Джип-сводник, часть третья
Оригинал взят у dpmmax в Джип-сводник, часть третья
Как уверяют специалисты из статистического отдела, падение одного кирпича на голову ещё ни о чём не говорит, хоть это само по себе и неприятно. Второй кирпич, прилетевший по тому же адресу - тоже ничего хорошего, но снова малоинформативно с точки зрения репрезентативности. А вот третий кирпич заставляет задуматься: нет ли у мироздания некоей злонамеренной тенденции в вашем отношении и не пора ли надеть каску и начистить лицо...не мирозданию, конечно, а тому товарищу, что сейчас мерзко хихикает на крыше.
Я, собственно, не столько о кирпичах, сколько статистике. Репутация сводника прочно закрепилась за Ваниным джипом после третьего случая (первый тут: http://dpmmax.livejournal.com/275991.html , а второй тут: http://dpmmax.livejournal.com/276608.html). Это случилось в одну из зим. Население страны как раз только что вышло на новогодние каникулы и, мучаясь головной болью, в который раз давало зарок не пить с президентом. Даже по телевизору. А Ванин «Дефендер» колесил по Европе.
Идею поездки подкинула супруга: мол, не всё же этой чемоданообразной ласточке порхать по говнам охотхозяйств и убивать подвеску об остатки асфальта на границах областей. Я, дескать, с тобой на охоту и на рыбалку ездила? Ездила. Теперь твоя очередь со мной покататься, по моему маршруту. Опять же, подругу надо вывезти проветриться: человек уже настолько одичал от одиночества, что первые призы на всяких конкурсах караоке берёт. А у самой, между прочим, консерватория за хрупкими плечами.
Спорить с женой, у которой появилась светлая идея - всё равно что троллить железнодорожный состав: всё равно придётся проследовать в указанном направлении. А уж пассажиром или крупным фаршем - дело вкуса. Поэтому Ваня, умудрённый опытом долгой и счастливой семейной жизни, просто засобирался в дальнюю дорогу.
Снег, который робко начал идти ещё с утра, к обеду повалил по-настоящему. Скорость пришлось сбросить до вполне себе пешеходной, причём сразу по трём причинам. Во-первых, собственно снег. То, что по стандартам Европы считалось зимней резиной, понемногу переставало справляться с дорожной ситуацией: родные шипы пришлось оставить дома, не во всех здешних странах они разрешены. Во-вторых, в этой местности Швейцарии серпантин был довольно крут и дик. А в третьих, за рулём сидел не Ваня, а Ирина, подруга жены.
Ваня накануне был неосторожен с горячительным, и теперь старательно прикидывался законопослушным туристом. Выручила подруга: мол, водить вашу коробчонку - да никаких проблем! У меня, мол, у самой пикап «Мицубиси», так что справлюсь. И в самом деле, получалось у неё неплохо. Правда, медленно, но в такой ситуации Ваня и сам вряд ли смог бы вести машину быстрее. Огорчало одно: добраться в срок до забронированного отеля они катастрофически не успевали. А ехать по серпантину в темноте, да ещё и в снегопад уж очень не хотелось.
На очередном повороте Ирина притормозила: впереди, зарывшись носом в сугроб, мигал аварийкой «Гольф». Его водитель, увидев приближающийся джип, вышел из салона и энергично замахал руками. Ваня было предложил выдернуть страдальца из сугроба и взять на буксир (знаками, в силу незнания языка), но тот покачал головой: машине мог помочь только эвакуатор, уж очень тесно она познакомилась с отбойником. Он просто просил его подбросить до гёстен-хауса (это слово было Ване уже знакомо, и он оживился).
-- Ирина, ты же английский знаешь, вот и общайся! - сказал Ваня, изрядно устав жестикулировать.
-- Я-то знаю, а он нет, - развела та руками. - И вообще, кто у нас немецкий в школе учил?
-- Это когда было! - махнул тот рукой. - Я могу только попросить поднять руки вверх и предъявить документы. Ну, ещё стишок один помню. Майн брюдер ист айн тракторист им унзерем колхоз - ну, и так далее.
Впрочем, для того, чтобы добраться до гёстен-хауса, знания языка не понадобилось: Рудольф (а нового пассажира звали именно так) просто показывал, куда ехать. Опять же, вариантов особо и не было: серпантин шёл без ответвлений, и промахнуться мимо пункта назначения было бы просто невозможно. Пассажир, сидя на переднем сиденье, теперь уже не столько направлял, сколько восхищённо созерцал. И что-то там восторженно говорил, но Ваня разобрал только слово «валькирия».
Когда добрались до гёстен-хауса, оказалось, что место довольно популярно: то ли само по себе, то ли из-за снегопада. Во всяком случае, машин на заснеженной парковке было изрядно. Рудольф выскочил из салона, обежал джип, подал руку Ирине и повёл всю компанию за собой.
Разместили их с комфортом: несмотря на то, что людей было много, Рудольф, пошептавшись с хозяином, провёл их в отдельный дом и показал комнату на втором этаже. А через полчаса пригласил на ужин. Как выяснилось - вместе с семьёй хозяина гёстен-хауса, коему Рудольф приходился родственником.
