(no subject)
Салемская осень полна золота, моя госпожа. Я приветствую Вас, я буду пафосна и многословна... Впрочем, чего ж еще Вы могли бы ожидать от дитяти, взрощенного на книгах и выброшенного в жизнь.
Салемская осень полна горечи, музыки и золота. обновленное здание колледжа радует взор, елс еще не истоптан и не исхожен. Уже скоро туда пойдет кто-нибудь из студентов, скоро егеря выпустят мантикору из вольера, скоро приедут первокурсники Необычайная нежность переполняет сердце.
Моя госпожа, Вы мудры, я не желаю лгать Вам даже на пергаменте, так примите правду, какой она была, эта салемская осень.
Вы изволили интересоваться моими успехами в обучении. Зачетка украшена коллекцией Троллей. Оценка - всего лишь оценка, не больше и не меньше. В день экзаменов я выбрала госпожу Яксли. Осудите? Ваше право, госпожа Леклер, Вы старше и мудрее меня стократ.
Важнее любой оценки, даже идущей в диплом и не подлежащей изменению то, что я сумела встретить своих чудовищ. Именовать их? Извольте. Гнев. Гордыня. Безразличие. Зависть. Четыре стража моей души, я же обещала Вам пафос и многословие.
Тянет писать возвышенным штилем,как некогда прадед писал свои мемуары. Кровь - не вода, говорили Вы, я же подтверждаю, кровь - не вода.
Однако, продолжим.
ПО приезду в колледж я была рада встретить всех своих медведей. Как Вы и обещали, лето изменило мое отношеие к этим людям. Я сумела по-новому разглядеть их. Маленькая Синди Кастл сияет любовью и верностью, такого преданного сердечка нет ни у кого больше в этом колледже. Эдвард Йенсен обладает невероятной силой духа, Джейден Калахан чуток и терпелив, а Блэр Ротчефф не только отменный зельевар, но и отчаянно храбрая девушка, Рейчел Ганн же открылась мне с другой стороны - смирением и теплотой.
Я полюбила их настолько, насколько мне позволено было любить людей, так и с новыми медвежатами будет. Пройдет каникулы, я увижу их заново... Так и со мной было, я помню.
Вы говорили. моя госпожа, если я желаю остаться собой, мне нужно всего лишь прежить совершеннолетие, не запечатлевшись ни на одного человека... или не человека. О, я прекрасно помню, как выжигается запечатление, и не желаю повторять этот опыт. Впрочем, мне уже двадцать один год, и вправе решать сама, не так ли?
Вы говорили, моя госпожа, если я желаю остаться собой, нужно оковать сердце сталью. Так оно и было, пока не лопнули обручи под натиском моих чудовищ.
В этом году, в связи с отсутствием профессора Гесса, мне было доверено вести введение в астрологию у первого курса. Преподавать группе сложнее, чем посидеть вечером на индивидуальной консультации, эттем более это было ожидаемо, что и предмет у меня непростой. Полезный опыт, скажу я, моя госпожа.
Не могу назвать студентом глупыми или бездарными, отнюдь. Вспоминается умничка Амбер Тайлер, сумевшая провести обратную ректификацию на персону гороскопа и аргументировать свой ответ. Нисса Льюис, хотя и не имеет склонности к музыке сфер, поразительно трудоспособна, она честно получила свое Отлично. Если бы оценку можно было ставить за кофе, Непревзойденно получил бы Доминик Тайлер. Увы, на экзамене я оценивала реальные познания, а не житейскую мудрость, хоть и спасал этот кофе мои лекции от моего же храпа. Утром спать хочется, а не стоять у доски, вести же лекцию сидя я не смогла. Кровь - не вода, моя госпожа, я осталась упрямой Козерожкой, пусть и хотелось поддаться слабости. Вспоминая своих первокурсников отдельно отмечу пожалуй Азаведу Ротчеффа. Только стечение обстоятельств не позволило ему сдать экзамен на Непревзойденно. Возможно, в следующем году... Как бы не решил вопрос с пересдачей профессор Гесс, я приложу все усилия, чтобы вырастить себе замену, моя госпожа. Должен быть в колледже хоть один понимающий астролог, помимо меня и профессора.
