1.5 Недолгая правда
Почему сорок - это хорошо 2.
Сорок - это прекрасный возраст во всем.
Ну вот смотри, ты достаточно молод чтоб трахаться когда хочется, а не когда у тебя встанет, ты все еще можешь пойти на работу после грандиозного забухатора, ты все еще легок на подъем, да и вообще, достаточно энергичен.
Чего в тебе прибавляется, ну в большинстве из рассматриваемых случаев, так это мозгов.
Приходит понимание, скорее выкристаллизовывается, основная модель восприятия партнера.
Тебе уже не семнадцать - тебе не нужна взрослая тетя с ненасытной пиздой которая будет радоваться твоему непрекращающемуся юношескому запалу, которая после оргазма погладит по головке и расскажет что и как ты сделал правильно на этот раз, а что тебе стоило бы делать несколько иначе, как говориться «подтянуть», пользуясь сленгом и интонациями футбольных комментаторов
Тебе не двадцать - дикие, страстные, истеричные отношения, основанные исключительно на экспериментах с еблей как половой, так и нервной системы для тебя уже смешны и нелепы
Тебе уже не тридцать - покровительственно-папиковская, в чем-то садистская, в чем-то снисходительная, в чем-то самоутверждающая ебля с чем-то податливо-зависящим, обязанным тебе угождать согласно статусу, тоже уже давно прошедший и благополучно забытый этап.
И вот тебе сорок.
[Spoiler (click to open)]Да, зачем же врать, у тебя все еще есть все эти спонтанные перепихоны, взрывы страсти херъ его знает от чего образующиеся - вы, с двадцатилетней девчушкой в поезде можете трахать друг друга до бесчувствия всю ночь, да и тридцатилетнюю танцовщицу ты можешь отжарить так, что она будет ежедневно встречать тебя у офиса урча мотором машины, голодным как и ее гладенькое лоно, и сорокалетняя светская львица будет тревожить своими криками постояльцев и персонал гостиницы в которой вы предаётесь самому-таки неукротимому и прямо-таки грязнейшему блуду, и пятидесятилетняя шикарная бабенка-директор, в самом соку, поставленная в одну из самых древних позиций встречающихся везде - от греческих ваз, до индийских барельефов у себя же над столом в первый же час знакомства, зажавшая папку с вашим совместным договором в зубах дабы не орать на всю приемную - все это есть, все это было, все это возможно и будет, но самое главное, ты постепенно приходишь к пониманию того, что нужно именно тебе.
Тебе, а не кому-то там в толпе шурующей где то рядом и живущей твоей жизнью, потому что своей жизнью ей жить страшно и хлопотно.
Понимаешь, зачем тебе это нужно.
Как это нужно.
Когда это нужно.
А самое главное понимаешь, кто именно нужен тебе, потому что тех, кто тебе не нужен, ты уже, методом того самого художественного тыка, как-то уже вычислил.
Ты постепенно понимаешь, что тебе нужен партнёр.
Друг, который примет тебя именно таким, какой ты есть.
Со всеми твоими не утаенными недостатками и не разрекламированными достоинствами.
И да, нужна та, для которой ебля, это так же естественно, необходимо и даже требуемо, как и для тебя.
Та, которая может предвосхищая твой готовый сорваться с языка вопрос, вышлет тебе фото интимного свойства, именно такое, какое ты смутно себе напредставлял, и именно тогда, когда ты мечтаешь его получить, но даже и не надеешься его получить, без всяких прелиминариев, потому как ей тупо импонирует то, что у тебя на нее стоит, и ей похуй, что для этого она запирается в туалете на работе, и похуй, что о ней подумает колышущаяся зеленными водорослями в пруду та самая «окружающая среда», да в принципе ей похуй все, кроме вас сейчас.
И это не то истерическое аннокаренинское «похуй» с этим мерзко-театральным «ах оставьте!», и тошнотворными шлепками сырого мяса под колесами поезда, нет-нет, ни в коем случае.
Это здоровое «похуй» состоявшегося, самостоятельного человека, который дозрел до ответственности за свой собственный выбор, без разницы плох он или хорош для кого-то там.
Ты начинаешь понимать, что очень хочешь отношений, при которых, оказывается, есть варианты выбирать каждому за себя, и абсолютно, оказывается, не обязательно отвечать за чужой, даже самый удобный для тебя выбор.
