Королева Елизавета, супергерой стиля
Удивительно, что такой антикварный институт, как наследственная монархия, может дать уроки современного отношения к стилю. Построение личного бренда, работа с узнаваемыми аксессуарами, жизнь в публичном пространстве, здоровая граница между публичными образами и частным лицом, возрастная мода, винтаж и традиционные предметы, упрощение языка - актуальнее вопросов не придумать. Важно иметь перед собой образец достоинства в костюме во времена, когда со словом queen ассоциируется, скорее, Ру Пол. Просматривая второй сезон "Короны" я вспомнил, что год назад писал с этой позиции о стиле королевы Елизаветы. Прекрасный повод прекратить лениться, выбрать иллюстрации и пополнить мой блог, где я так давно ничего не публиковал.
Если отвечать не задумываясь, кому сейчас тяжелее всего работать со стилем, то у меня ответ готов - европейским королевским семьям. Судите сами: от них ждут, что они будут символами вечного, но в современной упаковке. Они олицетворяют норму в том мире, где нормы постепенно исчезают. Каждую официальную фотографию рассматривают под увеличением, но ожидаемый идеал должен быть одновременно демократичным, без глянца и фотошопа. Выделяться считается неприличным, однако представительствовать необходимо. Отпусков на этой работе не бывает. Будто в комиксе о домохозяйках-супергероях, главная сверхспособность которых - корректность и благожелательность. Эти головоломки королева Елизавета решает дольше всех в мире, и хотя бы поэтому ее опыт достоин обсуждения.
Портреты 65 лет ее правления могут составить прекрасную классическую галерею. Примерно такой мы знаем греческую скульптуру, обозначением эталона, в котором человеческие черты считаются лишними, даже нежелательными. Конституционную монархию принято рассматривать, скорее, как должность, и тех, кто способен ее занять, судят в первую очередь по внешности. Ничего другого и не остается: личные высказывания и публичные проявления симпатии недопустимы. Если вы выглядите и держите себя, как королевская особа, стало быть, с ролью вы вполне справляетесь. Это совсем как в мультфильмах или сказках, где обо всех судят только по обличью, хороший он или плохой.
Королевская работа вообще на поверку оказывается довольно поверхностной. Это костюмная постановка, где главные герои при помощи узнаваемых всем миром символов разыгрывают историю о власти (без власти), традиции и национальных символах. Вполне естественно, что одежда играет тут главную роль, так было на протяжении всей истории человечества. Как только актер выходит за рамки амплуа и показывает себя с личной стороны, стоит ждать неприятностей. Хроники английской королевской семьи последнего века служат тому примером, от Эдуарда Восьмого ( здесь мой подробный материал о его вкладе в моду) или принцессы Маргарет до принцессы Дианы ( о ее стилистическом вкладе тут), принца Чарльза и почти
всех младших представителей фамилии.
В этом мире формальностей есть множество скрытых от глаз требований. Костюм не просто работает достойной маской, он должен выделяться из толпы, не образовывать складок, не мяться, быть фотогеничным и хорошо соотноситься с фонами. Шляпа или сумочка не должны съезжать от многочисленных кивков и рукопожатий. Крепкие ноги и мочевой пузырь тоже не помешают. Словом, сплошная функция. Однако именно такое качество было важнее всего для моды до недавнего времени. Она создавала доходчивый образ для тех, кто мог ее себе позволить. Если при этом она еще и украшала, это было дополнительным - сопутствующим - преимуществом, но в первую очередь она служила символом статуса.
Довольно загадочно, в свете сказанного, как Елизавете Второй удалось из живой декорации стать одной из самых узнаваемых фигур века. Когда на осень 2008 Дольче и Габбана создали для своей второй линии коллекцию, где платки были завязаны простым узлом под подбородком, тартановые юбки в складку достигали икры, а трикотажные двойки чередовались с макинтошами и удлиненными твидовыми жакетами, никому даже объяснять не пришлось источник вдохновения. В таком виде королева выгуливает любимых корги в Балморале, это ее частные доспехи, прославленная ею униформа «приличных девушек из графств», которые в прежние времена так старались избежать моды, что ее обогнали, возглавив antifashion.
