Глава девятнадцатая. Джонни-бой и добровольная кардиология
... И вот я сижу в этом ёбаном опен-офис рядом с прочими дрыщами делающими вид что заняты работой и с остервенением луплю пальцами по своей невъебенно крутой чёрно-красной клавиатуре.
Сослуживцы и подчинённые переглядываются - если слышен мой грохот, то как пить дать компания получит какой нибудь гешефт, а они в свою очередь урвут каждый свой кусок или кусочек.
Все счастливы.
Меня они не любят - тут есть все варианты нелюбви: от жуткой но скрытой ненависти, до мелкого неприятия.
[Spoiler (click to open)]Мне похуй их эмоции. Мне вообще слишком многое похуй.
Наверно возрастное.
Ненавидят, но при этом неизменно хвалят или пытаются улыбаться. Ещё бы - я тот добрый фей из за которого они могу рвать себе куски и кусочки - все, от таких же заместителей как я, и до последнего уборщика.
Большие контракты. Большие грузы. Большие бюджеты. Большие куски которые можно запихнуть себе в норку. Большая радость. Положительно, это стоит того чтоб перетерпеть такого мудака как я.
Директор тоже особенно большой любви ко мне не испытывает. Этому стремительно стареющему плешивому деревенщине волею судьбы получившему учёную степень в Штатах постоянно мерещится то, что я мечу на его место. Феерический мудак.
Этот идиот реально не понимает как я далёк от подобного, как мне не хочется принимать какие либо решения. Он настолько туп, что делиться своими страхами с бухгалтером которая у меня на прикорме.
В общем пиздец. Средний офис.
Меня терпят пока я приношу деньги. Пока я привожу новые компании. Терпят грохот моих чопперов, мои сальные шутки, мой похуизм и относительную независимость. Терпят даже то, что я работаю на Организацию.
Даже в каком то смысле гордятся этим, за моей спиной подтрунивая над тем что я продолжаю на них работать за те деньги которые они мне платят.
Да и хуй с ними. Если эта шарашка закроется, а она неминуемо скоро закроется, через год о ней забудут во всём мире. Если конечно до того кто нибудь из её работников не придёт на работу с дробовиком и не выбьет весело всем тут мозги.
Как заместитель директора я имею определённые права и свободы. Могу курить когда хочу. А хочу я в последнее время постоянно. Я знаю что это сублимирует, но ничего не могу с собой поделать.
Я выхожу на балкон, прикуриваю свои тонкие сигареты от зиппо и закрыв глаза представляю себе как в офис входит самая-самая серая из собравшихся тут мышей и клацнув затвором помповика с перимерзким смехом начинает стрелять по разбегающимемуся планктону
- БББбаааах!!!! и розово-серые мозги фонтаном, веером брызг на белой стене, на плакатах учащих доверию друг к другу, изумлённый взгляд падающего на пол менеджера с отстреленной макушкой....
- Ббббаааах!!! и толстожопая кассирша отлетая вперёд жопой застревает в оконнной раме с ужасом и удивлением созерцая непонимающим взором сквозную дырищу там где у неё был когда то колышущийся жирный живот покрытый белыми складками...
Фантастическое зрелище
Но думаю что до того времени я смогу уже позволить себе работать там где хочу.
Вот к примеру на Организацию. Честно слово, плати я только за себя, ни секунды не подумав работал бы только там, несмотря на то что платят там половину моей зарплаты тут. Но там мне прикольно.
Я решаю вопросы так как если не я то кто? Я общаюсь с людьми протягивая им гербовую визитку и с внутренним смехом вижу как они сразу перестраиваются под меня, как они сразу меняют отношение. От Организации буквально несёт деньгами за версту. Её доят все кто может, и надои настолько высоки и калорийны, что все те кто в бизнесе увидев мою визитку сразу становятся на задние лапки и начинают поводить головами как Гаммельские крысы услышавшие флейту.
Организация - это власть. И все это прекрасно знают. Даже такой пиздобол как я
И вот мы с Джоном в клубе
Джон это что то.
Невысокий, можно сказать почти карлик, он обладает каким то животным магнетизмом. Этот ботан в очках похожий на Аль Бано охмуряет баб пачками - красивых баб, самок и самочек в самом соку, он ебёт их пачками, он засовывает таким женщинам, вставить которым я могу только напрягшись, а напрягаться я не люблю.
Я люблю когда напрягаются ради меня.
Да, я хуев эгоист.