Ваня, сытый и слегка хмельной (в меру, чтобы с утра сесть за руль), уже начал слегка клевать носом, как вдруг вся эта компания хором затянула песню. Голоса звучали на удивление слаженно и красиво. Чуть позже Ирина, расспросив хозяина (тот худо-бедно знал английский), рассказала, что вся семья имеет профессиональное музыкальное образование, и по традиции собирается вместе, чтобы вот так вот, в узком кругу, пообщаться. И попеть. Это происходит редко: все люди занятые. Но раз-два в год встречаются обязательно.
А потом запела Ирина: Рудольф, заметив её неподдельный интерес, сделал приглашающий жест, а она, осмелев после порции глинтвейна, не стала отказываться. И они вдвоём выдали такое...
-- Что это было? - ошарашенно спросил Ваня, когда отгремели аплодисменты. - Ты же не знаешь немецкого!
-- «Лоэнгрин», диалог Эльзы и Лоэнгрина, - ответила Ирина. - Нас её когда-то заставили выучить в оригинале.
Разошлись по комнатам уже за полночь. Ирина с Рудольфом засиделись, и, засыпая, Ваня слышал, как они что-то негромко напевают друг другу. Под «Speak softly love” он выключился окончательно.
Утром дорога была уже чиста от снега: техника работала всю ночь, и теперь можно было ехать без опаски. Разъехались и постояльцы гёстен-хауса, и родственники хозяина. Ирина села в машину последней и долго махала рукой стоящему на пороге Рудольфу.
-- Всё, начинаю учить немецкий! - заявила она.
-- Есть мотивация? - поинтересовалась Ванина жена.
-- Ещё какая! Он предложил продолжить наше знакомство, и даже более того.
-- Эээ...на каком языке? - удивился Ваня. - Неужели партией из оперы?
-- Хм, вообще-то мы поначалу так и общались, - покраснела Ирина.
-- А потом перешли на язык жестов и телодвижений! - догадался Ваня, за что тут же огрёб лёгкий супружеский подзатыльник.
-- Нуу... и это тоже, - мечтательно потянулась Ирина. - Но в промежутке между оперой и всем прочим мы вспомнили, что есть ещё одна замечательная вещь.
-- Я теряюсь в догадках, - пробормотал ваня и получил от жены ещё один подзатыльник.
-- Гугл-переводчик! - рассмеялась Ирина. - Ты лучше за дорогой следи, а то сейчас себе навоображаешь!
Как уверяют специалисты из статистического отдела, падение одного кирпича на голову ещё ни о чём не говорит, хоть это само по себе и неприятно. Второй кирпич, прилетевший по тому же адресу - тоже ничего хорошего, но снова малоинформативно с точки зрения репрезентативности. А вот третий кирпич заставляет задуматься: нет ли у мироздания некоей злонамеренной тенденции в вашем отношении и не пора ли надеть каску и начистить лицо...не мирозданию, конечно, а тому товарищу, что сейчас мерзко хихикает на крыше.
Я, собственно, не столько о кирпичах, сколько статистике. Репутация сводника прочно закрепилась за Ваниным джипом после третьего случая (первый тут: http://dpmmax.livejournal.com/275991.html , а второй тут: http://dpmmax.livejournal.com/276608.html). Это случилось в одну из зим. Население страны как раз только что вышло на новогодние каникулы и, мучаясь головной болью, в который раз давало зарок не пить с президентом. Даже по телевизору. А Ванин «Дефендер» колесил по Европе.
Идею поездки подкинула супруга: мол, не всё же этой чемоданообразной ласточке порхать по говнам охотхозяйств и убивать подвеску об остатки асфальта на границах областей. Я, дескать, с тобой на охоту и на рыбалку ездила? Ездила. Теперь твоя очередь со мной покататься, по моему маршруту. Опять же, подругу надо вывезти проветриться: человек уже настолько одичал от одиночества, что первые призы на всяких конкурсах караоке берёт. А у самой, между прочим, консерватория за хрупкими плечами.
Спорить с женой, у которой появилась светлая идея - всё равно что троллить железнодорожный состав: всё равно придётся проследовать в указанном направлении. А уж пассажиром или крупным фаршем - дело вкуса. Поэтому Ваня, умудрённый опытом долгой и счастливой семейной жизни, просто засобирался в дальнюю дорогу.
Снег, который робко начал идти ещё с утра, к обеду повалил по-настоящему. Скорость пришлось сбросить до вполне себе пешеходной, причём сразу по трём причинам. Во-первых, собственно снег. То, что по стандартам Европы считалось зимней резиной, понемногу переставало справляться с дорожной ситуацией: родные шипы пришлось оставить дома, не во всех здешних странах они разрешены. Во-вторых, в этой местности Швейцарии серпантин был довольно крут и дик. А в третьих, за рулём сидел не Ваня, а Ирина, подруга жены.
