Показ Виктории Андреяновой ss14
Я не стану ее анализировать недавнюю коллекцию Виктории Андреяновой, а просто покажу несколько понравившихся мне вещей. Это совершенно противоречит моим обычаям, но больше ничего я предложить не смогу - коллекция в целом осталось мною не понята, увы. Когда художник очень нравится и своей работой, и лично, то поневоле его себе придумываешь, чего делать ни в коем случае нельзя: любое противоречие реальности этой придуманной манере оказывается чувствительным. В итоге один из самых сильных моментов расписания отеченственных Недель превратился для меня в сплошную рефлексию и фрустрацию.
Ровно так произошло у меня с коллекцией "Клоуны", которую автор посвятила одноименному фильму Феллини 1970 года. За последние 4-5 сезонов у меня сложилось впечатление о ВА как о художнике, который виртуозной разработкой двух или трех приемов способна создать коллекцию большого дыхания, за которой наблюдаешь, будто за движением атмосферных масс - затаив то самое дыхание. К фильму, по-феллиниевски насыщенному гротеском, добавилась еще и "Девочка на шаре", что неизбежно повлекло поток самого разнообразного и изобретательного конструктива и декоративных приемов с многочисленными счастливыми находками. Я же вспомнил об игровых коллекциях ВА 3-5 летней давности. Как по мне, основная мысль фильма состоит в том, что ни одну вещь нельзя воспринимать всерьез, в то время как серьезное отношение к творчеству и гордое внутреннее самоощущение, без игрушек, видятся мне одними из самых очевидных достоинств андреяновских вещей последних лет.
Кроме того, решение образа и света не показались мне очевидными. Не будь их, впечатления от коллекции, возможно, остались бы совсем другими. Свет "подъел" все цвета и разнообразие блесков и показал незаконченность макияжного решения. Оно казалось недостаточно выразительным ни для гротеска, ни для драматизма. Здесь меня снова посетила мысль о том, что работа на ограниченном числе приемов и ощущение сосредоточенности в целом куда больше соответствуют моему новому представлению об органике этого дизайнера, чем многообразие и эксцентрика. Разумеется, мои представления в данном случае никакой роли не играют, но ссылка на кинообразы создает вторую линию условности (после самого подиума) и активно приглашает к зрительской трактовке.
Ссылка на фильм неизбежно означала также ненужное в этом случае сравнение с Данило Донати, моим кумиром среди всех кинохудожников по костюму и мастером гротеска. К 1970 у него уже были в активе пазолиниевский "Царь Эдип" с незабываемыми архаичными масками, и "Оскар" за "Ромео и Джульетту". Это его вторая работа с Феллини (после впечатляющего "Сатирикона"), а впереди - еще одна дзефиррелиевская работа "Брат Солнце, сестра Луна" (которую я считаю вершиной исторического преувеличения) и множество картин с Феллини. Одна из них, "Казанова", принесла Донати второй "Оскар"; этот фильм у меня на втором месте среди любимых феллиниевских костюмов после сказочной работы Пьеро Герарди в "Джульетте и духах". Примеры этих фильмов вновь наводят о мысль о том, что шаблон стоит рвать с безумным треском, а без этого множество самых удачных поводов для художественной работы представляются и в рамках традиции.
Полностью коллекцию можно посмотреть по этой ссылке. Я же оставляю вас с полной версией фильма Феллини.