Но я ебусь как Зевс. Я выебу вам душу так, что вы прибежите и завтра и послезавтра. Дело даже не в манде и не в моей привычке спускать на жопу, нет. Я просто люблю тех кого ебу именно в тот момент времени. А потом я не могу даже вспомнить имени.
Хотя вру.
Есть, есть имена которые из меня не вытравить даже серной кислотой. Да. Я пробовал. Я свёл твоё ёбаное имя со своего лобка именно ею, и ты блядь не поверишь как именно это было больно, это было как сто чертей сующих мне в дебелое пузо свои ёбаные расклеенные вертела, мне было больно, было больно от того как твоё имя растворяется с моей кожей, как оно сходит с меня какими то пузырящимися каплями.
Не было ничего больнее чем видеть то как ты уходишь даже с моей кожи.
Не было ничего больнее...
Да, о Джоне - этот мелкий хер с позолоченной залупой, он ловил их везде. В обе наши с ним командировки он умудрялся находить нимф, блядских богинь, и вставлял им так, что они рассказывали мне об этом взахлёб, совсем как ты в том маршрутном такси испуганной молоканской семье сбежавшей на первой же остановке.
В тот вечер мы пили самогон, нет, мы пили украинский самогон закусывая украинскими маринованными грибами и любовью сыпавшейся на нас. Мы не хмелели, мы были счастливы и радостны и мировая гармония не нарушалась, и взлетали самолёты и поезда шли точно по расписанию. А потом, выпив литра три на четверых, мы радостные и благодарные поехали домой. Я завалился на кровать и стаскивая чопперы наблюдал как потешная щуплая фигурка Джона бегает из угла в угол
- Джонни?
- Да?
- С хуя ты прыгаешь из угла в угол как китайская кукла?
- Я хочу ебаться. Я хочу поймать тёплую красивую манду и засадить ей так чтоб она поняла кто тут папа. Я хочу женщину. Я безумно хочу женщину. Понимаешь?
- Да блядь, как всегда. Ты просто озабоченный мудак. Блядь, два часа ночи. Пойди в душ, сдрочи, полегчает точно.
- Я дрочил уже два раза. Я хочу женщину
- Спустись в фойе, возьми себе блядь, вдуй ей или дай ей в рот и иди на хуй. Я хочу спать
- Нет, не то. Я хочу обволакивать её как паук. Я хочу снять самую неприступную. Это как наркотик. Это мне нужно
- Ок, чего ты хочешь от меня?
- Найди мне клуб. Ты тут всё знаешь. У тебя нюх на такие места. Ты можешь найти пёзд даже на необитаемом острове. Дай мне дичь. Клянусь быть хорошей собакой. Я принесу их тебе в зубах
- Джонни бой. Блядь, вокруг темень и дождь и мои чопперы натёрли мне ноги до кровавых волдырей. Это больно.
- Я понесу твою ёбаную тушу на руках, клянусь. Найди мне клуб!
- Ок. Сынок, ты в курсе что ты больной ублюдок? Ты вообще в курсе что ты и меня обставил? А это сложно
- Иди на хуй! Но сперва оденься
Вот так мы вышли из этого шикарного номера тёплой и сухой гостиницы с чешским пивом в темень и дождь этого огромного города. Я тут учился. Рос какое то время. И да, у меня нюх на злачные места. Я найду вам клуб с пёздами даже на необитаемом острове.
Если честно, после писем этой невинной пробляди делившейся со мной своими фантазиями и реальными похотливыми проделками, у меня у самого был просто фантастический стояк который приходилось даже прикрывать. Дрочка нихуя не помогала.
Я помнил этот клуб. Чисто интуитивно, я знал что нами именно туда, именно там, меня зовёт и манит этот женский запах, эта смесь духов, пота на чистом женском теле и феромоны, феромоны, феромоны.....
Шива и Ганеша, как пахнет распалённая женщина!
Как пахнет человеческая самка которая хочет тебя внутрь. Нет, не так что всех, а та что всех для тебя. Та что будет ебстись со взводом морячков, но перед тобой. Так чтоб ты видел всё, чтоб ни один кадр, ни один жест, ни один стон не миновал тебя...
Вишну и Кришна!
Что это за зрелище...
Что это за чувство...
