Феминитивы
Самое ржачное у феминисток - это их феминитивы: авторка, блогерка, психологиня... Кстати, феминистки создали программу "Феминизатор", которая преобразует нормальные обычные слова в "феминистичные" - проэкспериментировать можно здесь. Программу эту создали давно, но работает она, как нетрудно догадаться, максимально коряво. Например, когда я просил её "феминизировать" слово "лётчик", то она предложила мне такие варианты: лётчикиня, лётчикесса, лётчикица, хотя все мы знаем уже готовое слово "лётчица". Впрочем, не удивлён, что "феминистки" в результате долгих усилий смогли сваять только настолько тупую программу :)))))
А вообще, по поводу феминитивов говорят вот что.
Сторонники феминитивов хотят равенства мужчин и женщин. В России им будет сложно.
Если есть «автор», должна быть и «авторка» - ведь никто не гнушается называть, скажем, женщину-журналиста - журналисткой. В этом уверены сторонники введения феминитивов для всех профессий и должностей в русском языке. Однако многие такие неологизмы общество отвергает, а если и использует, то чаще в ироничном ключе. Почему это так и можно ли введением новых слов изменить отношение к женщине в обществе?
Многие считают, что новые феминитивы - «авторка», «редакторка» и так далее - неблагозвучны. Почему? Ведь именно из-за этого, как мне кажется, общество их пока не принимает. При этом, скажем, слово «комбайнерша» не вызывает таких эмоций.
Внимание, интерес к феминитивам и то, что они становятся предметом для обсуждения и даже для нашего с вами диалога, - это не что иное, как определенная мода. Просто в кругах людей, не чуждых гуманитарного знания, в какой-то момент стало модным обсуждать отдельные слова. Снова, снова и снова мы видим только их: «авторка», «редакторка», «модераторка» и так далее. Это одни и те же слова, которые в социальные сети вбрасывает узкий круг людей. Поэтому сложно говорить о том, что эти слова не приемлет общество, или общество выступает против, или в этом случае проявляется давление общества на женщину и ущемление прав женщины. Это достаточно легковесное суждение, вызывающее у меня лично просто улыбку.
Ущемление прав женщин начинается в тот момент, когда автор-мужчина получает, условно, десять денежных единиц за свой труд, а автор-женщина - пять. Зато если мы ее будем называть «авторка», то она будет получать тоже десять. Вот это - ущемление прав женщин и борьба за их права. А сейчас это просто желание некоторого количества людей ввести в оборот некоторые новые слова.
Ученые подсчитали, что в русском языке количество слов, которые называют женщин по профессии, национальности и так далее, - около 1500. В этот список входят и «комбайнерша», и «чекистка» (несмотря на то, что слово несколько устаревшее), и «гувернантка», и другие. Но мы-то говорим об очень небольшом числе слов, не о тысячах и даже не о сотнях.
Некоторые говорят, что через отношение к языку можно изменить отношение к женщине. Я таким скажу, что они - прекраснодушные идеалисты, потому что пытаются совершить то, против чего так агрессивно выступают. Они выступают против насилия и неравноправия, в то время как сами пытаются совершить насилие над языком. Они пытаются сказать другим членам общества «делай так, говори так и только так». Почему они этого хотят? Потому что они хотят через слово созидать мир.
Что тут сказать? «В начале было Слово, и Слово было у Бога…» Если кто-то хочет быть творцом в таком смысле… Это гордыня, по-моему. Гордость - это хорошо, а гордыня - однозначно плохо. Созидать словом человек не может. Человек может созидать делом. Все новые наименования женщин по профессии появлялись в определенной ситуации. Когда женщина садилась за руль трактора, она становилась трактористкой. Если женщина будет сидеть в башне танка - она будет танкисткой.
Некоторое время назад одна женщина боролась за право быть машинисткой поезда. Но ей сказали: работа машиниста очень сложная и тяжелая, ты уверена, что ты в состоянии ее выполнять? Важно ведь не называться машинисткой, а работать машинисткой.
Причем та или иная профессия должна быть хорошо освоена женщинами, чтобы в язык вошло соответствующее слово. По объективным причинам у нас есть слово «сталевар», но нет слова «сталеварка», потому что женщин у доменной печи - единицы.
Давайте мы заставим называть мужчину, который занимается ногтевым дизайном, не мастером ногтевого дизайна, не ногтевым дизайнером, а «мастеруном», «мастерцом» или «мастерком». Или давайте поставим в пару к маникюрше «маникюрца». Почему не «маникюрщик»?
Давайте подумаем над термином! Потому что одни звучат более-менее приемлемо (как, например, «маникюрщик»), а другие, наоборот, режут ухо (скажем, какой-нибудь «маникюрец»). Почему? Потому что в русском языке есть ограниченное количество суффиксов, которые позволяют нам образовывать наименования лиц определенным образом - по продуктивным словообразовательным моделям. Например, наименования лиц женского пола бывают двух типов. Первый случай - когда у нас уже есть наименование лица мужского пола, и мы образуем наименование лица женского пола от него. Второй - когда у нас есть какое-то другое слово, а наименования мужчины и женщины образуются от этого слова.
Приведу примеры. У нас есть слово «чемпион», и от него мы образуем слово «чемпионка». У нас есть пары «спортсмен» - «спортсменка», «фельдшер» - «фельдшерица», «парашютист» - «парашютистка».
С другой стороны, у нас может быть слово «производственник», но слово «производственница» образовано не от слова «производственник», а так же, как и «производственник», от слова «производственный». Или слова «певец» и «певица», которые образованы от глагола «петь».
