«Это немного лицемерно». Польский политолог о конфликте СДПГ в украинском конфликте
Забавная фотография, которая сопровождает интервью. Учение русских солдат под Ростовым!!!!!!
Как люди в Польше смотрят на отношение немецкой политики к России? «Шольц не отдает должное своей задаче», - говорит Петр Бурак.
Как странно всё выглядит в западной демократии. Мнение какого-то политолога из очередного соровского фонда хоят представить как мнение граждан на фоне антироссийского информационного психоза. Предлагаю редкому читателю моего блога интервью польского политолога Петра Бурака, берлинской газете "taz" ( Die Tageszeitung ). Это издание считается рупором левого крыла немецких зелёных.
taz am wochenende: Господин Бурак, как Вы смотрите на напряженность в отношениях с Россией в Варшаве?
П.Бурак: С большой озабоченностью. Украина - наш сосед. Российское вторжение означало бы войну на границе с Польшей. Это означает, что наша безопасность будет напрямую затронута. Но это еще не все - архитектура безопасности Европы и доверие к НАТО. По крайней мере, для Польши это самый сложный кризис безопасности с 1989/90 года. Для Европы балканские войны и Косово также были очень опасны. Но я не думаю, что даже за этими войнами наблюдали с таким беспокойством.
Чем нынешняя ситуация отличается от российского марша к украинской границе в 2014 году, когда Россия аннексировала Крым и начала поддерживать сепаратистов солдатами и оружием на востоке Украины?
В декабре Владимир Путин предельно ясно дал понять, что его больше не волнуют только территориальные завоевания на Украине. Речь идет об общей картине, о правилах и принципах, на которых строится архитектура европейской безопасности. Он хочет переписать эти правила и создать свои собственные. Россия должна быть в состоянии определить, что ее соседи должны делать, а что нет. Вот что делает его таким опасным.
На этом фоне, как Вы оцениваете внешнеполитические дебаты в Германии в Варшаве?
Имидж Германии как партнера Польши по безопасности в последние годы не был таким уж хорошим. Многих уже не удивляет, что Германия не действует решительно в этом кризисе. Но уже поражает хаотичность мнений в Берлине. Правительство Германии не говорит в один голос в течение очень долгого времени. Было услышано много мнений, но четкой линии не было замечено.
Вам не хватает лидерства?
Да, как внутри федерального правительства, так и в Европе. Олаф Шольц объявил политику в отношении России главным приоритетом. Однако он вообще не отдал должное этой задаче. Германия больше не претендует на лидерство в политике по отношению к России. Независимо от того, как кто-то относился к политике Ангелы Меркель, было бесспорно, что она была ведущей фигурой в политике ЕС-Россия. Она активно работала над продвижением консенсуса в ЕС. Эммануэль Макрон сейчас пытается восполнить этот пробел. Проблема не в том, что немецкая политика намного хуже, чем политика других европейских стран. Есть, конечно, некоторые неопределившиеся. Проблема в том, что Германия несет гораздо большую ответственность. Я думаю, что в Германии часто не очень понимают, насколько велика эта ответственность и какие надежды возлагаются на её решения.
Немецкие политики часто ссылаются на прошлое Германии. Вот почему мы должны сдерживать себя в отношении России.
Это был важный аргумент на протяжении десятилетий, но он уже давно устарел. Мы провели опросы общественного мнения по всей Европе, и один результат был совершенно ясным, что большинство европейцев доверяют Германии играть ведущую роль в российском вопросе. Это, возможно, также является следствием эпохи Меркель. Меркель значительно укрепила доверие к Германии. Бывший министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский однажды сказал: «Сегодня я боюсь немецкой мощи меньше, чем бездействия Германии». Это относится ко многим в Европе. Во внешней политике Германии прошлое часто является просто отговоркой. Особенно в нынешнем конфликте с Россией.
Что вы имеете в виду?