И мы пришли в клуб. Это было то самое место которое всегда открыто для таких как я - барменши обливали посетителей водой, сквернословили, распаляли посетителей, но не давали, смеясь и откровенно дразня дрочеров своими сиськами, жопками, ножками в короткой тугой коже, шеями покрытыми татуировками. Да, это было самое моё место
- Ну, мой бесноватый друг? Ты счастлив?
- Да! Это то самое! Я сейчас тут кого нибудь выебу!
- Поосторожнее амиго. Ты видел тех добродушных байкеров у входа? У них очень большие кулаки и достаточно длинные финки. А нас тут не знает никто кроме нескольких человек которые вполне возможно будут приглашены на опознание.
- Ты же сам байкер?
- Нет. Я просто так выгляжу. Я давно не байкер. Я офисный планктон похожий на байкера.
- Ок, я буду осторожен. Но ты не похож на офисный планктон. Ты похож на байкера.
- А ты на Аль Бано. Но петь ведь ты всё равно не умеешь. Так что давай поосторожнее. Мой дряблый живот прекрасен когда он без дыр
- Ок. Но я хоть могу с ними поговорить?
- Да конечно. Можешь им даже спеть «Травиату». Только никаких рук на жопе ок?
- Ок
И мы вошли
Место было прекрасным. Это был самый пиздечный бар из тех которые мне попадались в жизни. А видел я их немало.
Дрочеры за стойкой пытались понравиться нескольким девочкам в мини юбках, какие то шведы шумно пили, компания офисных серых мышек вырвавшихся на волю пыталась вовсю стать тигрицами, но у таких не получается, хоть жопой пой.
Они были похожи на серых мышек покрашенных хной под тигров.
Таких можно валить пачками.
Но это не охота и они не добыча.
Такое можно трахать когда кулак надоедает и хочется просто тупо спустить.
Серые ляжки, серые сиськи, серые трусишки, серые стоны.
Нет огня. Нет реальной страсти. Нет ненависти. Нет любви.
Стонут они как несмазанные дверные петли или наоборот, как бляди в плохой порнушке которым платят за озвучку - активно но пусто.
Такое не ебут.
С таким дружат или не замечают
Но тут пришли они и всё изменилось. Из ниоткуда, из блядского небытия. Они выплыли на свет прожекторов как мираж перед умирающим в пустыне от жажды - официантка, тугая как молодая лань, в кожаных шортиках настолько маленьких, что они скорее были трусиками, и настолько тесных, что они явно очерчивали то, что под ними ничего нет, настолько тугими, что казалось еще шаг и они лопнут сами себя вожделея, барменша с нагло точащими полуприкрытыми муслином татуированными сиськами и клетчатой шотландке, настолько короткой, что она скорее напоминала пояс чем юбку и кёльнерша в маскарадном костюмчике французской служанки. Костюмчик был настолько предумышленно мал, что у меня не осталось ни тени сомнений в том что он был куплен в секс шопе.
Да, я постоянно хожу в секс шопы. Они будоражат мне кровь. Мне нравиться то спокойное бесстыдство с которым продавщицы объясняют куда что всовывать и с какой амплитудой и смазкой. Мне нравиться потом всё это видеть, чувствовать и всовывать самому. Я люблю эксперименты.
И я люблю самок которым нравятся эти эксперименты. От жертвенных овец всовывающих в себя полуметровую «Бычью радость» только для того чтоб понравиться, меня открыто и явно тошнит. Я люблю когда всовывают в себя чтобы кончить. И даже кончить «на публику». Я не против эксгибиционизма. Блядь, я вообще не против ничего что делает самок самками.
Потому я обожаю трахаться со стриптизёршами. Нет, не с теми жирными опустившимися блядьми со сворой детей и с мужем пиздоболом, ни в коем случае. Нет, с теми самками и самочками познавшими свою власть над безликим эрегированным мужским стадом символично кончающим в них банкнотами. Вот их я люблю. Блядь, я их обожаю.
Их разгоряченные податливые тела покрытые антиперспирантами, их стоячие сиськи и тренированные ягодицы которые никогда тебе не достанутся, хоть ты их и лапаешь, хоть ты их и слюнявишь распалённый старый козёл или дрочливый малолетка - хуя они твои. Они никогда не будут твоими, не надейся.
А моими - будут. Потому что я ебусь как Зевс, и потому что я ебу их в душу, а не в розовую безволосую аккуратную дырочку.
И они чувствуют меня. В любом баре, в любой толпе, на любой сцене, я и такие как я - это именно те которым они останавливаются заглянуть в глаза. Наше пойло они пьют, а не сливают перехватив бабки. Твои бабки. И ещё бабки того парня. Для нас они танцуют у зеркал.