Отношений, при которых интересы - они тоже могут быть общими. Оказывается можно нажраться вусмерть вдвоем и ебстись в темном переулке, потому что вам обоим хочется нажраться и трахаться. И главное слово тут, как это ни странно, это не ебстись.
Главное слово тут - обоим.
Тебе не делают одолжений, до тебя не снисходят жертвенно, не кривят губу, не отмазываются, не считают тебя мерзким плебеем, или нажравшимся скотом и не говорят «фи» - нет. С тобой нажираются безбрежным количеством ледяного мохито и ебутся с таким явным удовольствием, что хочется делать это ещё, ещё и еще.
Да, потом, утром, голова болит у вас у обоих.
Но и тут, проверочное слово - оба.
Оказывается, если чьи то интересы кому-то из вас не нравятся, то можно тупо не обращать на них внимания. Можно радоваться человеку, встречая ее после урока таких нелюбимых тобою латиноамериканских танцев, или завалиться на ее экзамены по этому вычурному итальянскому и доводить до белого каления тайно влюбленного в нее препода, который младше тебя на жизнь называя его душкой - все это можно делать, возвращаясь с собственной тренировки по жутко ненавидимой ею, оголтелой пацифисткой, практической стрельбе.
И да, оказывается, что твои привычки пить пиво из горла, курить в туалете, и орать арии в душе, это тоже не «фи».
Это просто твои привычки.
И все.
Вот так вот все просто.
Какой же это кайф - разговаривать. Общаться на равных. Слушать. Делиться.
Блин, получать советы лишённые даже ноток менторства, как такового.
А эта голимая и выдуманная овцами обоего пола херня, о том, что "внешность не главное"....
Ну вот как бы я обратил на тебя внимание, на такую всю хорошую, и на охуенный твой внутренний мир, если бы ты не была красивой? Да миллиарды женщин с внутренним миром, что у твоей Матери Терезы, ходят неебаны и грустны, ибо серы и не интересны.
После стольких лет я твердо уяснил одно - по-настоящему красивые женщины уверены в себе. Они не будут срываться на тебе за свое недовольство этим бренным миром, потому что он, этот ебучий мир, как-то странно добр к красивым женщинам. И потому спокойного позитива в них намного больше, чем в тех, кто создает себе красоту часами, и до усрачки боится того, что сейчас у нее где-то что-то отвалиться, или смеситься, или размажется.
Объективно красивая женщина, может сверкать и переливаться в своем офисном строгом наряде, заставляя тебя терять покой от желания знать одела ли она сегодня чулки, или на ней вообще нет белья; с тем же успехом, она абсолютно спокойно идет с тобой в конный тур в старых кроссовках и драных джинсах, потому что знает, что все что ей нужно для достижения эффекта Х, это так, по-особенному, "фирменно" выгнуть левую бровь - и все. И вы уже в ближайших кустах ебетесь как ненормальные, и охуевшие лошади понуро прядут ушами, так как дорога длинная, а бровь задирается за двоих и неоднократно - когда хочется тебе, и когда хочется ей.
Хочется ей. Ощущаешь всю прелесть этого выражения?
Не скрывая, конкретно, не ожидая твоей сложновыебнутой интуиции.
А когда хочется тебе, она уже знает.
И называет это пошлым словом «чуйка».
Можно читать вдвоем разные книги лежа в какой-то неведомой ранее позе друг у друга головой на коленях.
Можно любить разную музыку уступая очередь на динамики.
Можно бить тарелки, устраивать сцены, бить людям морды в баре ревнуя друг друга, прекрасно зная, что все это понарошку, что когда кто-то из вас от всего этого устанет, или просто покроется инеем, он просто и честно скажет об этом и уйдет.
А то, что кто-то из вас рано или поздно уйдет, вы прекрасно знаете оба.
Потому что честны до отвращения.
Но это будет потом.
А сейчас, пока, все можно.
Можно выбирать друг другу одежду.
Можно устроить день открытых дверей и позвать каких-то абсолютно ненормальных знакомых.
Можно, наоборот, запереться на неделю дома.
Можно все.
Потому что самое главное «можно», это можно быть тем, кто ты есть.
Не надо масок, поползновений и даже малюсеньких уступок.
И да, я - тот кто я есть.
И это совсем не плохо для нее.
А для меня это по-настоящему здорово.
Это именно то, чего хочу я сам и именно сейчас, в свои великолепные сорок.