Ваня накануне был неосторожен с горячительным, и теперь старательно прикидывался законопослушным туристом. Выручила подруга: мол, водить вашу коробчонку - да никаких проблем! У меня, мол, у самой пикап «Мицубиси», так что справлюсь. И в самом деле, получалось у неё неплохо. Правда, медленно, но в такой ситуации Ваня и сам вряд ли смог бы вести машину быстрее. Огорчало одно: добраться в срок до забронированного отеля они катастрофически не успевали. А ехать по серпантину в темноте, да ещё и в снегопад уж очень не хотелось.
На очередном повороте Ирина притормозила: впереди, зарывшись носом в сугроб, мигал аварийкой «Гольф». Его водитель, увидев приближающийся джип, вышел из салона и энергично замахал руками. Ваня было предложил выдернуть страдальца из сугроба и взять на буксир (знаками, в силу незнания языка), но тот покачал головой: машине мог помочь только эвакуатор, уж очень тесно она познакомилась с отбойником. Он просто просил его подбросить до гёстен-хауса (это слово было Ване уже знакомо, и он оживился).
-- Ирина, ты же английский знаешь, вот и общайся! - сказал Ваня, изрядно устав жестикулировать.
-- Я-то знаю, а он нет, - развела та руками. - И вообще, кто у нас немецкий в школе учил?
-- Это когда было! - махнул тот рукой. - Я могу только попросить поднять руки вверх и предъявить документы. Ну, ещё стишок один помню. Майн брюдер ист айн тракторист им унзерем колхоз - ну, и так далее.
Впрочем, для того, чтобы добраться до гёстен-хауса, знания языка не понадобилось: Рудольф (а нового пассажира звали именно так) просто показывал, куда ехать. Опять же, вариантов особо и не было: серпантин шёл без ответвлений, и промахнуться мимо пункта назначения было бы просто невозможно. Пассажир, сидя на переднем сиденье, теперь уже не столько направлял, сколько восхищённо созерцал. И что-то там восторженно говорил, но Ваня разобрал только слово «валькирия».
Когда добрались до гёстен-хауса, оказалось, что место довольно популярно: то ли само по себе, то ли из-за снегопада. Во всяком случае, машин на заснеженной парковке было изрядно. Рудольф выскочил из салона, обежал джип, подал руку Ирине и повёл всю компанию за собой.
Разместили их с комфортом: несмотря на то, что людей было много, Рудольф, пошептавшись с хозяином, провёл их в отдельный дом и показал комнату на втором этаже. А через полчаса пригласил на ужин. Как выяснилось - вместе с семьёй хозяина гёстен-хауса, коему Рудольф приходился родственником.
Ваня, сытый и слегка хмельной (в меру, чтобы с утра сесть за руль), уже начал слегка клевать носом, как вдруг вся эта компания хором затянула песню. Голоса звучали на удивление слаженно и красиво. Чуть позже Ирина, расспросив хозяина (тот худо-бедно знал английский), рассказала, что вся семья имеет профессиональное музыкальное образование, и по традиции собирается вместе, чтобы вот так вот, в узком кругу, пообщаться. И попеть. Это происходит редко: все люди занятые. Но раз-два в год встречаются обязательно.
А потом запела Ирина: Рудольф, заметив её неподдельный интерес, сделал приглашающий жест, а она, осмелев после порции глинтвейна, не стала отказываться. И они вдвоём выдали такое...
-- Что это было? - ошарашенно спросил Ваня, когда отгремели аплодисменты. - Ты же не знаешь немецкого!
-- «Лоэнгрин», диалог Эльзы и Лоэнгрина, - ответила Ирина. - Нас её когда-то заставили выучить в оригинале.
Разошлись по комнатам уже за полночь. Ирина с Рудольфом засиделись, и, засыпая, Ваня слышал, как они что-то негромко напевают друг другу. Под «Speak softly love” он выключился окончательно.
Утром дорога была уже чиста от снега: техника работала всю ночь, и теперь можно было ехать без опаски. Разъехались и постояльцы гёстен-хауса, и родственники хозяина. Ирина села в машину последней и долго махала рукой стоящему на пороге Рудольфу.
-- Всё, начинаю учить немецкий! - заявила она.
-- Есть мотивация? - поинтересовалась Ванина жена.
-- Ещё какая! Он предложил продолжить наше знакомство, и даже более того.
-- Эээ...на каком языке? - удивился Ваня. - Неужели партией из оперы?
-- Хм, вообще-то мы поначалу так и общались, - покраснела Ирина.
-- А потом перешли на язык жестов и телодвижений! - догадался Ваня, за что тут же огрёб лёгкий супружеский подзатыльник.
-- Нуу... и это тоже, - мечтательно потянулась Ирина. - Но в промежутке между оперой и всем прочим мы вспомнили, что есть ещё одна замечательная вещь.
-- Я теряюсь в догадках, - пробормотал ваня и получил от жены ещё один подзатыльник.
-- Гугл-переводчик! - рассмеялась Ирина. - Ты лучше за дорогой следи, а то сейчас себе навоображаешь!