И если мы отводим глаза они начинают злиться и нервничать.
Эти трое прошли в зал - барменша легко перепрыгнула стойку, кельнерша убежала по лестнице вверх блеснув прекраснейшей попкой, официантка надела дежурную улыбку и подошла к нам
- Пьём мальчики? Ух ты какая куртка! Байкер? Что пьём?
- Четыре кружки чёрного Гинесс. Нет я не байкер. Мы с коллегой кардиологи. Джон?
- Мне виски. Да, мы кардиологи. Мы из «Объединённого сообщества добровольных кардиологов».
- Шутники?
- Нет детка. Кардиологи. Хочешь скажу какие проблемы у тебя с сердцем?
- А у меня есть проблемы? - она приосанилась и руками объяла своё шикарное тело. Воистину у неё не было никаких проблем кроме одной. Проблема была в том что мой хуй до сих пор не был в ёе неизведанной пока дырочке
- Да конечно
- Подожди, я принесу ваш заказ тогда и поговорим. О проблемах тоже
Мы сели и стали ждать. Барменша вовсю танцевала на стойке под Led Zeppelin, самозабвенной нимфой она кружилась, каждая часть её кричала об одиночестве, истерикой заходились её длинные волосы свисавшие с макушки - единственного необритого участка её прекрасной, египетской головки, орали её пальцы, стонали её бедра, её живот плакал каждым своим сантиметром, каждой своей маленькой складкой.
Джон смотрел не отрываясь за её танцем, он смотрел на неё как гончая учуявшая дичь, казалось ещё немного и он застынет в стойке ищейки, и подожмёт под себя левую переднюю лапу.
- Ну ковбой, расскажи мне о моих проблемах - сказала официантка разбив своим голосом этот мираж вдребезги
Я выпил две кружки Гинесса до дна за пару секунд, её глаза округлились, рот приоткрылся
- Ковбой, ну у тебя и жажда. И всё ты делаешь так много и сразу?
- Бейби, давай лучше я расскажу тебе какая у тебя проблема с сердцем?
- Валяй
- Это просто. У тебя его нет. Ты бессердечна
- С чего это? - она села ко мне на стол и перекинула через меня ногу так, что чёрная кожа шорт на её промежности находилась сразу за стеклянной стенкой пустого пивного бокала. Она откинула волосы руками, заглянула в мои глаза своими зелёнными озёрами и тут и она и я поняли - всё. На крючке мы оба - она, я
- Итак ковбой- мурлыкала она- я жду. Почему вы поставили такой диагноз доктор? - тут она поставила острый носок ноги упакованный в высоченный ботфорт на стул между моих раздвинутых ног
- Ну это просто - подоспевший кальянщик передал мне чубук. Я затянулся, выдержал паузу, выпустил столб ароматного дыма в потолок, и продолжил почти выдохнув ей в ухо, в эти восхитительные, густые, длинные, прямые, чёрные как смоль волосы - женщина у которой есть сердце села бы ближе видя мои страдания
- Хм - протянула-промурлыкала она ухмыльнувшись только кончиками рта и нарисованых татуировщиком лысых бровей - потом передвинулась по столу ближе, невидимым жестом, за секунду убрала куда-то за спину пустую кружку, и села, нет, вспрыгнула мне на колени оседлав меня своими волшебными бёдрами, промежностью затянутой в грубую кожу легко и точно сев на мой член разрывающийся под грубой тканью джинсов, лицом к лицу, так близко что я учуял его, я вобрал в себя запах этой самочки, этот восхитительный аромат, наши губы едва соприкоснулись, вскользь, миг, мгновение. Это продолжалось ровно один взмах ресниц, потом она выдохнула мне в ухо - страдать стало приятнее? - и так же неуловимо стремительно вскочила с меня, резко развернулась на своих высоченных каблуках, и уходя негромко бросила мне из за спины - шлёпнешь меня по заднице - позову охрану. Ты их видел...
Я обожаю это в женщине. Я едва успел опустить руку. Она знала мою реакцию. Она была впереди на полтора корпуса. Она не только приняла игру - она вела. И в эту минуту кровь забила во мне ключом.
Ничего не бывает просто так.
Никогда и ничего не бывает просто так
- Джонни-бой
- Да?
