Тайна Хелловина
ПАРАЦЕЛЬС (Paracelsus) (наст . имя Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, von Hohenheim) (1493-1541), прославленный врач, натурфилософ и алхимик эпохи Возрождения. (БСЭ)
Хэллоуина не бывает без тыквы. Светящаяся рожица тыквы - неизменный символ праздника. Но с каких пор тыква так «очеловечилась»? Не лежат ли корни в исследованиях Парацельса?
Хвалебные слова в адрес Парацельса кочуют из энциклопедии в энциклопедию. Но зная об уровне и методах средневековой медицины, я решил взглянуть поподробней, чем же прославился этот знаменитый медицинский авторитет.... Внес ли Филипп фон Гогенгейм, более известный под придуманным им хвастливом именем Парацельс (Paracelsus), что значит «превосходящий Цельса» (Авла Корнелия Цельса, древне-римского автора медицинских книг), серьезный вклад в науку и является ли он действительно «отцом естественных наук», как называл его К.Юнг и «первым профессором химии от сотворения мира» (А.И. Герцен)?
Действительно, Парацельс отличался от других средневековых врачей. Как замечает А.Койре, знания Парацельса происходили «от старух-полуколдуний, встреченных им на своем пути, от народного опыта, традиционных рецептов, от средств, используемых деревенскими брадобреями; от лабораторных методов, коими пользовались горнопроходчики, искатели золота и серебра. Он был воистину chyrurgus, человек практики, ремесла, а не учености».
Вооруженный знаниями от «горнопроходчиков, деревенских брадобреев и старух-полуколдуний», будуший «отец наук» принимается ниспровергать основы тогдашней медицины. Как замена и дополнение к «растительным сокам» Галена им основывается «иатрохимическая традиция» в фармакологии, в рамках которой для изготовления лекарств стали широко использоваться неорганические вещества (сера, ртуть, сурьма, свинец, цинк и их производные). Основы этого нового направления мысли - иатрохимии, сменившей алхимию, были просты. Парацельс, стоявший, естественно, на христианских позициях был убежден, что человек состоит из души и тела. А тело состоит из различных элементов. Нарушение взаимного равновесия главных элементов ведет к болезни. Задача врача - выяснить отношение между основными элементами и восстановить их равновесие в теле больного, которое, по Парацельсу, было сотворено Богом из «вытяжки» целого мира, как в грандиозной алхимической лаборатории, и несет в себе образ Творца. Парацельс учил, что живые организмы состоят из тех же веществ - ртути, серы, соли - которые образуют все прочие тела природы; когда человек здоров, эти вещества находятся в равновесии друг с другом; болезнь означает преобладание или, наоборот, недостаток одного из них. К чему на практике приводили приемы хлорида ртути и «рвотного камня»-сурьмы мы теперь знаем.
Особую же славу Парацельс приобрел, применяя ртутные препараты для лечения распространенного в то время сифилиса, чем, как я уже отмечал ранее, могли быть вызваны ртутные психозы, не заметные на фоне перманентного средневекового сумасшествия и вскрытые не так давно («Сумасшедшие Шляпники» - не просто плод воображения Льюиса Кэрролла).
Второй основой медицины, помимо алхимии, у Парацельса выступает астрология с ее понятием Astrum (Gestirn). Это не гороскопы, которые, которые Парацельс с презрением отвергает как шарлатанство, выступая против кровопусканий «по календарю», а некий общий космологический принцип неоплатонизма. Обогатив науку туманной концепцией «астрального», или «сидерического тела»: «Содержит в себе человек сидерическое тело, которое соединено с внешним созвездием, и они так воздействуют друг на друга...», Парацельс занялся магнитами.
На этом поприще «открытие» знаменитого врача было таково: без магнита ни одной болезни не вылечишь. Он наделял людей, владеющих техникой внушения, особой, только им присущей «жизненной силой», который они якобы способны передавать другим людям. Изначальный источник магнетизма по Парацельсу - планеты и звезды. Магниты вытягивают болезнь, уверял Парацельс, в этом он видел их целебную силу: «Я утверждаю ясно и открыто на основании произведенных мною опытов с магнитом, что в нем скрыта тайна великая, без которой против множества болезней ничего сделать невозможно».
Впрочем, в своей врачебной практике Парацельс использовал не только магниты и достижения «иатрохимии» для своих пациентов, но и старый добрый опиум, завезенный крестоносцами в христианскую Европу из далеких восточных походов. Первый медицинский препарат, специально изготовленный из опиума, прописывал больным именно Парацельс. В этом его приоритет никто не оспаривает. Пациентам нравилось.
