вина ее состоит в том, что было указано в доносе, поступившем на нее от Сумцовой, а та написала, что Булгакову оставили белые в Ялте специально "для гибели наших товарищей"; приговорена и расстреляна 21 декабря;
про Залиеву Нину Захаровну, 1895 г.р., уроженка Моздока, армянка, образование среднее, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в морском санатории, в анкете написала: «Добавления. Удостоверяю, что я поручилась за с. Трубецкую, но теперь снимаю поручительство. 22 дек. 20 г.» - ничего не написано. Приговорена к расстрелу 22 декабря, расстреляна тогда же;
про Негоженко Марию Кузьминичну, 1867 г.р., уроженка Новгородской губернии, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия, в конце анкеты написала: «Удостоверяю, что я поручилась за Трубецкую, не зная ее. Также не знала, что бумага, на которой я расписалась, фальшивая» - написано "белогвардейка, расстрелять"; приговорена и расстреляна 22 декабря;
про Фотиеву Евгению Ивановну, 1895 г.р., уроженка Севастополя, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в морском санатории, в анкете потом написала: «Удостоверяю, что я поручилась за сестру Трубецкую, не зная ее, и не знала, что бумага была фальшивая» - ничего не написано; приговорена и расстреляна 22 декабря;
про Васильеву Лидию Ивановну, 1897 г.р., уроженка Кронштадта, сестра милосердия того самого санатория Красного Креста, - ничего не написано; приговорена и расстреляна 21 декабря;
про Фомину Ефросинью Алексеевну, 1870 г.р., уроженка Рязанской губернии, жительница Ялты, домохозяйка, санитарка в том самом госпитале - написано, что обвинена в пособничестве Белой армии (в каком - неизвестно); приговорена и расстреляна 21 декабря;
санитар Савушкин Илья Матвеевич, 1886 г.р., уроженец Рязанской губернии, до того, как стать санитаром лазарета, был солдатом Белой армии, попавшим в пациенты того самого лазарета и, по исключении из армии, оставшимся там санитаром. Так что приговорили и расстреляли его (21 дек.), можно сказать, с основанием - с формулировкой "солдат Белой армии";
то же самое можно сказать о Денежном Федоре Георгиевиче, 1892 г.р., уроженце Феодосии, который служил во ВСЮР, был ранен, попал в лазарет и по исключении из армии остался писарем в этом самом лазарете №10. Приговорен и расстрелян 21 дек. как "до ранения - солдат Белой армии";
То же самое относится к сторожу лазарета Огневу Николаю Васильевичу, 1892 г.р., уроженец Белгорода, Курской губернии, приговорен и расстрелян 21 дек. с формулировкой "солдат" (понимать: Белой армии);
санитар Игнатенко Иван Тимофеевич (Макарович), 1877 г.р., уроженец Кубанской области, был чиновником (надо думать, кубанского войска), бежавшим в Крым, попавшим в лазарет в качестве пациента и по выздоровлении нанявшимся туда же санитаром. Приговорен и расстрелян 21 дек. с формулировкой "служащий, чиновник, беженец".
про Винса (Винца) Гергардта Яковлевича, 1891 г.р., уроженца Таврической губернии, санитара, ничего не написано, кроме констатации того, что он "санитар санатория Красного Креста №10 в Ливадии". Приговорен и расстрелян 21 дек.
