Леопольдо Мария Панеро (1948-2014)
5 марта умер Леопольдо Мария Панеро, испанский поэт поколения «новейших», яркая личность и ключевая фигура своей эпохи, с которым мне довелось познакомиться прошлым летом.
Его стихи в моих переводах были опубликованы в 2013 году в журнале «Воздух» и альманахе «День открытых окон». Думаю, надо еще раз разместить их здесь:
Себя возношу и себя ненавижу
Сам себя возношу и сам себя ненавижу
ощупываю стену, где должно отпечататься мое отсутствие
пока стихотворение пишется против меня
против моего имени
подобно проклятию времен.
Я выплевываю эти строки в пещере Бога
где не существует ничто
лишь стихотворение против меня.
Ars Magna
Клемен, с дрожью
Что есть магия, ты спрашиваешь
в полутемной комнате.
Что есть ничто, ты спрашиваешь,
выходя из комнаты.
И что есть человек, выходящий из ничего
и возвращающийся в комнату в одиночестве.
Плач вампира
Вы, все вы, вся
эта плоть, громоздящаяся
на улицах, вы
моя пища,
все эти глаза,
покрытые гноем, как у того, кто
никак не проснется,
смотрящие и не видящие, жаждущие
бессмысленной пытки другим взглядом,
все вы -
моя пища и мой
внутренний ужас - быть отраженным
только в этих стеклянных глазах, в этом
тумане, где бродят мертвые - вот
цена, которую я плачу за свою пищу.
Человек, который ел только морковь
Человек, который ел только морковь,
даже ночью не мог сомкнуть глаз,
раскрытых в пустоте, как два маяка,
и все смотрел, смотрел
человек, который ел только морковь.
Человек, который ел только морковь,
бродил по полям, сражаясь с кроликами,
искал свою несчастную морковь.
Человек, который ел только морковь,
боялся света, боялся
этого солнца, что обжигает, преследует и настигает
посреди морковного поля,
и жил
в тесной
и темной норе,
лишь изредка выходя оттуда
на поиски моркови.
Человек, который ел только морковь,
был способен на кражу и на убийство,
и говорят, он избавился от жены,
из-за одной морковки.
Человек, который ел только морковь,
появлялся вечером, в час моркови,
и днем, и ночью, и слушал
как сумерки призывают к нему морковь.
У человека, евшего только морковь,
были рыжие волосы и длинные
клыки, чтобы
лучше кусать морковь, и
длинные ноги, чтобы быстрее бегать,
ведь он боялся людей еще больше, чем солнца -
вот каким был человек, евший только морковь.
Притча о словаре
Одно слово отсылает к другому слову, одно значение
к другому значению: значение простирается подобно
светлым волосам дамы на берегу,
которые касаются кораблей и моря.
И слово, чтобы не умереть в другом
слове, становится пеплом.
Человек умирает: мой брат, мое подобие,
которое отсылает к другому подобию, поскольку категория
человека универсальна и простирается подобно
волосам, дотягиваясь до самых звезд.
А на могильные плиты светит луна, и
собака лает, когда человек умирает.
Спросите собаку: Что есть безумие?
и она пролает три раза.
Но вернемся к проблеме смысла:
он, согласно Дао, ускользает из речи, следовательно,
значение - не фигура речи.
Единственное означающее - это смерть, которая,
говоря языком структурализма, есть важнейшая
речевая фигура, поскольку является словом Божьим.
Пеликан плюет в мой рот, и рыба жаждет
в моих руках: согласно словарю, «жаждать -
испытывать жажду», подобно собаке, которая лает.
Я вспоминаю, что однажды Антонио назвал меня
Хамфри Богартом, человеком «в пустом плаще», как
он написал в одном из стихотворений в книге, посвященной
его возлюбленной, Ольге, чьи волосы простираются по бумаге.
* * *
«тот дикий лес, дремучий и грозящий»
Данте. Ад.