После свинца, опиума и магнитов Парацельс увлекся изготовлением «эликсиров жизни». За свою жизнь он их наизобретал шесть штук, но, естественно, ни один из них не помог ему самому.
Тем не менее за подобные выдающиеся работы в 1515 г. «отец иатрохимии» Теофраст фон Гогенгейм (Парацельс) получил звание врача, а в 1527 по протекции вылеченного им известного книгоиздателя Иоганна Фробена стал городским врачом Базеля. Более того, с подачи Фробена удачливому врачу Парацельсу предложили занять должность профессора медицины Базельского университета.
Хотя многие считали его гениальным врачом, но были и такие, которые не без оснований утверждали, что Парацельс обманщик и шарлатан. Он подвергался критике со стороны других врачей, которые сетовали на его необразованность, ибо в свое время «вместо того, чтобы посещать медицинские школы, юный Гогенгейм проводил время в беседах с умными женщинами, цирюльниками, реставраторами, колдунами и алхимиками, в чьем обществе, тем не менее, как он сам хвастался, он приобрел ценные секреты». Врачи утверждали, что профессор потчует своих больных таинственным лекарством под названием «зенекстон», главным компонентом которого был порошок из высушенных жаб и что эти таблетки с оттиском змеи на одной стороне и скорпиона на другой он хранит в рукояти своего меча. Можно, конечно, списать наветы врачей на конкуренцию и на нетерпимость к выскочке. Сами врачи были ничем не лучше, а общепринятые методы лечения в средние века не сильно отличались от тех, за которые критиковали Парацельса. Но и Парацельс в лучшую сторону от них не отличался. В Базельском университете он стал читать курс медицины на немецком языке, что было вызовом всей университетской традиции, обязывавшей преподавать только на латыни. Это была одна из немногих традиций медицины, имевшая рациональное зерно - врачи разных стран могли понимать друг друга и вылавливать из потока теологическо-астрологического бреда, лившегося с кафедр, хоть что-нибудь полезное. Но со знанием латыни у обучавшегося «у деревенских брадобреев» Парацельса были определенные проблемы. Впрочем, нимало не смущаясь, Парацельс на первой же лекции заявил, что «не красноречие, знание языков и изучение книг и не украшение титулами создают врача, но познавание тайн природы» и что даже завязки его башмаков знают больше, чем эти «древние мокротники Гален и Авиценна». И для большей убедительности и доходчивости новоиспеченный профессор тут же на глазах потрясенных слушателей сжег сочинения Галена и Авиценны.
Впрочем, работа профессором у Парацельса не затянулась надолго. «Вылеченный» им Фробен очень скоро умер, и в том же году Парацельсу пришлось бежать из Базеля даже без вещей и рукописей. Ему приходится снова отправляться путешествовать. За ним следует толпа учеников цирюльников и банщиков, беглых монахи и людей, преследуемые законом. Большинством из них движет желание выведать у Парацельса тайну зенекстона и философского камня. Может, он бы и рассказал. Если бы знал сам.
Спустя несколько лет, в 1530 году, Парацельс решил использовал для проведения искусственной вентиляции легких у больных с остановкой дыхания каминные мехи и специальный носоглоточный воздуховод. Так как каминные мехи, использованные Парацельсом, были закупорены золой (кто бы только мог подумать!), то это явилось причиной неудачи при попытке реанимации пациента. Парацельс в искусственной вентиляции легких с тех пор разочаровался.
Тогда Парацельс решает опубликовать свои труды о лечении сифилиса. Он много пишет: на краешке стола в трактире или в стоге сена у дороги. Увлекшись, неделями не раздевается и не снимает дорожных сапог. Но в публикации ему в Нюрнберге отказали. В 1534 году разочарованный в жизни Теофраст решил уйти от мира. Он задумал сделаться проповедником и отправиться в горные деревни - наставлять крестьян на путь истинный. Надолго его не хватило. Не прошло и месяца, как он, оборванный и загорелый, появился в Инсбруке. Проповедника из него не вышло. Впрочем, бургомистр Инсбрука из города его тоже вскоре выгнал.