Сорок - это прекрасный возраст во всем.
Ну вот смотри, ты достаточно молод чтоб трахаться когда хочется, а не когда у тебя встанет, ты все еще можешь пойти на работу после грандиозного забухатора, ты все еще легок на подъем, да и вообще, достаточно энергичен.
Чего в тебе прибавляется, ну в большинстве из рассматриваемых случаев, так это мозгов.
Приходит понимание, скорее выкристаллизовывается, основная модель восприятия партнера.
Тебе уже не семнадцать - тебе не нужна взрослая тетя с ненасытной пиздой которая будет радоваться твоему непрекращающемуся юношескому запалу, которая после оргазма погладит по головке и расскажет что и как ты сделал правильно на этот раз, а что тебе стоило бы делать несколько иначе, как говориться «подтянуть», пользуясь сленгом и интонациями футбольных комментаторов
Тебе не двадцать - дикие, страстные, истеричные отношения, основанные исключительно на экспериментах с еблей как половой, так и нервной системы для тебя уже смешны и нелепы
Тебе уже не тридцать - покровительственно-папиковская, в чем-то садистская, в чем-то снисходительная, в чем-то самоутверждающая ебля с чем-то податливо-зависящим, обязанным тебе угождать согласно статусу, тоже уже давно прошедший и благополучно забытый этап.
И вот тебе сорок.
[Spoiler (click to open)]Да, зачем же врать, у тебя все еще есть все эти спонтанные перепихоны, взрывы страсти херъ его знает от чего образующиеся - вы, с двадцатилетней девчушкой в поезде можете трахать друг друга до бесчувствия всю ночь, да и тридцатилетнюю танцовщицу ты можешь отжарить так, что она будет ежедневно встречать тебя у офиса урча мотором машины, голодным как и ее гладенькое лоно, и сорокалетняя светская львица будет тревожить своими криками постояльцев и персонал гостиницы в которой вы предаётесь самому-таки неукротимому и прямо-таки грязнейшему блуду, и пятидесятилетняя шикарная бабенка-директор, в самом соку, поставленная в одну из самых древних позиций встречающихся везде - от греческих ваз, до индийских барельефов у себя же над столом в первый же час знакомства, зажавшая папку с вашим совместным договором в зубах дабы не орать на всю приемную - все это есть, все это было, все это возможно и будет, но самое главное, ты постепенно приходишь к пониманию того, что нужно именно тебе.
Тебе, а не кому-то там в толпе шурующей где то рядом и живущей твоей жизнью, потому что своей жизнью ей жить страшно и хлопотно.
Понимаешь, зачем тебе это нужно.
Как это нужно.
Когда это нужно.
А самое главное понимаешь, кто именно нужен тебе, потому что тех, кто тебе не нужен, ты уже, методом того самого художественного тыка, как-то уже вычислил.
Ты постепенно понимаешь, что тебе нужен партнёр.
Друг, который примет тебя именно таким, какой ты есть.
Со всеми твоими не утаенными недостатками и не разрекламированными достоинствами.
И да, нужна та, для которой ебля, это так же естественно, необходимо и даже требуемо, как и для тебя.
Та, которая может предвосхищая твой готовый сорваться с языка вопрос, вышлет тебе фото интимного свойства, именно такое, какое ты смутно себе напредставлял, и именно тогда, когда ты мечтаешь его получить, но даже и не надеешься его получить, без всяких прелиминариев, потому как ей тупо импонирует то, что у тебя на нее стоит, и ей похуй, что для этого она запирается в туалете на работе, и похуй, что о ней подумает колышущаяся зеленными водорослями в пруду та самая «окружающая среда», да в принципе ей похуй все, кроме вас сейчас.
И это не то истерическое аннокаренинское «похуй» с этим мерзко-театральным «ах оставьте!», и тошнотворными шлепками сырого мяса под колесами поезда, нет-нет, ни в коем случае.
Это здоровое «похуй» состоявшегося, самостоятельного человека, который дозрел до ответственности за свой собственный выбор, без разницы плох он или хорош для кого-то там.
Ты начинаешь понимать, что очень хочешь отношений, при которых, оказывается, есть варианты выбирать каждому за себя, и абсолютно, оказывается, не обязательно отвечать за чужой, даже самый удобный для тебя выбор.
