ПОКА НЕ ЗАБЫЛ...
Одесса. Помнится, идем мы с моей бабулей на море, на Отраду. Я весь такой, в панамке, в шортиках и сандалиях, с ведерком в руке.
На пузе надувной круг в виде желтого утенка с длинной шеей. Идем, говорим о чем-то. Кажется это еще до школы. Солнце шмалит. Акации источают неимоверный аромат. Троллейбусы, совсем не такие, как во Львове, гудят трансмиссией. И окна везде нараспашку. Нет, во Львове не открывают вот так всё.
Жили мы каждое лето у бабулиной сестры, у тёти Муси. На улице Чкалова, на перекрестке с переулком Шмидта. Петра Петровича которого. Знаменитого ливорюцианера. Про коммуналку и общую кухню с примусами - рассказ отдельный.
Вот по пути какой-то гигантский дождевой слив со страшными завораживающими черными решетками на углу улицы, огражденный сварными поручнями. Мне все тогда казалось гигантским. Но мы шли дальше, мимо сапожных мастерских, парикмахерских, машбюро, весов и силомеров, возле которых сидели на солнце старые одесситы в таких же панамках, как у меня. Перейдя улицу Свердлова, бабуля показывала налево и объясняла что в этой школе учился кто-то из родственников. И я не мог понять, почему там во дворе так пусто. У нас-то всегда полно детей. А тут… Не знал еще, что летом все на каникулах. А вот будка газировки с сиропом! Холодная. С иголочками в каждом пузырьке. «Пей по чуть-чуть» - говорит бабуля. А как же еще? Залпом? Даже если б захотел - не выпил бы! И вот, преодолев трамвайные пути на Белинского мы входим на Лермонтовский переулок. Здесь мои два любимых места - почта с запахом горячего сургуча и пляжный магазин для отдыхающих. В магазине особый дух. Здесь продаются пляжные зонтики, надувные круги, маски, трубки, ласты и одеколон Шипр. Нет! Вы не знаете,что такое запах одеколона Шипр! Сегодня я был бы круче всех, №1 на рауте. Да! Здесь еще продавались игральные карты, домино, брелоки в виде якоря или миниатюрной книжечки с фотографиями Одессы. Вобщем все, что так необходимо голому человеку на пляже. И, как сказали бы Ильф-и-Петров «еще много старой, сушеной и давленой дряни».Свернув направо мы всегда проходили по фиолетовому асфальту. Это была раздавленная шелковица. Осы, пчелы, мухи мгновенно разлетались, давая пройти. Запах был не то чтобы неприятен, скорее - непонятен. Сейчас-то я знаю, что так пахнут детство и смерть.
Пройдя еще немного мы попадали на длиннейшую автостоянку, где под раскаленным небом пеклись сотни автомобилей. Средь них уже тогда встречались иномарки. Кто под полосатым тентом, кто под парусиной, кто просто так. «Волги» с оленями и звездами, «Москвичи» с разнообразными мордами, пара самоделок и множество инвалидок СМЗ c брезентовым верхом. "Где этот чертов инвалид?!" ©
И вот, прежде чем начинался спуск на пляж, быстро, но незаметно открывался вид на Море. С каждым шагом я видел все больше и все шире, и еще больше вниз к Морю и еще шире. Поверх акаций и серых кустов оливы открывалась бело-лазурная Вселенная с допотопным пароходиком на приколе, желтой ракушняковой «скалой», обросшей водорослями, ржавыми полузатопленными баржами. И я бежал вниз, не слушая бабулю. И сдирал коленки, падая и проезжая резиновым утенком по пыльной каменистой тропинке. Уже на пляжу, в медпункте меня мазали зеленкой и я, забыв про ссадины и царапины, возился с мокрым песком у воды. Тогда я уже знал, что это край Земли и именно здесь надо построить крепость или замок. Я всегда строил замки. Дурачок.
Точно не вспомню, над водой каждые полчаса пролетали серебристые военные летающие лодки с изогнутыми как у чаек крыльями.
Но кажется это было в Очакове... Скорее всего… Нет, таки да, не в Одессе. А гораздо позже, лет через десять, уже в Ильичевске вдоль береговой линии так летали вертолеты. Спокойно было, надежно, уверенно. Что такое десять лет сегодня!
Недавно мне сказали, что нашего дома на Чкалова уже нет. Нет лестниц из белого греческого мрамора, нет мозаичной надписи SALVE на полу при входе, нет въевшегося запаха кошек, лука и керосина. Все…