Так как Парацельс считал себя еще и хирургом, его волновали процессы обезболивания перед операцией. Над этой проблемой врачи задумывались давно. Привести больного перед операцией в бессознательное состояние при помощи сдавливания шеи, то есть артерий, которые поэтому и получили название «сонных», было поначалу верхом медицинский мысли. В XIII в. рекомендовалось давать больным перед операцией ушную серу собаки, смешанную с дегтем. Врачи были убеждены, что такое снадобье вызывает сон. В XV в. был известен «напиток проклятия», содержавший скополамин, которым «оглушали» перед казнью преступников. В 1540 году Парацельс также рекомендует снотворное действии «сладкого купороса», как тогда называли серный эфир.
Не отнять у Парацельса и вклада в теорию «раздельного и неравного происхождения», т.е. теории «полигенезиса», которая им, собственно, и была выдвинута в 1520 году. По этой теории африканцы, индейцы и другие нехристианские «цветные» народы произошли не от Адама и Евы, а от других и низших прародителей. Такие идеи Парацельса получили широкое распространение в Европе накануне вторжения европейцев в Мексику и Южную Америку и существенно помогли геноциду индейского населения, а позже стали непременной частью расизма XIX столетия.
Еще любопытнее некоторые рассуждения Парацельса на тему психических расстройствах в книге, написанной в 1526 г., но опубликованной только спустя двадцать лет после его смерти. В этой книге он объяснял причины пляски святого Витта у детей тем, что полученные ребенком впечатления от слышанного и виденного бессознательно действуют на его фантазию и вызывают необычное поведение. За это Парацельса считают почти что предтечей Фрейда (теперь-то мы, правда, знаем, что причиной плясок Витта был вполне физический галлюциногенный эрготизм, а не бессознательное). Характерно предложенное Парацельсом лечение заболеваний, вызванными, как он считал, воспаленным воображением. Парацельс предлагал больному вылепить свое изображение из воска или другого подходящего материала, а затем мысленно перенести на него свои прегрешения и сжечь. Вуду рулит.
Занялся Парацельс и бесами, и прочими духами, и «голосами иного мира». Духи эти, учил он, никакого отношения к умершим родственникам и к светлым силам астрального плана не имеют, а принадлежат к очень опасному, вредоносному классу существ, которых Парацельс назвал элементалами, или первичными духами. Закончил он свои размышления на эту «духовную» тему работой «Книга о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах» (1566).
Погиб Парацельс в Зальцбурге 24 сентября 1541 года. Хотя точные обстоятельства его смерти доподлинно неизвестны, но есть основания полагать, что Парацельс, известный задира и дуэлянт, скончался от раны, полученной им во время пьяной драки в таверне.
***
Из немногого, что я бы записал в плюс Парацельсу, это его слова о вере и самовнушении больного. То, что нам сегодня известно, как плацебо: «Пусть предмет вашей веры будет действительный или ложный - последствия для вас будут одни и те же. Таким образом, если вера моя в статую святого Петра будет такая же, как в самого святого Петра, я достигну тех же эффектов, как их достиг бы верой в самого святого Петра. Все равно истинная эта вера или ложная, она будет чудеса творить всегда».
Ну и его мысли о ядах (Все дело - в дозе):
Спросите меня, что такое яд?
Все может стать им, без него - ни шагу.
Все дело - в дозе, лишь один пример:
Все, что мы пьем или едим сверх меры, -
Все это ядом может обернуться...
Гомункулус Парацельса.
Просто добавь воды подрочи на тыкву
Гомункулус (нем. Homunkulus от лат. человечек) - центральный персонаж второй части трагедии И.В.Гете «Фауст». Создателем Гомункулуса оказывается ученик Фауста, Вагнер, освоивший науку «кристаллизовать, что жизнь творила органично». Рождение этого существа по трагедии Гете происходит не без участия Мефистофеля. Именно гомункулус был прообразом монстров, созданных доктором Моро в произведении Уэллса и булгаковского Шарикова. Гомункулус по Гете получился недоделанным, его основное желание - стать «настоящим» человеком: «Мне в полном смысле хочется родиться». На это желание Протей дает ему такой совет: «Глотай других, слабейших, и жирей». Образ Гомункулуса, как обычно, оброс символизмом и породил множество толкований. В нем усматривали олицетворение «идеи творящей человечности», видели аллегорию «абстрактной» философии Шеллинга и Фихте и т.п. Но не сам Гете, конечно, придумал Гомункулуса, который оставил столь заметный след в литературе и искусстве.