Если не сейчас, то когда я умру?
Если не сейчас, когда я потерян, пройдя
до половины земную жизнь, и
спрашиваю людей, кто я и
что есть мое имя, если не сейчас,
то когда я умру?
Если не сейчас, когда воют волки у моей двери,
если не сейчас, когда воют волки смерти,
если не сейчас, когда мое имя будто бы
упало мне под ноги, и бьется, и спрашивает
у Бога, зачем я родился: если не сейчас,
то когда я умру?
Территория страха
Одиноко пауку в паутине страха
одиноко, и сражается паук со звездами страха
и поет, поет паук песни страха
например, такие: страх - это
женщина, идущая босиком по снегу,
по снегу страха, которая молится, просит на коленях у Бога,
чтобы не было смысла, чтобы
смерть прошла по улицам обнаженная,
предлагая себя и протягивая руку, чтобы
нас отвести в Страх.
* * *
Мою большую любовь звали Белой Кукурузой
ее замучили и изнасиловали среди холмов
рядом с озером, из которого пьют слоны.
От меня едва ли останутся кости
на мой череп однажды наступит пигмей,
насвистывая, рядом с озером
рядом с озером, из которого пьют слоны.
Причина моей смерти слону неизвестна
это забвение и секрет для птицы
а что змея предназначена для тебя
неизвестно лесу
материя ручья нема
и даже не в силах меня забыть.
В ад
Я человек, идущий умирать на озеро
я человек-олень, живу и умираю на озере
больше меня не ищите, ведь я олень,
самое прекрасное на земле животное
олень безумия:
я тигр
самое прекрасное животное ночи: я Дьявол,
направляющий непрестанное движение губ
в адовом гниении
на бумаге, где настоящий ад,
на жутком озере, где олени
нежно созерцают друг друга
БЕЗ ГЛАЗ.
Смерть стихотворения
Паук падает поверженный
на бумагу
соловей спасается из горящего леса:
нет ничего
на бумаге: феникс
есть тишина
которая проливается как слеза
на бумагу.
Его стихи в моих переводах были опубликованы в 2013 году в журнале «Воздух» и альманахе «День открытых окон». Думаю, надо еще раз разместить их здесь:
Себя возношу и себя ненавижу
Сам себя возношу и сам себя ненавижу
ощупываю стену, где должно отпечататься мое отсутствие
пока стихотворение пишется против меня
против моего имени
подобно проклятию времен.
Я выплевываю эти строки в пещере Бога
где не существует ничто
лишь стихотворение против меня.
Ars Magna
Клемен, с дрожью
Что есть магия, ты спрашиваешь
в полутемной комнате.
Что есть ничто, ты спрашиваешь,
выходя из комнаты.
И что есть человек, выходящий из ничего
и возвращающийся в комнату в одиночестве.
Плач вампира
Вы, все вы, вся
эта плоть, громоздящаяся
на улицах, вы
моя пища,
все эти глаза,
покрытые гноем, как у того, кто
никак не проснется,
смотрящие и не видящие, жаждущие
бессмысленной пытки другим взглядом,
все вы -
моя пища и мой
внутренний ужас - быть отраженным
только в этих стеклянных глазах, в этом
тумане, где бродят мертвые - вот
цена, которую я плачу за свою пищу.
Человек, который ел только морковь
Человек, который ел только морковь,
даже ночью не мог сомкнуть глаз,
раскрытых в пустоте, как два маяка,
и все смотрел, смотрел
человек, который ел только морковь.
Человек, который ел только морковь,
бродил по полям, сражаясь с кроликами,
искал свою несчастную морковь.
Человек, который ел только морковь,
боялся света, боялся
этого солнца, что обжигает, преследует и настигает
посреди морковного поля,
и жил
в тесной
и темной норе,
лишь изредка выходя оттуда
на поиски моркови.