Что D&G объясняться не пришлось, это и к лучшему - Елизавета Вторая отнюдь не княгиня Грейс, ничего диснеевского в ее образе нет, и посвящать ей коммерческую коллекцию было бы верхом бестактности. И все же, когда дизайнеры в интервью после показа попытались объяснить, почему от мини и корсетов они перешли к кардиганам и практичным сапогам, дизайнеры заговорили о «новом типе женственности», в котором комфорт и удобство позволяют создавать собственный мощный образ, а не интерпретировать глянцевые образцы. Именно так в современной моде передается идея влияния: не соблазнять, не удивлять переменами, а оставаться консервативной и неизменной. Рациональность и приверженность символам при составлении "образа силы" заговорили убедительнее блеска.
Собственно, таков фирменный рецепт стиля Елизаветы и он, несомненно, позаимствован из мужского подхода к стилю. Удивительного мало, ведь все видимые символы власти, которыми она располагает, от короны и скипетра до мантии и орденских лент, именно мужские. У английских аристократок для пошива церемониальных костюмов принято обращаться к мужским портным, которые в своих конструкциях привычно изображают мощь, а не подчеркивают изгибы. Обычно считается, что привлекательными мужчин делают проявления власти, а женственность связана с усилиями, направленными на повышение привлекательности. Фактически, это недостаток мужественности. Она не врожденная, а требует работы, включения в систему красоты; в истории моды женственность подчеркивалась именно отказом от мужских качеств. Вот только мода с этой системы соскочила, как героиновый наркоман - в ломках.
Когда этого не было и в проекте, Елизавете перед своей коронацией в 1953 пришлось решать непростую задачу: дама на мужской должности с мужскими же выразительными средствами. И это в эпоху, когда царствовал стиль нью-лук, подчеркнуто фемининный. Ее великие предшественницы, первая Елизавета и Виктория, не сталкивались с такой острой проблемой, но решили ее очень радикально, позаимствовав рецепт у женщин-фараонов. К концу своего долгого правления обе превратились в живые статуи. В 20 веке это было бы вряд ли возможно, и королева нашла идеальный выход. Парадные и официальные платья первых десятилетий царствования признавали наличие моды, но были основаны на государственной символике.
Коронационное платье, созданное Норманом Хартнеллом, было расшито не планетами и гротесками, как он предполагал, а растительными символами Британского королевства и стран Содружества (детали - на фото выше). В Ирландию Елизавета отправлялась в зеленом, а костюм для олимпийского Монреаля носил мотивы олимпийских же колец. Мантия Ордена Британской империи была заказана по правилам, у старейшей фирмы «Ид и Равенкрофт», но рисовала ее эскиз студентка Королевского колледжа моды Марион Фоул, получившая эту возможность на конкурсе. С конца 50х дизайнер Харди Эмис ввел в ее гардероб цвет, но воспитанная с детства привычка к одежде-униформе и след от ограничений военных лет не оставляют в нем ничего спонтанного. Еще успешнее Елизавета научилась избегать кондитерских фасонов бальных платьев для дебютанток.
До середины 70х движения моды без труда прочитывались в королевских нарядах, кроме как в высоте подола, которая диктуется протоколом. Однако не они составляли основное послание костюма. Если угодно, Елизавета подбирала костюмы в манере Джеймса Бонда: мода замечалась ее дизайнерами лишь в той части, в которой она фиксирует современность. По известному наблюдению, «королеве не нужно меняться; она остается собой, а время само к ней возвращается». Некоторые ее наряды из 60х смотрятся очень актуально, но статус не позволял ей выглядеть модницей, в отличие от принцессы Маргарет. Эта разница прекрасно отражена в мини-сериале «Корона», немалая часть из 100-миллионного бюджета которого пошла на костюмы. Художник фильма описывает различие следующим образом: «Мне хотелось, чтобы костюмы Ее величества выглядели, будто сделаны с одной примерки, тогда как принцесса Маргарет требовала четырех или пяти».