Посоревноваться с Богом в деле создания человека было коронной идеей средневековой алхимии, владевшей умами на протяжении нескольких веков. Помимо опытов по созданию философского камня и всеобщего растворителя алхимики упорно пытались постигнуть тайны происхождения жизни и, сравнившись в этом с самим Господом Богом, создать искусственное существо - гомункулуса. На гравюрах многовековой давности можно увидеть и самого такого человечка и обрадованного кудесника. Дань этой идее гомункулуса - человекоподобного существа, выращенного в колбе путем химических реакций - заплатили едва ли не все представители «магического естествознания»; в их числе - Парацельс, с трудами которого Гете был хорошо знаком.
Наибольшим авторитетом в деле оживления мертвой обладал в средневековье, как считалось, один из первых европейских алхимиков Альберт Великий. С благоговением свидетельствует о том его ученик, будущий крупнейший христианский философ Фома Аквинский. Аквинат без тени сомнения утверждает, что искусственный человек, над созданием которого Альберт Великий бился в течение тридцати лет, был-таки создан. Фома рассказывает, что однажды он навестил своего учителя, и дверь ему открыла незнакомая женщина, которая двигалась странными рывками и говорила очень замедленно, с паузами между словами. Фома Аквинский испугался такой «ведьмы» и с истинно христианским смирением набросился на нее, несколько раз ударив посохом. Служанка упала, и из нее вдруг посыпались какие-то механические детали. Она оказалась, по словам Аквината, искусственным существом (андроидом), созданным Альбертом Великим.
Вдохновленный подобными христианскими байками и работами испанского алхимика Арнольда де Виллановы, Парацельс записывает: «Много споров шло вокруг того, дали ли природа и наука нам в руки средство, с помощью которого можно было бы произвести на свет человека без участия в том женщины. По-моему, это не противоречит законам природы и действительно возможно...» и принимается за дело.
Парацельс объясняет, что в пробирке можно вырастить эмбрион, похожий на человека, но прозрачный и бескостный. Если же его потом скрытно питать человеческой кровью, он вырастет и обретет все члены человека, но остается гораздо меньше его размерами.
Первым делом необходимо, объяснят великий ученый и «отец наук», поместить в колбу-реторту свежую человеческую сперму, затем запечатать сосуд и закопать его на сорок дней в конский навоз. В течение всего периода «созревания» гомункулуса надлежит непрестанно произносить магические заклинания, которые должны помочь зародышу обрасти плотью. По истечении этого срока колба открывается и помещается в среду, температура которой соответствует температуре лошадиных внутренностей. Сорок недель маленькое существо, родившееся в колбе, нужно ежедневно подпитывать небольшим количеством человеческой крови. Но так, чтоб никто не видел. Парацельс заверял, что, если все сделать правильно, на свет появится младенец с тайными знаниями.
Вот только на практике у Парацельса, видимо, с колбами была напряженка, поэтому он метод упростил до изначального помещения спермы в тыкву. Инструкции знаменитого врача таковы:
«... оставь гнить ее сперва в запечатанной тыкве, потом в лошадином желудке сорок дней, пока не начнет жить, двигаться и копошиться, что легко заметить. То, что получилось, еще нисколько не похоже на человека, оно прозрачно и без тела. Но если потом ежедневно, втайне и осторожно, с благоразумием питать его человеческой кровью и сохранять в продолжение сорока седмиц в постоянной и равномерной теплоте лошадиного желудка, то произойдет настоящий живой ребенок, имеющий все члены, как дитя, родившееся от женщины, но только весьма маленького роста».
На всякий случай уточню: седьмица - неделя, сорока седмиц - девять месяцев, срок беременности.
Таким образом, рецепт алхимика Парацельса, как вырастить человека, довольно прост. Кончите в тыкву, оставьте ее гнить - и вот вам ваш гомункулус. Только кровью подкармливать не забывайте. Так тыква стала ассоциироваться с гомункулусом-человечком.
PS. Эти «работы» Парацельса сильно повлияли на его поклонника - розенкрейцера и мистика Рудольфа Штайнера, который, в свою очередь, передал «знания» своим ученика, одним из которых был Богданов. Так что первому в мире советскому институту переливания крови, как воплощению «магии крови» и доктрины «вечной жизни», мы тоже должны быть благодарны Парацельсу (см. Отворители Крови).
PS2. А в 1831 году доктор Теофраст стал святым! В это время Европу накрыла мощная волна холеры. Люди со всей округи толпами устремлялись в Зальцбург, к его могиле и молили его о чуде.