(no subject)
Кофе по-турецки подействовало на человека так сильно, что он не мог спать. В самом деле он не мог спать потому, что кофе дорого стоило.
...
Вечная трагедия русского за границей - не знает, где уборная.
...
Надоел вечный парад, вечная «Джовинецца», этот постоянный официальный визг, свойственный военной диктатуре, все эти гимны, портреты, медали, преданные крики и прочая мура.
...
Вена - кафе. Между столиками медленно прошел, глядя поверх золотого пенсне, благостный старичок, бывший до 28 года шеф политической] полиции.
...
Страшный микроб бессмысленного, лишенного какой бы то ни было идеи нац.-социализма. Хотят эмигрировать, выбирают страну, а покуда сидят в своих кафе, работают по 16 часов в сутки, получают гроши и ни на что не надеются. Они обожают Вену, которая и впрямь заслуживает обожания, и мысль о том, что вскоре придется менять работу, приводит их в тоскливый, дождливый пессимизм. И никакого реального действия в ответ, ни малейшего желания поставить на своем, полная покорность судьбе.
...
Новелла: человек все съел на таможне, чтобы не платить пошлину. Сначала он ел шоколад, потом кофе в зернах. Последним съел дамский пуловер с металлическими пуговицами и умер. Ел на глазах таможенных чиновников.
...
Потом мрачный и грязный Париж, похожий на Неаполь, но хуже (в смысле климата).
...
Ужасный квартал, где живут арабы. Улица - рынок.
...
Позавчера возвращался с полпредской вечеринки. Немного заблудился и сел в такси. И, усевшись, забыл название улицы, на которой живу.
- Рю, - пробормотал я, - рю... рю... рю...
Тогда шофер повернул ко мне бледное лицо и железным голосом, на русском спросил:
- Какая же, наконец, рю? Тут, на счастье, я вспомнил.
http://www.sociodinamika.com/lib/ilfpetrov_dnevniki_1933_.html
...
Вечная трагедия русского за границей - не знает, где уборная.
...
Надоел вечный парад, вечная «Джовинецца», этот постоянный официальный визг, свойственный военной диктатуре, все эти гимны, портреты, медали, преданные крики и прочая мура.
...
Вена - кафе. Между столиками медленно прошел, глядя поверх золотого пенсне, благостный старичок, бывший до 28 года шеф политической] полиции.
...
Страшный микроб бессмысленного, лишенного какой бы то ни было идеи нац.-социализма. Хотят эмигрировать, выбирают страну, а покуда сидят в своих кафе, работают по 16 часов в сутки, получают гроши и ни на что не надеются. Они обожают Вену, которая и впрямь заслуживает обожания, и мысль о том, что вскоре придется менять работу, приводит их в тоскливый, дождливый пессимизм. И никакого реального действия в ответ, ни малейшего желания поставить на своем, полная покорность судьбе.
...
Новелла: человек все съел на таможне, чтобы не платить пошлину. Сначала он ел шоколад, потом кофе в зернах. Последним съел дамский пуловер с металлическими пуговицами и умер. Ел на глазах таможенных чиновников.
...
Потом мрачный и грязный Париж, похожий на Неаполь, но хуже (в смысле климата).
...
Ужасный квартал, где живут арабы. Улица - рынок.
...
Позавчера возвращался с полпредской вечеринки. Немного заблудился и сел в такси. И, усевшись, забыл название улицы, на которой живу.
- Рю, - пробормотал я, - рю... рю... рю...
Тогда шофер повернул ко мне бледное лицо и железным голосом, на русском спросил:
- Какая же, наконец, рю? Тут, на счастье, я вспомнил.
http://www.sociodinamika.com/lib/ilfpetrov_dnevniki_1933_.html