- Спасибо
- Иди в жопу. Вечер только начался. Ты отхватил себе вкусняшку
- Думаешь уже отхватил?
- Конечно. Теперь моя очередь
- Аллилуйя брат
Сослуживцы и подчинённые переглядываются - если слышен мой грохот, то как пить дать компания получит какой нибудь гешефт, а они в свою очередь урвут каждый свой кусок или кусочек.
Все счастливы.
Меня они не любят - тут есть все варианты нелюбви: от жуткой но скрытой ненависти, до мелкого неприятия.
[Spoiler (click to open)]Мне похуй их эмоции. Мне вообще слишком многое похуй.
Наверно возрастное.
Ненавидят, но при этом неизменно хвалят или пытаются улыбаться. Ещё бы - я тот добрый фей из за которого они могу рвать себе куски и кусочки - все, от таких же заместителей как я, и до последнего уборщика.
Большие контракты. Большие грузы. Большие бюджеты. Большие куски которые можно запихнуть себе в норку. Большая радость. Положительно, это стоит того чтоб перетерпеть такого мудака как я.
Директор тоже особенно большой любви ко мне не испытывает. Этому стремительно стареющему плешивому деревенщине волею судьбы получившему учёную степень в Штатах постоянно мерещится то, что я мечу на его место. Феерический мудак.
Этот идиот реально не понимает как я далёк от подобного, как мне не хочется принимать какие либо решения. Он настолько туп, что делиться своими страхами с бухгалтером которая у меня на прикорме.
В общем пиздец. Средний офис.
Меня терпят пока я приношу деньги. Пока я привожу новые компании. Терпят грохот моих чопперов, мои сальные шутки, мой похуизм и относительную независимость. Терпят даже то, что я работаю на Организацию.
Даже в каком то смысле гордятся этим, за моей спиной подтрунивая над тем что я продолжаю на них работать за те деньги которые они мне платят.
Да и хуй с ними. Если эта шарашка закроется, а она неминуемо скоро закроется, через год о ней забудут во всём мире. Если конечно до того кто нибудь из её работников не придёт на работу с дробовиком и не выбьет весело всем тут мозги.
Как заместитель директора я имею определённые права и свободы. Могу курить когда хочу. А хочу я в последнее время постоянно. Я знаю что это сублимирует, но ничего не могу с собой поделать.
Я выхожу на балкон, прикуриваю свои тонкие сигареты от зиппо и закрыв глаза представляю себе как в офис входит самая-самая серая из собравшихся тут мышей и клацнув затвором помповика с перимерзким смехом начинает стрелять по разбегающимемуся планктону
- БББбаааах!!!! и розово-серые мозги фонтаном, веером брызг на белой стене, на плакатах учащих доверию друг к другу, изумлённый взгляд падающего на пол менеджера с отстреленной макушкой....
- Ббббаааах!!! и толстожопая кассирша отлетая вперёд жопой застревает в оконнной раме с ужасом и удивлением созерцая непонимающим взором сквозную дырищу там где у неё был когда то колышущийся жирный живот покрытый белыми складками...
Фантастическое зрелище
Но думаю что до того времени я смогу уже позволить себе работать там где хочу.
Вот к примеру на Организацию. Честно слово, плати я только за себя, ни секунды не подумав работал бы только там, несмотря на то что платят там половину моей зарплаты тут. Но там мне прикольно.
Я решаю вопросы так как если не я то кто? Я общаюсь с людьми протягивая им гербовую визитку и с внутренним смехом вижу как они сразу перестраиваются под меня, как они сразу меняют отношение. От Организации буквально несёт деньгами за версту. Её доят все кто может, и надои настолько высоки и калорийны, что все те кто в бизнесе увидев мою визитку сразу становятся на задние лапки и начинают поводить головами как Гаммельские крысы услышавшие флейту.
Организация - это власть. И все это прекрасно знают. Даже такой пиздобол как я
И вот мы с Джоном в клубе
Джон это что то.
Невысокий, можно сказать почти карлик, он обладает каким то животным магнетизмом. Этот ботан в очках похожий на Аль Бано охмуряет баб пачками - красивых баб, самок и самочек в самом соку, он ебёт их пачками, он засовывает таким женщинам, вставить которым я могу только напрягшись, а напрягаться я не люблю.
Я люблю когда напрягаются ради меня.
Да, я хуев эгоист.