Отдельной строкой среди первокурсников выделю Донну Фулер, пробудившую во мне малефика, запустившую процесс Становления.
Я была бы рада сообщить Вам, госпожа Леклер, что этим и закончились мои волнения, но не желаю сейчас лгать даже пергаменту. Я осознавала себя в тот день, осознавала радость и горечь предательства, усталость, легкость, до звона натянутые аспекты. Больно. Пренебречь. Вальсирую.
Моя госпожа, Вы растили невинное дитя, но Козероги упрямее Овнов. Возможно, Козерожка в моем лице отвечает Вашим планам, судите сами. Сейчас замшелые формулировки не кажутся мне ни чеканными, ни гордыми.
Мое становление происходило не в ритуальном зале, без песнопений и благовоний, своих чудовищ я встречала одна.
Желаете подробностей, моя госпожа?
Извольте.
Госпожа Яксли умирала. Госпожа Яксли сорвалась с блока. Госпожу Яксли намерены были уволить. Я видела ее гороскоп, и не желала иного декана. Я забыла про все, мы сбивались с ног в поисках выхода... Только за час до начала Становления, когда начали ощущаться первые признаки, я задумалась о поиске подходящего убежища.
Тянулся педсовет по вопросу госпожи Яксли, тикал кардиопротез в груди моего декана, Лили кусала губы и плакала в углу Синди. Первокурсники утешали ее как могли, жестами, объятиями, они боялись нарушить тишину. Хмурился Джоффри, сжимал кулаки Джейден. Я помню, что сбоку от меня сидел Йен Фулер, что когда призвали отвечать на вопросы директора старосту третьего курса мы с Лили вышли вместе, нарушая весь регламент. Мы держались за руки, опираясь друг на друга, поддерживая друг друга. Мы, может быть были бледнее, чем сама госпожа Яксли, но это не важно. Пренебречь.
Накрыло уже в коридоре, когда нас отпустили. Я рада, что успела обнять госпожу Яксли до того, как меня увлекла чернота становления.
Пропали звуки, запахи, цвета... Лили дотащила меня до буфета миссис Боллз, сочтя, что я в полуобморочном состоянии. Возможно, так оно выглядело со стороны, и это тоже не важно, и этим я могу пренебречь.
Я помню резкий - тут же пропавший - запах. Нашатырь? Я помню холод и черноту, и чудовищ, вышедших наружу. Я гнала их, я противилась им. Кто-то был рядом, вел меня наружу, и я надеялась, что это был кто-то свой, кому моно довериться, кто не убьет меня одним дыханием.
Холод Становления сменился холодом осенней ночи. Потом пришло тепло, потом голос, говорящий что-то. Здесь важен ритм и интонации, говорили Вы, как будто обращаешься к ребенку или к зверю. Так оно и было. Ощущения возвращались медленно, пока я не узнала человека, сидящего рядом.
Теперь, по прошествии времени я не стыжусь того, что мне помогли пройти Становление. Тогда же было невыносимо, невыразимо стыдно, что некто, не являющийся моим родственником или другом, или хотя бы медведем был рядом. В итоге я сделала все, чтобы оттолкнуть его от себя. Вот за это стыдно сейчас. Моя госпожа, скажите, как можно извиниться перед человеком, который помог мне не из-за долга, а просто потому, что потому... Да и нужны ли теперь извинения человеку, которого оттолкнули, вышвырнули из своей души без видимых причин?
Позже я узнала, что мои медведи, презрев правила, на метлах прочесали весь лес, подняли на ноги егерский корпус, допоздна стояли над зельями, и прекратили поиски только удостоверившись, что в колледже тишина, в лесу или в пещерах меня нет. Мудрая госпожа Картер, как мне рассказали еще позже, просто остановила их,напомнив, что Становление может быть разрушено одним взглядом, и что не стоит искать меня далее, если я до сих поря не пришла сама.