***
Сестер милосердия (не говоря о прочих) вообще расстреливали много. В тех же декабрьских списках расстрелянных от чрезвычайной тройки крымской ударной группы управления особых отделов ВЧК Южного и Юго-Западного фронтов в составе председателя Удриса и членов Тольмаца и Агафонова значатся, например, навскидку (NB - формулировка "белогвардейка" ниже - означает просто, что человек работал в каком-либо общественном или государственном учреждении на белой территории, имевшем значение для армии и государства белых - например, сестрой милосердия):
Изабелла Возницкая, 1896 г.р., уроженка Киева, сестра милосердия Ялтинского военного госпиталя, состояла в союзе сестер милосердия Крыма - ее расстреляли как сестру милосердия _военного_ госпиталя с резолюцией Тольмаца (повторенной потом в постановлении тройки) "белогвардейка, расстрелять";
Елизавета Кашинова, 1875 г.р., уроженка Петрограда, образование среднее, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия, с резолюцией "расстрелять как белогвардейку";
Александра Киселева, 1898 г.р., уроженка Петрограда, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в Ялтинском морском санатории, с резолюцией Тольмаца «белогвардейка, работала у Врангеля, дочь чиновника министерства, расстрелять»;
Федор Крывошапка, 1882 г.р., уроженец Полтавской губернии, (бывший) делопроизводитель, проживал в Ялте - этого расстреляли за факт бегства от красных в Крым с резолюцией: "беженец, бежал от красных, расстрелять";
Евгения Манскэ, 1891 г.р., уроженка Одессы, проживала в Ялте, работала сестрой милосердия в госпитале - с резолюцией Тольмаца: "белогвардейка, работала у Врангеля, расстрелять";
Евгения Попова, 1897 г.р., уроженка Харькова, сестра милосердия в санитарном поезде... И т.д. и т.п.
Классово чуждых беженцев искореняли неуклонно. Гробштейн Шовель Шоломович, 1880 г.р., уроженец Кременчуга, расстрелян как "бухгалтер, беженец", 3искинд Хайм-Сруль Яковлевич, 1867 г.р., уроженец Винницы - как "торговец, беженец", Клинковштейн Тихон Евсеевич - просто как "купец".
Следует подчеркнуть, что во всем этом и близко не было эксцессов или самоуправства исполнителей. Речь шла о законном (в рамках большевистской законности) осуществлении полномочий большевистских органов власти в рамках организованных и предписанных с самого верха мероприятий. Отчеты обо всем отсылались наверх. Ни одна инструкция или приказ верховной власти этими действиями не нарушались, верховная власть эту кммпанию. террора целиком одобрила и отметила наградами.
По крайней мере все перечисленные выше не умерли от дикого голода, который красные Крыму обеспечили почти немедленно и на два года (начался в августе 1921, кончился в начале 23-го) и от которого там вымерло около 100 тыс. человек в дополнение к 50-90 тыс. расстрелянных в чистке конца 1920 - весны 21 гг.
Небольшевистские режимы за все периоды своего господства в Крыму арестовали на его территории менее 1500 человек, расстреляли из них - 281 человека.
Вообще, к моменту прихода красных в Крыму находилось свыше 1 млн. чел., из них менее 250 тыс. были на довольствии в Русской Армии (т.е. им пайки выдавали от армии - в это число входил, в частности, весь персонал госпиталей; в сентябре в Русской Армии было под 300 тыс. ртов, но она понесла существенные потери осенью, в т.ч. пленными), остальные - неслужащее гражданское население и гражданские сотрудники правительственного аппарата. Из них весной 1921 г.: 150 тыс. эвакуировалось с Врангелем, в т.ч. ок. 90 тыс. "ртов" Русской армии, остальные - гражданские (в основном члены семей военных и чиновников), 50-90 тыс. погибло от красного террора (и бывшие "рты" Русской армии, и гражданские), несколько десятков тысяч "ртов" Русской армии и др. лиц было заключенными и партизанами-"зелеными", ок. 720 тыс. - переписанные жители Крыма.
Литература:
Абраменко Л.М. Последняя обитель. Крым, 1920-1921 годы. К., 2005.
Білокінь С. Червоний терор у Криму, 1920-1921 рр. // Крим в історичних реаліях України. К., 2004, 216-227.
Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Симферополь, 1997.
Пажитнов Е. Е. Жертва красного террора из семьи Михаила Булгакова // Тыняновский сборник. Вып. 13:
Двенадцатые - Тринадцатые - Четырнадцатые Тыняновские чтения: Исследования. Материалы. М., 2008, 645-648.
Шибаев В.П. Этнический состав населения Европейской части Союза ССР. Л., 1930.
Сандель, Мундиндель, Бабаясин, музыка революции.