Но я ебусь как Зевс. Я выебу вам душу так, что вы прибежите и завтра и послезавтра. Дело даже не в манде и не в моей привычке спускать на жопу, нет. Я просто люблю тех кого ебу именно в тот момент времени. А потом я не могу даже вспомнить имени.
Хотя вру.
Есть, есть имена которые из меня не вытравить даже серной кислотой. Да. Я пробовал. Я свёл твоё ёбаное имя со своего лобка именно ею, и ты блядь не поверишь как именно это было больно, это было как сто чертей сующих мне в дебелое пузо свои ёбаные расклеенные вертела, мне было больно, было больно от того как твоё имя растворяется с моей кожей, как оно сходит с меня какими то пузырящимися каплями.
Не было ничего больнее чем видеть то как ты уходишь даже с моей кожи.
Не было ничего больнее...
Да, о Джоне - этот мелкий хер с позолоченной залупой, он ловил их везде. В обе наши с ним командировки он умудрялся находить нимф, блядских богинь, и вставлял им так, что они рассказывали мне об этом взахлёб, совсем как ты в том маршрутном такси испуганной молоканской семье сбежавшей на первой же остановке.
В тот вечер мы пили самогон, нет, мы пили украинский самогон закусывая украинскими маринованными грибами и любовью сыпавшейся на нас. Мы не хмелели, мы были счастливы и радостны и мировая гармония не нарушалась, и взлетали самолёты и поезда шли точно по расписанию. А потом, выпив литра три на четверых, мы радостные и благодарные поехали домой. Я завалился на кровать и стаскивая чопперы наблюдал как потешная щуплая фигурка Джона бегает из угла в угол
- Джонни?
- Да?
- С хуя ты прыгаешь из угла в угол как китайская кукла?
- Я хочу ебаться. Я хочу поймать тёплую красивую манду и засадить ей так чтоб она поняла кто тут папа. Я хочу женщину. Я безумно хочу женщину. Понимаешь?
- Да блядь, как всегда. Ты просто озабоченный мудак. Блядь, два часа ночи. Пойди в душ, сдрочи, полегчает точно.
- Я дрочил уже два раза. Я хочу женщину
- Спустись в фойе, возьми себе блядь, вдуй ей или дай ей в рот и иди на хуй. Я хочу спать
- Нет, не то. Я хочу обволакивать её как паук. Я хочу снять самую неприступную. Это как наркотик. Это мне нужно
- Ок, чего ты хочешь от меня?
- Найди мне клуб. Ты тут всё знаешь. У тебя нюх на такие места. Ты можешь найти пёзд даже на необитаемом острове. Дай мне дичь. Клянусь быть хорошей собакой. Я принесу их тебе в зубах
- Джонни бой. Блядь, вокруг темень и дождь и мои чопперы натёрли мне ноги до кровавых волдырей. Это больно.
- Я понесу твою ёбаную тушу на руках, клянусь. Найди мне клуб!
- Ок. Сынок, ты в курсе что ты больной ублюдок? Ты вообще в курсе что ты и меня обставил? А это сложно
- Иди на хуй! Но сперва оденься
Вот так мы вышли из этого шикарного номера тёплой и сухой гостиницы с чешским пивом в темень и дождь этого огромного города. Я тут учился. Рос какое то время. И да, у меня нюх на злачные места. Я найду вам клуб с пёздами даже на необитаемом острове.
Если честно, после писем этой невинной пробляди делившейся со мной своими фантазиями и реальными похотливыми проделками, у меня у самого был просто фантастический стояк который приходилось даже прикрывать. Дрочка нихуя не помогала.
Я помнил этот клуб. Чисто интуитивно, я знал что нами именно туда, именно там, меня зовёт и манит этот женский запах, эта смесь духов, пота на чистом женском теле и феромоны, феромоны, феромоны.....
Шива и Ганеша, как пахнет распалённая женщина!
Как пахнет человеческая самка которая хочет тебя внутрь. Нет, не так что всех, а та что всех для тебя. Та что будет ебстись со взводом морячков, но перед тобой. Так чтоб ты видел всё, чтоб ни один кадр, ни один жест, ни один стон не миновал тебя...
Вишну и Кришна!
Что это за зрелище...
Что это за чувство...
И мы пришли в клуб. Это было то самое место которое всегда открыто для таких как я - барменши обливали посетителей водой, сквернословили, распаляли посетителей, но не давали, смеясь и откровенно дразня дрочеров своими сиськами, жопками, ножками в короткой тугой коже, шеями покрытыми татуировками. Да, это было самое моё место
- Ну, мой бесноватый друг? Ты счастлив?