Как я уже сказала, «узок круг этих революционеров» - число этих суффиксов крайне мало. Словообразовательные форманты с этими суффиксами можно перечесть по пальцам двух рук: -ка, -ица, -ница, -иха, -ша, -иня, -есса. (Понятно, что у этих суффиксов есть варианты, поэтому их может быть чуть больше.) В отчествах используется суффикс -н- или его варианты (Яковлевна, Никитична - но это другой случай, эти слова не называют женщин по профессиям), и еще есть суффикс -j-, образующий названия женщин, которые что-то делают (лгунья, плясунья, болтунья - впрочем, это тоже не профессии).
Продуктивность той или иной модели зависит не только от того, какой суффикс, формант мы берем (скажем, -ка - очень продуктивный), но еще и от того, какое слово для нас является исходным, мотивирующим. Когда мы говорим, мол, смотрите, у нас есть слова «комсомолец» - «комсомолка», «поэт» - «поэтесса», и никто у нас от этого не вздрагивает, но как только мы начинаем говорить «членесса» или «авторка», мы в лучшем случае улыбаемся.
Проблема заключается в том, что люди пытаются образовать слово, например, «авторка» от слова «автор», а в русском языке вообще слова на -ор, -ёр, -ер ведут себя в этом смысле достаточно инертно. Они сопротивляются такого рода действиям. Слово, если так можно выразиться, одушевляя его, не хочет вступать в отношения словообразовательной мотивации с использованием суффикса -к-. У нас есть «автор» - и всё. Есть «дирижер», «тренер», «директор», а «дирижерки», «тренерки», «директорки» нет.
Люди, которые сейчас жарко обсуждают феминитивы, в силу понятных причин делают это как наивные носители языка. Но если посмотреть на эту проблему с лингвистической точки зрения, в языке, который мудрее нас, все устроено более сложно, чем им представляется.
Это не бинарная оппозиция «мужчина - женщина», а трехчленная система: есть мужчина, есть женщина (в мире животных есть самец и самка), и зачастую есть еще одно слово, которое называет их безотносительно пола.
Я приведу пример. Когда мы говорим «гусь», то имеем в виду птицу определенного вида, ее пол для говорящего неважен. Но если нужно использовать эту птицу для разведения, то у меня будут гусак и гусыня. У нас есть конь и лошадь, но при этом слова «конь» и «лошадь» могут использоваться без привязки к полу. А когда нам будет важен пол животных, у нас будут использоваться слова «жеребец» и «кобыла». Это будут животные, бегающие по подворью, важные для людей как объекты охоты или сельскохозяйственные животные. Как только речь пойдет о диких животных - скажем, героях программы «В мире животных» Николая Дроздова, - там будет просто «панда», но с ней рядом не будет находиться самец, именуемый «панд». Почему? Потому что мы, люди, панд не разводим, нам неважен их пол.
Давайте посмотрим на родных и близких нам животных, которые всегда были в русских деревнях. Слово «мышь» какого рода? Женского. А самца этого животного как назвать? А как называть крысу мужского пола? Крыс? Или вот есть белка. Но нет самца, которого бы называли «белк». Есть лягушка, а «лягуха» рядом нет.
В русском языке есть общий род, но «лягушка», «белка», «крыса» - это не слова общего рода. Это слова женского рода. Условно называют словами общего рода в школьной грамматике такие слова, как «плакса», «забияка», «сирота»… Можно сказать «Вася такой жадина», а можно «Маша такая жадина». Это слова особой группы. Но то, о чем мы говорим сейчас, - не слова общего рода.
Я некоторое время назад общался с одной сторонницей феминитивов, и она очень возмущалась, что сейчас секретарши требуют называть себя офис-менеджерами. Она приводила это как негативный пример того, что женщины хотят называть себя в мужском роде, потакая патриархату.
Мне кажется, в данном случае не надо искать черную кошку в темной комнате, особенно в той комнате, где этой кошки нет. Не надо искать сексизм там, где он отсутствует. Когда женщина говорит «называйте меня офис-менеджером или секретарем, но не секретаршей», это не значит, что она хочет перестать быть женщиной или хочет стать мужчиной. Она хочет, чтобы вы перестали обращать внимание на гендер - на то, чем она отличается от мужчины. Например, вы - журналист, а я - ученый, и мы с вами в смысле профессионализма равны. И не надо смотреть на меня пристально и выискивать отличия. Мы люди. Именно поэтому у нас есть наименование «человек», а есть пара «мужчина» - «женщина». Точно так же, как «гуси» - «гусак» и «гусыня». Вы человек, и я человек.
Когда я хочу, чтобы вы видели во мне человека, я говорю: я - офис-менеджер. Не надо подчеркивать мою гендерную принадлежность, потому что следующий вопрос к сторонникам феминитивов у меня будет такой: хорошо, «авторка», «блогерка» и тому подобное. А зачем вам это надо? Зачем? Не надо отвечать мне: «Я хочу ввести новое слово». Маяковский не хотел вводить новые слова, он их вводил. Маяковский просто их использовал, писал талантливейшие стихи. Маяковский - гений. И как только у нас люди, которые хотят называться «авторками», достигнут такого же уровня, вопрос снимется сам собой.
Я повторю свой риторический вопрос: зачем, ребятушки, зачем? А ответ, по-моему, прост и очевиден. Я хочу называться «авторкой», потому что я… девочка! Я хочу это еще раз подчеркнуть словом. Пусть будет сразу видно, что я девочка. Ведь девочек бить нельзя, девочкам нельзя делать больно. К девочкам должно быть особое отношение, девочек нельзя критиковать - и так далее, и тому подобное. Милые мои, а это-то зачем вам надо? Зачем вы хотите подчеркнуть свой гендер, если вы боретесь за равенство полов? Простите, но, кажется, разруха у вас в головах.