"Жан-Кристоф"
Талант автора велик, когда ты чувствуешь, будто прожил с героем бок о бок целую жизнь. Хотя у тебя прошел совсем короткий отрезок времени, а его жизнь закольцована в истории литературы, кажется, что все происходит именно сейчас.
Ромен Роллан "Жан-Кристоф".
С автором я познакомилась еще в школе. "Очарованная душа" меня поразила, но не думаю, что тогда я до конца могла понять и прочувствовать этот роман. Да и о Кристофе я была наслышана. Моя бывшая одноклассница, прекрасная девочка, с ищущей душой, когда-то на первом курсе воодушевленно рассказывала мне о нем и писала письма, желая завязать переписку, подобно Кристофу и Оливье.
Но все приходит в нужное время, и жизнь Кристофа сплелась с моей в конце учебы, добравшись со мной сюда, в Нью-Йорк. Я не преувеличу, сказав, что и на саму поездку, и на то, чтобы здесь задержаться, меня сподвиг Крафт. Мощь его духа, периоды протеста, страсть и успокоение были точками опоры для меня.
"Живи и слушай мир", - говорю я себе.
Большая часть отрывков осталась в Минске, в тетради, а оставшие сохраню уже здесь:
"Чтобы озарять светом других, нужно носить солнце в себе".
"Во всяком широко распространенном веровании, религиозном или социальном, редко можно встретить истинно верующих, потому чго вообще редко можно встретить настоящих людей".
"Он забывал, что литературная простота вещь не врожденная, а приобретенная, это завоевание немногих".
"Если только дать волю мыслям, то и жить нельзя будет".
"Убожество мира в том, что у человека почти никогда нет товарища. Бывают, может быть, подруги и случайные друзья. Мы расточительны на это прекрасное звание "друг". В действительности имеешь одного друга в течение всей жизни. И очень редки те, кто его находит".
"Истинные горести, - говорит Бальзак, - с виду спокойно лежат в глубоком, прорытом ими русле; они как будто спят, но и там продожают разъедать душу".
"но в эту пору его жизни всякое любопытство, артистическое и человеческое, притупилось в нем; он острее чувствовал то, что отделяло его от людей, чем то, что соединяло его с ними".
"Ни капли воды. Душа высохла. Тщетно пытался он рыть песок, заставить бить подпочвенные воды, творить во что бы то ни стало, - механизм мысли отказывался работать".
"Одновременно рушились противоречия, среди которых, не желая в этом сознаваться, уже давно бился Кристоф. Ибо, несмотря на то, что он был подлинным художником, он все же часто примешивал к искусству задачи, ему чуждые; он приписывал ему некую социальную миссию. И не замечал, что в нем самом было два человека: художник, который творит, не заботясь ни о каких моральных выводах, и человек действия, рассуждающий и стремящийся сделать свое искусство высокоморальным и общественным".
"Подрастало поколение, стремившеесся не столько понимать, сколько действовать, сильнее изголодавшееся по счастью, чем по истине. Оно хотело жить, хотело завоевывать жизнь даже ценою лжи".
"было бы неправаильно подчинить нравственность одной эпохи моральным воззрениям другого поколения".
"Бесплодные деревья никто не обдирает. Камнями швыряют только в те деревья, которые увенчаны золотыми плодами"... Жалости достойны художники, которых щадят".
"А со временем наступает пора, когда человека привлекает то, что меньше всего на него похоже, ибо это дает ему более обильную пищу".
"Кристоф любил Жоржа особенно за то, что тот воспринимал жизнь не так трагически, как он. Человечество было бы слишком бедным, слишком серым, если бы рядилось в однообразную форму строгой морали и героического долга, которыми вооружился Кристоф".
"- Ты счастлив, Кристоф! Ты не видишь ночи.
- Я умею видить ночью, - сказал Кристоф. - Я достаточно долго прожил во мраке. Я старый филин".
Ромен Роллан "Жан-Кристоф".
С автором я познакомилась еще в школе. "Очарованная душа" меня поразила, но не думаю, что тогда я до конца могла понять и прочувствовать этот роман. Да и о Кристофе я была наслышана. Моя бывшая одноклассница, прекрасная девочка, с ищущей душой, когда-то на первом курсе воодушевленно рассказывала мне о нем и писала письма, желая завязать переписку, подобно Кристофу и Оливье.
Но все приходит в нужное время, и жизнь Кристофа сплелась с моей в конце учебы, добравшись со мной сюда, в Нью-Йорк. Я не преувеличу, сказав, что и на саму поездку, и на то, чтобы здесь задержаться, меня сподвиг Крафт. Мощь его духа, периоды протеста, страсть и успокоение были точками опоры для меня.
"Живи и слушай мир", - говорю я себе.
Большая часть отрывков осталась в Минске, в тетради, а оставшие сохраню уже здесь:
"Чтобы озарять светом других, нужно носить солнце в себе".
"Во всяком широко распространенном веровании, религиозном или социальном, редко можно встретить истинно верующих, потому чго вообще редко можно встретить настоящих людей".
"Он забывал, что литературная простота вещь не врожденная, а приобретенная, это завоевание немногих".
"Если только дать волю мыслям, то и жить нельзя будет".
"Убожество мира в том, что у человека почти никогда нет товарища. Бывают, может быть, подруги и случайные друзья. Мы расточительны на это прекрасное звание "друг". В действительности имеешь одного друга в течение всей жизни. И очень редки те, кто его находит".
"Истинные горести, - говорит Бальзак, - с виду спокойно лежат в глубоком, прорытом ими русле; они как будто спят, но и там продожают разъедать душу".
"но в эту пору его жизни всякое любопытство, артистическое и человеческое, притупилось в нем; он острее чувствовал то, что отделяло его от людей, чем то, что соединяло его с ними".
"Ни капли воды. Душа высохла. Тщетно пытался он рыть песок, заставить бить подпочвенные воды, творить во что бы то ни стало, - механизм мысли отказывался работать".
"Одновременно рушились противоречия, среди которых, не желая в этом сознаваться, уже давно бился Кристоф. Ибо, несмотря на то, что он был подлинным художником, он все же часто примешивал к искусству задачи, ему чуждые; он приписывал ему некую социальную миссию. И не замечал, что в нем самом было два человека: художник, который творит, не заботясь ни о каких моральных выводах, и человек действия, рассуждающий и стремящийся сделать свое искусство высокоморальным и общественным".
"Подрастало поколение, стремившеесся не столько понимать, сколько действовать, сильнее изголодавшееся по счастью, чем по истине. Оно хотело жить, хотело завоевывать жизнь даже ценою лжи".
"было бы неправаильно подчинить нравственность одной эпохи моральным воззрениям другого поколения".
"Бесплодные деревья никто не обдирает. Камнями швыряют только в те деревья, которые увенчаны золотыми плодами"... Жалости достойны художники, которых щадят".
"А со временем наступает пора, когда человека привлекает то, что меньше всего на него похоже, ибо это дает ему более обильную пищу".
"Кристоф любил Жоржа особенно за то, что тот воспринимал жизнь не так трагически, как он. Человечество было бы слишком бедным, слишком серым, если бы рядилось в однообразную форму строгой морали и героического долга, которыми вооружился Кристоф".
"- Ты счастлив, Кристоф! Ты не видишь ночи.
- Я умею видить ночью, - сказал Кристоф. - Я достаточно долго прожил во мраке. Я старый филин".