- Да! Это то самое! Я сейчас тут кого нибудь выебу!
- Поосторожнее амиго. Ты видел тех добродушных байкеров у входа? У них очень большие кулаки и достаточно длинные финки. А нас тут не знает никто кроме нескольких человек которые вполне возможно будут приглашены на опознание.
- Ты же сам байкер?
- Нет. Я просто так выгляжу. Я давно не байкер. Я офисный планктон похожий на байкера.
- Ок, я буду осторожен. Но ты не похож на офисный планктон. Ты похож на байкера.
- А ты на Аль Бано. Но петь ведь ты всё равно не умеешь. Так что давай поосторожнее. Мой дряблый живот прекрасен когда он без дыр
- Ок. Но я хоть могу с ними поговорить?
- Да конечно. Можешь им даже спеть «Травиату». Только никаких рук на жопе ок?
- Ок
И мы вошли
Место было прекрасным. Это был самый пиздечный бар из тех которые мне попадались в жизни. А видел я их немало.
Дрочеры за стойкой пытались понравиться нескольким девочкам в мини юбках, какие то шведы шумно пили, компания офисных серых мышек вырвавшихся на волю пыталась вовсю стать тигрицами, но у таких не получается, хоть жопой пой.
Они были похожи на серых мышек покрашенных хной под тигров.
Таких можно валить пачками.
Но это не охота и они не добыча.
Такое можно трахать когда кулак надоедает и хочется просто тупо спустить.
Серые ляжки, серые сиськи, серые трусишки, серые стоны.
Нет огня. Нет реальной страсти. Нет ненависти. Нет любви.
Стонут они как несмазанные дверные петли или наоборот, как бляди в плохой порнушке которым платят за озвучку - активно но пусто.
Такое не ебут.
С таким дружат или не замечают
Но тут пришли они и всё изменилось. Из ниоткуда, из блядского небытия. Они выплыли на свет прожекторов как мираж перед умирающим в пустыне от жажды - официантка, тугая как молодая лань, в кожаных шортиках настолько маленьких, что они скорее были трусиками, и настолько тесных, что они явно очерчивали то, что под ними ничего нет, настолько тугими, что казалось еще шаг и они лопнут сами себя вожделея, барменша с нагло точащими полуприкрытыми муслином татуированными сиськами и клетчатой шотландке, настолько короткой, что она скорее напоминала пояс чем юбку и кёльнерша в маскарадном костюмчике французской служанки. Костюмчик был настолько предумышленно мал, что у меня не осталось ни тени сомнений в том что он был куплен в секс шопе.
Да, я постоянно хожу в секс шопы. Они будоражат мне кровь. Мне нравиться то спокойное бесстыдство с которым продавщицы объясняют куда что всовывать и с какой амплитудой и смазкой. Мне нравиться потом всё это видеть, чувствовать и всовывать самому. Я люблю эксперименты.
И я люблю самок которым нравятся эти эксперименты. От жертвенных овец всовывающих в себя полуметровую «Бычью радость» только для того чтоб понравиться, меня открыто и явно тошнит. Я люблю когда всовывают в себя чтобы кончить. И даже кончить «на публику». Я не против эксгибиционизма. Блядь, я вообще не против ничего что делает самок самками.
Потому я обожаю трахаться со стриптизёршами. Нет, не с теми жирными опустившимися блядьми со сворой детей и с мужем пиздоболом, ни в коем случае. Нет, с теми самками и самочками познавшими свою власть над безликим эрегированным мужским стадом символично кончающим в них банкнотами. Вот их я люблю. Блядь, я их обожаю.
Их разгоряченные податливые тела покрытые антиперспирантами, их стоячие сиськи и тренированные ягодицы которые никогда тебе не достанутся, хоть ты их и лапаешь, хоть ты их и слюнявишь распалённый старый козёл или дрочливый малолетка - хуя они твои. Они никогда не будут твоими, не надейся.
А моими - будут. Потому что я ебусь как Зевс, и потому что я ебу их в душу, а не в розовую безволосую аккуратную дырочку.
И они чувствуют меня. В любом баре, в любой толпе, на любой сцене, я и такие как я - это именно те которым они останавливаются заглянуть в глаза. Наше пойло они пьют, а не сливают перехватив бабки. Твои бабки. И ещё бабки того парня. Для нас они танцуют у зеркал.
