...
Спасибо. Ныне я пас, ибо ты меня спас. Мы квиты. Уходи. В ту даль, из которой я каждый раз тебя выцарапывала. Вытягивала. Вымаливала. Я забывала дышать - когда бежала за твоим силуэтом. И когда силуэт превращался в плоть и кровь чужого прохожего, я уходила в себя. Надолго. И глубоко. До очередного безумного срыва на силуэт.
А еще, я перестала оглядываться в толпе на каждого, кто носил этот чертов портфель. Похожий на тот, в котором ты спрятал мою душу. Наверно, душе стало тесно между газетой "Нью таймс" и чистыми бумагами с заготовленными росчерками твоего имени. Странно было листы эти видеть. Опустошенные до имени твоего. Выбеленные до имени твоего. Как будто ты боялся забыть, каким именем тебя нарекли предки.
А я уже забыла. Только помню витиеватый росчерк. Безликий.
А еще, я перестала оглядываться в толпе на каждого, кто носил этот чертов портфель. Похожий на тот, в котором ты спрятал мою душу. Наверно, душе стало тесно между газетой "Нью таймс" и чистыми бумагами с заготовленными росчерками твоего имени. Странно было листы эти видеть. Опустошенные до имени твоего. Выбеленные до имени твоего. Как будто ты боялся забыть, каким именем тебя нарекли предки.
А я уже забыла. Только помню витиеватый росчерк. Безликий.