Эта примечательное отсутствие себялюбия и эгоизма упоминаются чуть не раньше всего в разговорах о королеве. Гардеробные истории лишь подчеркивают эти качества с новой стороны. Сейчас слово «долг» применительно к публичному образу звучит откровенно нелепо: теперь поощряется тщеславие, величину которого можно сравнить разве что со старыми представлениями о принцессах. Ограничения и сдерживание отнюдь не являются излюбленными понятиями в словаре нынешней моды - любые индивидуальные проявления, комфорт любой ценой и самопопустительство стали признаками нового отношения к представлению себя окружающим, их с читают достижениями, формой принятия. Отсутствие работы над собой преподносится как свобода и желанное проявление естественности, и тут находится еще одна причина тому, что королевский гардероб, парадоксально свидетельствующий о служении и ограничениях, привлекает так много внимания.
Одежда аристократии, которая на протяжении веков и составляла моду, всегда являла окружающим образец владения собой. Дисциплина ума и тела, знание правил и способность элегантно подать себя в любой ситуации справедливо приравнивались к благородству. Собственно, так и осталось до этого момента: элитарное потребление предлагает нам образец желанного, а самым желанным остается недоступное, требующее усилий и работы. Что бы ни утверждали сторонники бодипозитива, желанное тело - то, которого у нас нет, полученное с трудом. Другое дело, что общее падение уровня потребления зашло так глубоко, что пропагандируются иные варианты иерархии, роль авторитета снижается, а элитарные модели могут рассматриваться большинством только на уровне внешних символов или как музейный образец, на картинке.
Вот примерно так многочисленная публика и рассматривала королевские наряды на выставках, приуроченных к юбилею ее правления в 2012 году. Вивьен Вествуд выпустила даже капсульную коллекцию из десяти платьев, каждое из которых вдохновлено появлением королевы по какому-либо знаменательному случаю. Некоторые из них имитировали ткань винтажных английских флагов, и такое настойчивое обращение к символам в своей работе роднит обеих дам. Вествуд начинала карьеру с маек, где официальный портрет королевы был переработан в панковском духе, а заканчивает ее кавалерственной дамой, получив в 2006 Орден Британской империи. В промежутке короны, скипетры, мантии и прочий исторический арсенал составили ей имя и состояние. Это лишний раз свидетельствует о том, что работа с традицией всегда вознаграждается.
Впрочем, к узнаваемому царственному образу обращалась не только Вествуд. К год своего 90-летнего юбилея Елизавета Вторая, казалось, побывала на большей части мудбордов подиумных коллекций, произошло ее окончательное возведение в ранг «иконы». Особенно обращали на себя выходы из коллекций Chanel и Gucci осени 2016, в которых интерпретировалась любимая с 80х королевская манера одеваться с ног до головы в единый яркий цвет, а цвет сумки координировать с перчатками или обувью. Фасон привлекает внимание одной-двумя крупными чертами, а все декоративные элементы достаются шляпке четких форм. Повсюду в коллекциях появились тиары, в моду вернулись нитки жемчуга. Другие узнаваемые черты образа тоже не остались без внимания: на подиуме достаточно было и длинных перчаток, и женских вариантов гвардейской формы, броских платков с узлом под подбородком, и «сельских Елизавет».
Все приметные детали официального и частного образа разобрали на цитаты, что было несложно сделать: эти «костюмы для служения» почти лишены личного, они предназначены только для разговора с внешним миром. Как ни странно, в эпоху индивидуализма эта задача очень близка любому обывателю. Если раньше он оказывался в коконе личной жизни, как только покидал место работы, то сейчас социальные сети вынесли семейную жизнь, отдых и отношения на всеобщее обозрение. Другими словами, сейчас каждый находится на витрине, как веками приходилось делать членам правящих семейств, но не все умеют с этим достойно справляться. И здесь пример королевы Елизаветы в самых экстремальных проявлениях показывает, как сбалансировать две главные задачи, решаемые человечеством с помощью моды: оставаться собой и при этом принадлежать обществу, уравновесить индивидуальное и типичное.
"Героинь стиля" набралось уже достаточно много - думаю, не сделать ли на это материале отдельную лекцию. Про мужские иконы стиля уже была, успешная, теперь изменения в моде 20 века можно проследить и с помощью ярких женских образов. Следите на новостями на моей странице.
