"Белое безмолвие". Полеты во снах и наяву (XI)
Птицы летят "туда", чуя за бесконечным холодом льдов теплую землю, весеннее пробуждение, жизнь:
Слава им не нужна и величие,
Вот под крыльями кончится лед -
И найдут они счастие птичее
Как награду за дерзкий полет!
Другое представление о смысле этого куплета - в разбираемой статье:
"Сравнение людей с птицами носит амбивалентный характер <...> С одной стороны, птицам чужды высокие стремления людей («слава им не нужна - и величие»), и «гонит» их на север вполне прагматичный расчет на «птичее» счастье, конкретный смысл которого открыт читателю романа (теплое гнездовье, птенцы и т.п.). Но с другой стороны, та же чуждость людским ценностям - славе и величию - делает птиц истинно свободными, и то же птичье «счастие» направляет мысль к тому, что выше житейских ценностей (поэтому полет птиц - «дерзкий»!), и открывает ряд образов-понятий, в котором нарастает ощущение сакральности влекущей человека тайны".
Всё связанное с образом птиц в этом тексте реалистично, единичный чисто метафорический образ "пустотой мы их кормим из рук" общей картины не меняет, так как иносказание относится не столько к птицам, сколько к людям. Здесь птицы - естественные существа и к ним неприложимы такие "человеческие" понятия, как прагматичность, расчет. Но даже и в логике Шаулова его рассуждение противоречиво: он сперва объявляет птиц прагматичными, а потом рассуждает о дерзости их полета.
Слова "счастие" и "дерзкий полет" действительно создают ощущение приподнятости над обыденным, но автор идеи не объяснил, почему они направляют мысль именно к сакральному, а не к другому высокому. Разве эти два слова могут нести лишь сакральный смысл? Нет. Разве "высокое" и "сакральное" синонимы и никаких иных высот мы не знаем? Тоже нет. Так что звиняйте - тезис о сакральности не обоснован.
Ненужность людских ценностей естественным существам действительно направляет мысль к тому, что выше этих самых ценностей, но только не к сверхъестественному, а в противоположную сторону - к естественному, природному, его примату над "культурным" - одна из ключевых идей, на которых зиждется весь художественный мир Высоцкого, что и закономерно для художника фольклорного типа. В истинно свободные существа птиц превращает не чуждость людским ценностям (этого нет в тексте Высоцкого), а причастность естественному порядку вещей.
Повинуясь инстинкту, птицы стремятся весной на север длить жизнь, преодолевая преграды не желающей отступать зимы. Птицы - вестники весны, тепла, пробуждения жизни. Это и есть птичье счастье, и оно направляет мысль не к заоблачным абстракциям, а к основе жизни, к тому, без чего она невозможна, - усилию живого существа.
Кончатся льды-холода, сонное оцепенение зимы, придет весна, всё оживет, совьют они гнезда, выведут птенцов, - жизнь продолжается! Эти естественные ценности поставлены над людскими - славой и величием, отсюда пафос, который привносят в текст "счастие" и "дерзкий полет". Смысл: жизнь движется и складывается нормально, естественно не сама собой, а трудом, усилием, преодолением.
(Далi буде https://about-visotsky.livejournal.com/167441.html)
Слава им не нужна и величие,
Вот под крыльями кончится лед -
И найдут они счастие птичее
Как награду за дерзкий полет!
Другое представление о смысле этого куплета - в разбираемой статье:
"Сравнение людей с птицами носит амбивалентный характер <...> С одной стороны, птицам чужды высокие стремления людей («слава им не нужна - и величие»), и «гонит» их на север вполне прагматичный расчет на «птичее» счастье, конкретный смысл которого открыт читателю романа (теплое гнездовье, птенцы и т.п.). Но с другой стороны, та же чуждость людским ценностям - славе и величию - делает птиц истинно свободными, и то же птичье «счастие» направляет мысль к тому, что выше житейских ценностей (поэтому полет птиц - «дерзкий»!), и открывает ряд образов-понятий, в котором нарастает ощущение сакральности влекущей человека тайны".
Всё связанное с образом птиц в этом тексте реалистично, единичный чисто метафорический образ "пустотой мы их кормим из рук" общей картины не меняет, так как иносказание относится не столько к птицам, сколько к людям. Здесь птицы - естественные существа и к ним неприложимы такие "человеческие" понятия, как прагматичность, расчет. Но даже и в логике Шаулова его рассуждение противоречиво: он сперва объявляет птиц прагматичными, а потом рассуждает о дерзости их полета.
Слова "счастие" и "дерзкий полет" действительно создают ощущение приподнятости над обыденным, но автор идеи не объяснил, почему они направляют мысль именно к сакральному, а не к другому высокому. Разве эти два слова могут нести лишь сакральный смысл? Нет. Разве "высокое" и "сакральное" синонимы и никаких иных высот мы не знаем? Тоже нет. Так что звиняйте - тезис о сакральности не обоснован.
Ненужность людских ценностей естественным существам действительно направляет мысль к тому, что выше этих самых ценностей, но только не к сверхъестественному, а в противоположную сторону - к естественному, природному, его примату над "культурным" - одна из ключевых идей, на которых зиждется весь художественный мир Высоцкого, что и закономерно для художника фольклорного типа. В истинно свободные существа птиц превращает не чуждость людским ценностям (этого нет в тексте Высоцкого), а причастность естественному порядку вещей.
Повинуясь инстинкту, птицы стремятся весной на север длить жизнь, преодолевая преграды не желающей отступать зимы. Птицы - вестники весны, тепла, пробуждения жизни. Это и есть птичье счастье, и оно направляет мысль не к заоблачным абстракциям, а к основе жизни, к тому, без чего она невозможна, - усилию живого существа.
Кончатся льды-холода, сонное оцепенение зимы, придет весна, всё оживет, совьют они гнезда, выведут птенцов, - жизнь продолжается! Эти естественные ценности поставлены над людскими - славой и величием, отсюда пафос, который привносят в текст "счастие" и "дерзкий полет". Смысл: жизнь движется и складывается нормально, естественно не сама собой, а трудом, усилием, преодолением.
(Далi буде https://about-visotsky.livejournal.com/167441.html)