И если мы отводим глаза они начинают злиться и нервничать.
Эти трое прошли в зал - барменша легко перепрыгнула стойку, кельнерша убежала по лестнице вверх блеснув прекраснейшей попкой, официантка надела дежурную улыбку и подошла к нам
- Пьём мальчики? Ух ты какая куртка! Байкер? Что пьём?
- Четыре кружки чёрного Гинесс. Нет я не байкер. Мы с коллегой кардиологи. Джон?
- Мне виски. Да, мы кардиологи. Мы из «Объединённого сообщества добровольных кардиологов».
- Шутники?
- Нет детка. Кардиологи. Хочешь скажу какие проблемы у тебя с сердцем?
- А у меня есть проблемы? - она приосанилась и руками объяла своё шикарное тело. Воистину у неё не было никаких проблем кроме одной. Проблема была в том что мой хуй до сих пор не был в ёе неизведанной пока дырочке
- Да конечно
- Подожди, я принесу ваш заказ тогда и поговорим. О проблемах тоже
Мы сели и стали ждать. Барменша вовсю танцевала на стойке под Led Zeppelin, самозабвенной нимфой она кружилась, каждая часть её кричала об одиночестве, истерикой заходились её длинные волосы свисавшие с макушки - единственного необритого участка её прекрасной, египетской головки, орали её пальцы, стонали её бедра, её живот плакал каждым своим сантиметром, каждой своей маленькой складкой.
Джон смотрел не отрываясь за её танцем, он смотрел на неё как гончая учуявшая дичь, казалось ещё немного и он застынет в стойке ищейки, и подожмёт под себя левую переднюю лапу.
- Ну ковбой, расскажи мне о моих проблемах - сказала официантка разбив своим голосом этот мираж вдребезги
Я выпил две кружки Гинесса до дна за пару секунд, её глаза округлились, рот приоткрылся
- Ковбой, ну у тебя и жажда. И всё ты делаешь так много и сразу?
- Бейби, давай лучше я расскажу тебе какая у тебя проблема с сердцем?
- Валяй
- Это просто. У тебя его нет. Ты бессердечна
- С чего это? - она села ко мне на стол и перекинула через меня ногу так, что чёрная кожа шорт на её промежности находилась сразу за стеклянной стенкой пустого пивного бокала. Она откинула волосы руками, заглянула в мои глаза своими зелёнными озёрами и тут и она и я поняли - всё. На крючке мы оба - она, я
- Итак ковбой- мурлыкала она- я жду. Почему вы поставили такой диагноз доктор? - тут она поставила острый носок ноги упакованный в высоченный ботфорт на стул между моих раздвинутых ног
- Ну это просто - подоспевший кальянщик передал мне чубук. Я затянулся, выдержал паузу, выпустил столб ароматного дыма в потолок, и продолжил почти выдохнув ей в ухо, в эти восхитительные, густые, длинные, прямые, чёрные как смоль волосы - женщина у которой есть сердце села бы ближе видя мои страдания
- Хм - протянула-промурлыкала она ухмыльнувшись только кончиками рта и нарисованых татуировщиком лысых бровей - потом передвинулась по столу ближе, невидимым жестом, за секунду убрала куда-то за спину пустую кружку, и села, нет, вспрыгнула мне на колени оседлав меня своими волшебными бёдрами, промежностью затянутой в грубую кожу легко и точно сев на мой член разрывающийся под грубой тканью джинсов, лицом к лицу, так близко что я учуял его, я вобрал в себя запах этой самочки, этот восхитительный аромат, наши губы едва соприкоснулись, вскользь, миг, мгновение. Это продолжалось ровно один взмах ресниц, потом она выдохнула мне в ухо - страдать стало приятнее? - и так же неуловимо стремительно вскочила с меня, резко развернулась на своих высоченных каблуках, и уходя негромко бросила мне из за спины - шлёпнешь меня по заднице - позову охрану. Ты их видел...
Я обожаю это в женщине. Я едва успел опустить руку. Она знала мою реакцию. Она была впереди на полтора корпуса. Она не только приняла игру - она вела. И в эту минуту кровь забила во мне ключом.
Ничего не бывает просто так.
Никогда и ничего не бывает просто так
- Джонни-бой
- Да?
- Спасибо
- Иди в жопу. Вечер только начался. Ты отхватил себе вкусняшку
- Думаешь уже отхватил?
- Конечно. Теперь моя очередь
- Аллилуйя брат