Правда, в это время я уже была в библиотеке, пила шампанское и слушала сказку.
вы советовали оковать сердце сталью, моя госпожа, и получили малефика. Я благодарна Вам за совет. Я трижды сожгла себя, моя госпожа, ведь медведь сгорает не на пеньке... Моя госпожа, мудрейшая и великая, медведь сгорает, когда гореть уже нечему.
В последний день, осознавая, что слаба, бездарна, медленна, я пережгла свой гороскоп. Поверьте, ЭТА магия работает.
Я почти не вздрагиваю, увидев в зеркале свои глаза, багровые всполохи Марса. Я готова была пожертвовать Эльзе Яксли часть души, и это все было зря, поздно, бездарно. Моя госпожа, Вы расскажете, как жить дальше?
Моя госпожа, Вы видели богов? Я видела. Я видела богов, пришедших - пусть и по своим делам, но все же помогающих нам тленным штопать изнанку мира. Я водила за руку Шарлотту Дюпрэ, закрывая ее лицо капюшоном, чтобы в час бога любви она оставалась собой. Я отдала свою удачу Элазару, когда бог охоты назначил его дичью в большой охоте. Я чуть не захлебнулась, когда вызвала неудовольствие еще какого-то бога, воплотившегося в Элл Калахан. Я видела уход бога Солнца, потом меня преследовали неудачи еще долго. Моя госпожа, теперь я живу с этим, и буду жить дальше.
Ах, не осуждайте, лучше посоветуйте как извиниться перед теми, кто видел мое безумие, в час сжигания аспектов?
Глядя на горе и ярость Катрин Льюис, я видела в ней себя. Козерожка теперь малефик, и так же точно я сбрасывала свою боль на окружающий мир, так же топила мир в ненависти.
А может быть, раз уж письмо перевалило на второй свиток, рассказать Вам про колдокрыло, где обитают колдомедики? Про боль и ужас, пропитавшие стены, про неистребимый запах зелий, про Рональда Гранта, варящего булавку для госпожи Картер? Может быть, рассказать вам, как выглядит месиво, выброшенное из аппарации и бывшее еще недавно живым человеком? Про то, как бросив пациентов замывают следы крови, чтоб госпожа Картер не стала вновь зверем? Рассказать про прижигание ран? Про ожоги от игредиентов? Про зелья, уже опостылевшие, но жизненно необходимые?
Моя госпожа, вы желаете узнать, возможно, про то, как меня чуть не поцеловал дементор? Думаю, про последующую истерику знать вы не желаете точно.
Желаете узнать про ласковый голос Прии Льюис? Про сосредоточенную морщинку между бровей Виперы Чиппева? Про мудрое и терпеливое сердце Мелани Мелман-Милч? Про то. как Хосе Норьега гонял по колледжу мумию?
Про Женевьеву Цалель, сбегающую из профессорской через балкон? Про господина Каликанзароса, преподавателя колдотехники, обладателя теплого бока и долгого терпения?
В этом году неожиданно появилось тепло в колледже. Тут и там можно было увидеть людей обнявшихся, притиснутых друг к другу холодом изнанки. И если раньше обнимающуюся ару провожали скабрезными взглядами, тепреь любому можно шепнуть:"Мне холодно, согрей меня",- и человек сядет рядом, прижмется к боку, поделится теплом просто так, потому, что потому.
Рассказать ли вам, госпожа Леклер о сумасшедшем трайбле в пустом и темном бальном зале, о том, как живут в одной комнате два мизанотропа и малефик?
Рассказать ли о том, как падают на землю ласточки, как сокол поднимается ввысь в багряном закате? А может быть, вы желаете узнать о чем-то ином, что я не выплеснула на пергамент? О том, как легко приносить жертвы, как хохот рвется в клочья? О беспримерной храбрости, об отваге, об отчаянии? О любви рассказать ли моей госпоже?
Сейчас, когда я дома, когда меня сторожит верная Кыс, мне наконец-то становится легче, и я могу говорить.
А впрочем, не важно.
Пренебречь. Вальсирую одна.
С уважением, Николь.