О преображающей энергии творчества и любви в поэзии Высоцкого
... Мерцающие ракушки я подкрадусь и сцапаю... Ракушки не увидать на дне глубокого омута. Это не они светят из водных глубин герою песни Высоцкого, а звезды отражаются на озерной глади в тихую лунную ночь. Но не всякий примет их за ракушки, а лишь влюбленный, который готов обратить весь мир в дар любимой.
... Пусть черемухи сохнут бельем на ветру... Он не поднимает обыденность до высот поэзии, он соединяет повседневное с традицией - и непостижимо откуда возникают дивные поэтические образы, словно сказочное облако, обволакивающие любимую.
... Посажен на литую цепь почета / И звенья славы мне не по зубам. И вдруг: Я перетру серебряный ошейник / И золотую цепь перегрызу... Но как же это? Ведь если не по зубам, так грызи, не грызи - всё без толку. Сюжет эту метаморфозу не объяснит, но объяснят образы и жизнь. Может, вовсе не герой собственным усилием разорвет свои оковы, а сами они исчезнут? Золото - рассыплется, серебро - зажурчит родником... Родники мои серебряные, золотые мои россыпи... Случайно ли "Когда я отпою и отыграю..." так многим напоминает "Дом хрустальный"? Может, потому и вырывается герой из своих оков, что написан этот текст, когда рядом была Марина, когда на Высоцкого время глядело единственной женщиной рядом, той, к которой обращен "Дом хрустальный"...
В этом тексте нет выдающихся поэтических достоинств. Но он один из самых важных "свидетелей" о поэтическом мире Высоцкого. Пространство здесь то же, что потом появится в "Моей цыганской". Но там герой один, здесь их - двое. И как удивительно меняется пространство, освещенное (или освященное?) любовью...
Как пёс - не унижение. В этом образе оживают исконно присущие ему смыслы верности, преданности, доверия. И цепь здесь не слипается в литые оковы рабства, а рассыпается золотом-серебром уз любви.
Дом хрустальный не жилище, это символ сказочной, преображающей силы любви. Под конец, в "Райских яблоках", и сам он преобразится в Дом, который для жизни, но сохранит свою чудодейственную силу.
Дорога - на виду. Дом - в тени. Но обе эти силы на равных созидают поэтический мир Высоцкого. Как на равных созидают его энергия творчества и энергия любви.
... Пусть черемухи сохнут бельем на ветру... Он не поднимает обыденность до высот поэзии, он соединяет повседневное с традицией - и непостижимо откуда возникают дивные поэтические образы, словно сказочное облако, обволакивающие любимую.
... Посажен на литую цепь почета / И звенья славы мне не по зубам. И вдруг: Я перетру серебряный ошейник / И золотую цепь перегрызу... Но как же это? Ведь если не по зубам, так грызи, не грызи - всё без толку. Сюжет эту метаморфозу не объяснит, но объяснят образы и жизнь. Может, вовсе не герой собственным усилием разорвет свои оковы, а сами они исчезнут? Золото - рассыплется, серебро - зажурчит родником... Родники мои серебряные, золотые мои россыпи... Случайно ли "Когда я отпою и отыграю..." так многим напоминает "Дом хрустальный"? Может, потому и вырывается герой из своих оков, что написан этот текст, когда рядом была Марина, когда на Высоцкого время глядело единственной женщиной рядом, той, к которой обращен "Дом хрустальный"...
В этом тексте нет выдающихся поэтических достоинств. Но он один из самых важных "свидетелей" о поэтическом мире Высоцкого. Пространство здесь то же, что потом появится в "Моей цыганской". Но там герой один, здесь их - двое. И как удивительно меняется пространство, освещенное (или освященное?) любовью...
Как пёс - не унижение. В этом образе оживают исконно присущие ему смыслы верности, преданности, доверия. И цепь здесь не слипается в литые оковы рабства, а рассыпается золотом-серебром уз любви.
Дом хрустальный не жилище, это символ сказочной, преображающей силы любви. Под конец, в "Райских яблоках", и сам он преобразится в Дом, который для жизни, но сохранит свою чудодейственную силу.
Дорога - на виду. Дом - в тени. Но обе эти силы на равных созидают поэтический мир Высоцкого. Как на равных созидают его энергия творчества и энергия любви.