Речь идет о защите Украины, народ которой пострадал от нацистов не меньше, чем русские. Но прежде всего речь идет и о защите принципов, которые были выработаны из опыта Второй мировой войны - таких как право на самоопределение и целостность границ. Ответственность перед прошлым Германии означает защиту этих принципов.
СДПГ очень колеблется. Что касается политики разрядки Вилли Брандта, то некоторые в партии призывают не брать слишком жесткий курс в отношении России.
Вилли Брандт, конечно, признанная личность, но восточная политика СДПГ имеет довольно плохую репутацию в Польше - предполагается, что она концентрируется в первую очередь на России. С моей точки зрения, политика разрядки Вилли Брандта в 1970-х годах была правильной стратегией. В то время это был просто вопрос признания статус-кво. А затем, через личные контакты и переговоры, прийти к улучшениям, например, в области прав человека. Сегодня Владимир Путин хочет преодолеть статус-кво. Он хочет обеспечить соблюдение закона сильнейшего. В этом плане это совершенно другая ситуация. Полагаться на стратегию, основанную на совершенно разных стартовых условиях, не очень хорошая идея.
В СДПГ также можно найти самых больших сторонников трубопровода «Северный поток-2». Польша резко отвергала его с самого начала.
Это, конечно, самое большое яблоко раздора между Польшей и Германией. Польша годами сопротивляется трубопроводу, потому что видит в нем внешнеполитический инструмент Российской Федерации - инфраструктурный проект, который может повлиять на ситуацию с безопасностью в Европе. В том числе, минуя поставки газа через Украину и тем самым оказывая на них давление. И сделав Западную Европу и особенно Германию еще более зависимыми от российского газа. С этими предупреждениями сегодня чувствуешь себя абсолютно правым в этом вопросе. Они говорят: «Посмотрите, что происходит. Русские сократили поставки газа в Европу. Русские говорят: мы будем поставлять больше газа, когда «Северный поток-2» вступит в строй. И они оказывают давление на Украину. Это именно то, что мы предсказывали».
Могут ли поставки оружия помочь Украине сейчас?
Сдерживание - не самая популярная стратегия в Германии, но она крайне необходима в данном случае. Мы не можем предотвратить эскалацию конфликта другими средствами. Мы не примем Украину в НАТО, мы не будем воевать, мы сами туда не будем посылать туда солдат. Это ясно для нас, и это ясно для Путина. Но он подсчитывает стоимость вторжения. И эти расходы могут быть увеличены с поставками оружия. Речь не идет о том, чтобы сделать Украину такой же сильной в военном отношении, как Россия сегодня. Это было бы совершенно иллюзорно пытаться. Но чем лучше Украина сможет защитить себя, тем выше цена для российской армии.
Пока что правительство Германии хочет помочь только 5000 касок. Оружие в кризисные районы Германия как известно не поставляет.
Это извините меня, немного лицемерно. В 2021 году крупнейшим покупателем немецкого оружия стал Египет, страна, вовлеченная в войну в Йемене и далекая от демократических норм. Законы об экспорте оружия, как правило, не запрещают такие поставки. Исключения возможны для самообороны. И вы действительно не можете отрицать, что это дело о желании Украины защитить себя.
Помимо поставок оружия, что ЕС может сделать сейчас?
Когда речь заходит о санкциях, часто говорят, что никто не хочет, чтобы кто-то подглядывал в чужие карты. Но вы должны открыто положить свои карты на стол, как это сделали американцы. «Мы еще не знаем точно, что мы собираемся делать, но это наши варианты». Я нахожу непростительным, что это ЕС не готова это сделать.
В ЕС также существуют глубокие разногласия в других областях - например, из-за судебной реформы в Польше. Возможно ли еще достижение общей политики в отношении России?
Помимо геополитического кризиса на Востоке, кризис верховенства права в Польше, безусловно, является самым серьезным кризисом ЕС. Здесь я также вижу проблему в том, что неадекватная политика Германии в отношении России подрывает доверие к Германии в ЕС. . Украинский кризис является проверкой единства Европы по фундаментальному вопросу. Европейцы должны показать, что они могут сплотиться.
ха-ха-ха!