Отношений, при которых интересы - они тоже могут быть общими. Оказывается можно нажраться вусмерть вдвоем и ебстись в темном переулке, потому что вам обоим хочется нажраться и трахаться. И главное слово тут, как это ни странно, это не ебстись.
Главное слово тут - обоим.
Тебе не делают одолжений, до тебя не снисходят жертвенно, не кривят губу, не отмазываются, не считают тебя мерзким плебеем, или нажравшимся скотом и не говорят «фи» - нет. С тобой нажираются безбрежным количеством ледяного мохито и ебутся с таким явным удовольствием, что хочется делать это ещё, ещё и еще.
Да, потом, утром, голова болит у вас у обоих.
Но и тут, проверочное слово - оба.
Оказывается, если чьи то интересы кому-то из вас не нравятся, то можно тупо не обращать на них внимания. Можно радоваться человеку, встречая ее после урока таких нелюбимых тобою латиноамериканских танцев, или завалиться на ее экзамены по этому вычурному итальянскому и доводить до белого каления тайно влюбленного в нее препода, который младше тебя на жизнь называя его душкой - все это можно делать, возвращаясь с собственной тренировки по жутко ненавидимой ею, оголтелой пацифисткой, практической стрельбе.
И да, оказывается, что твои привычки пить пиво из горла, курить в туалете, и орать арии в душе, это тоже не «фи».
Это просто твои привычки.
И все.
Вот так вот все просто.
Какой же это кайф - разговаривать. Общаться на равных. Слушать. Делиться.
Блин, получать советы лишённые даже ноток менторства, как такового.
А эта голимая и выдуманная овцами обоего пола херня, о том, что "внешность не главное"....
Ну вот как бы я обратил на тебя внимание, на такую всю хорошую, и на охуенный твой внутренний мир, если бы ты не была красивой? Да миллиарды женщин с внутренним миром, что у твоей Матери Терезы, ходят неебаны и грустны, ибо серы и не интересны.
После стольких лет я твердо уяснил одно - по-настоящему красивые женщины уверены в себе. Они не будут срываться на тебе за свое недовольство этим бренным миром, потому что он, этот ебучий мир, как-то странно добр к красивым женщинам. И потому спокойного позитива в них намного больше, чем в тех, кто создает себе красоту часами, и до усрачки боится того, что сейчас у нее где-то что-то отвалиться, или смеситься, или размажется.
Объективно красивая женщина, может сверкать и переливаться в своем офисном строгом наряде, заставляя тебя терять покой от желания знать одела ли она сегодня чулки, или на ней вообще нет белья; с тем же успехом, она абсолютно спокойно идет с тобой в конный тур в старых кроссовках и драных джинсах, потому что знает, что все что ей нужно для достижения эффекта Х, это так, по-особенному, "фирменно" выгнуть левую бровь - и все. И вы уже в ближайших кустах ебетесь как ненормальные, и охуевшие лошади понуро прядут ушами, так как дорога длинная, а бровь задирается за двоих и неоднократно - когда хочется тебе, и когда хочется ей.
Хочется ей. Ощущаешь всю прелесть этого выражения?
Не скрывая, конкретно, не ожидая твоей сложновыебнутой интуиции.
А когда хочется тебе, она уже знает.
И называет это пошлым словом «чуйка».
Можно читать вдвоем разные книги лежа в какой-то неведомой ранее позе друг у друга головой на коленях.
Можно любить разную музыку уступая очередь на динамики.
Можно бить тарелки, устраивать сцены, бить людям морды в баре ревнуя друг друга, прекрасно зная, что все это понарошку, что когда кто-то из вас от всего этого устанет, или просто покроется инеем, он просто и честно скажет об этом и уйдет.
А то, что кто-то из вас рано или поздно уйдет, вы прекрасно знаете оба.
Потому что честны до отвращения.
Но это будет потом.
А сейчас, пока, все можно.
Можно выбирать друг другу одежду.
Можно устроить день открытых дверей и позвать каких-то абсолютно ненормальных знакомых.
Можно, наоборот, запереться на неделю дома.
Можно все.
Потому что самое главное «можно», это можно быть тем, кто ты есть.
Не надо масок, поползновений и даже малюсеньких уступок.
И да, я - тот кто я есть.
И это совсем не плохо для нее.
А для меня это по-настоящему здорово.
Это именно то, чего хочу я сам и именно сейчас, в свои великолепные сорок.