Михайло Василич
Только что прочитала в ФБ, что "Таймс" назвала госпожу Меркель человеком года за то, что взяла, вишь, под контроль переговоры с Путиным. Ну что ж ...
Никаких параллелей, конечно. Никаких. Ну нельзя ведь совсем уж за уши-то притягивать. Просто вспомнилось недавно прочитанное в "Науке и жизни" - о Ломоносове.
Михаил Васильевич не был врагом "простых" немцев, более того - женился раз и на всю жизнь (уважаю!) на немке Елизавете Цильх (жил в доме ее матушки в Марбурге), привез ее в Россию. Елизавета Андреевна была женщиной аккуратной и любила красоту. Развела у дома цветник. И кошек она любила, жили у Ломоносовых кошки. И все бы хорошо, да в соседях оказался садовник Штурм, поддерживавший земляческие отношения с главным врагом Ломоносова - секретарем академической канцелярии Шумахером. Ну да, тем самым, что гнобил российскую науку и выписывал за взятки ученых из-за рубежа.
И этот Штурм сильно нарушал их идиллию. Елизавета Андреевна сажает цветочки и гладит милых кошечек, а нехороший Штурм, в угоду Шумахеру, котов пинает, а на розочки льет помои. Она сажает, а он - льет. Она гладит, а он - пинает.
Михайло Василич несколько раз по-хорошему предупреждал соседа. Несколько раз! Но европеец Штурм на первого русского академика - чихал. Раз чихал, два чихал, три чихал. И однажды ...
"НиЖ" приводит описание самого Штурма, не слишком, правда, хорошо владевшего русским языком. Цитата:" Торжества моего день рождений омрачил злодеяния Ломоносова. Двадесять немецких господ и дамен, моих гостей, пошёл воспевать невинный мадригал в Ломоносов палисад. Внезапно на головы воспеваемых 9 господ и дамен из окна Ломоносов квартир упадает пареных реп, кислых капуст, досок и брёвна. Я и мой зупруга сделали колокольный звон на двери, но он вырвался с отломленным перилом и вопияще: “Хорошо медведя из окна дразнить!” - гонял немецкий господ по улице, едва успел гостеприимная дверь захлопнуть всех моего дома. Но два даментуалет похитил на ходу и утерял клейнод на переду. Я и моя зупруга маялись на балкон поливать его водами и случайно, может быть, ронялись цветочными горшками. Но Ломоносов вынес дверь на крюк и сражался в наших комнат. Стукал своим снастнем двадесять господ. И даже выскакнили окнами и везде кричали караулы! Дондеже явился зольдатен гарнизон!!»
Пятеро караульных Ломоносова все же скрутили. И были у него по этому поводу большие неприятности. Но Штурм и клумбу, и котов после этого оставил в покое. Грязью больше - не поливал.