Человек, который ел только морковь,
был способен на кражу и на убийство,
и говорят, он избавился от жены,
из-за одной морковки.
Человек, который ел только морковь,
появлялся вечером, в час моркови,
и днем, и ночью, и слушал
как сумерки призывают к нему морковь.
У человека, евшего только морковь,
были рыжие волосы и длинные
клыки, чтобы
лучше кусать морковь, и
длинные ноги, чтобы быстрее бегать,
ведь он боялся людей еще больше, чем солнца -
вот каким был человек, евший только морковь.
Притча о словаре
Одно слово отсылает к другому слову, одно значение
к другому значению: значение простирается подобно
светлым волосам дамы на берегу,
которые касаются кораблей и моря.
И слово, чтобы не умереть в другом
слове, становится пеплом.
Человек умирает: мой брат, мое подобие,
которое отсылает к другому подобию, поскольку категория
человека универсальна и простирается подобно
волосам, дотягиваясь до самых звезд.
А на могильные плиты светит луна, и
собака лает, когда человек умирает.
Спросите собаку: Что есть безумие?
и она пролает три раза.
Но вернемся к проблеме смысла:
он, согласно Дао, ускользает из речи, следовательно,
значение - не фигура речи.
Единственное означающее - это смерть, которая,
говоря языком структурализма, есть важнейшая
речевая фигура, поскольку является словом Божьим.
Пеликан плюет в мой рот, и рыба жаждет
в моих руках: согласно словарю, «жаждать -
испытывать жажду», подобно собаке, которая лает.
Я вспоминаю, что однажды Антонио назвал меня
Хамфри Богартом, человеком «в пустом плаще», как
он написал в одном из стихотворений в книге, посвященной
его возлюбленной, Ольге, чьи волосы простираются по бумаге.
* * *
«тот дикий лес, дремучий и грозящий»
Данте. Ад.
Если не сейчас, то когда я умру?
Если не сейчас, когда я потерян, пройдя
до половины земную жизнь, и
спрашиваю людей, кто я и
что есть мое имя, если не сейчас,
то когда я умру?
Если не сейчас, когда воют волки у моей двери,
если не сейчас, когда воют волки смерти,
если не сейчас, когда мое имя будто бы
упало мне под ноги, и бьется, и спрашивает
у Бога, зачем я родился: если не сейчас,
то когда я умру?
Территория страха
Одиноко пауку в паутине страха
одиноко, и сражается паук со звездами страха
и поет, поет паук песни страха
например, такие: страх - это
женщина, идущая босиком по снегу,
по снегу страха, которая молится, просит на коленях у Бога,
чтобы не было смысла, чтобы
смерть прошла по улицам обнаженная,
предлагая себя и протягивая руку, чтобы
нас отвести в Страх.
* * *
Мою большую любовь звали Белой Кукурузой
ее замучили и изнасиловали среди холмов
рядом с озером, из которого пьют слоны.
От меня едва ли останутся кости
на мой череп однажды наступит пигмей,
насвистывая, рядом с озером
рядом с озером, из которого пьют слоны.
Причина моей смерти слону неизвестна
это забвение и секрет для птицы
а что змея предназначена для тебя
неизвестно лесу
материя ручья нема
и даже не в силах меня забыть.
В ад
Я человек, идущий умирать на озеро
я человек-олень, живу и умираю на озере
больше меня не ищите, ведь я олень,
самое прекрасное на земле животное
олень безумия:
я тигр
самое прекрасное животное ночи: я Дьявол,
направляющий непрестанное движение губ
в адовом гниении
на бумаге, где настоящий ад,
на жутком озере, где олени
нежно созерцают друг друга
БЕЗ ГЛАЗ.
Смерть стихотворения
Паук падает поверженный
на бумагу
соловей спасается из горящего леса:
нет ничего
на бумаге: феникс
есть тишина
которая проливается как слеза
на бумагу.