why is it something so good just can't function no more?
посмотрел Lola Montès - последний и so far лучший фильм Офюльса. наверное, и опус магнум заодно. нещадно порезанный продюсерами, чуткими к зрительскому - безмерно авторитетному, конечно - мнению, и только недавно восстановленный эпик об известной авантюристке и танцовщице. фильм, наверное, объективно далеко не идеальный, но примечательный сразу несколькими вещами. во-первых, это кино эпохи синемарамы, синемаскопа и техниколора (в последних двух "Лола" и снята) - удивительных плодов развития технологии в кино, давным давно сгинувших и теперь вызывающих у несчастных разве что снисходительное умиление. а между тем, использование формата Матра и Офюльсом заставляет трепетать куда чаще, чем любой imax: узкий прямоугольник кадра режет пространство на идеальные мизансцены, становится то весами, по обе стороны которых располагаются персонажи, а по центральной оси - пересечение, узел конфликта между ними - то превращается в театральную сцену с глубокой перспективой, обрамлённую кулисами. при этом камера в "Лоле" абсолютно свободна - особенно характерны круговые панорамные планы в сценах в цирке, сложно устроенные, с постоянно меняющимися декорациями и движущимися толпами статистов. во-вторых, несмотря на в лучших традициях ядовитый техниколор и преувеличенную игру актёров, фильму удаётся оставаться на границе с китчем, за неё не переступая. мучения Офюльса из-за навязанного формата и крупного бюджета становятся редкой удачей - благодаря канве, в которую вписана история Лолы: цирковое представление с карликами, акробатами, клоунами и дураками. сюжет - череда флешбеков, полуреальных воспоминаний Лолы о вехах своей жизни, громко декламируемых шпрехшталмейстером (Устинов) с арены. здесь, с одной стороны, очевиден возврат режиссёра к излюбленной теме внутреннего, обусловленного памятью, течения времени, с другой - в отличие от "Письма Незнакомки" и "Мадам де...", он необычайно холоден и равнодушен ко всем своим персонажам, главной героине - в особенности. но то, что принято считать за недостаток - вычурная пластика Мартины Кароль, будто не знающей, как же ей играть - как по мне, и добавляет фильму эмоциональности, только чуть непривычного толка. из фаворитки баварского короля, неукрощённой строптивой и взбалмошной гордячки Элизабет Гильберт - особы, проще говоря, скучнейшей - Офюльс делает Лолу Монтес - дорогую в рюшечках куклу, жертву стихий - переменчивой эпохи, незрелой революции, мужского тщеславия и любопытства толпы. Лола Офюльса - это фантом, отнюдь не идеальный и не очень-то симпатичный образ, которому тесно и больно в мирских сетях, но вырваться из него, не будучи человеком, в общем, тоже невозможно. а это трагедия поинтересней метаний унесённых ветром клуш.
также с большим трудом посмотрел известный в узких кругах немой фильм Каурисмяки Juha. начинается-то всё хорошо - в отличие от "Артиста", кажется, что "Юха" и не стремится вторгаться на территорию великого немого, и это просто фильм, снятый в ч/б и без звука. однако чем дальше, тем тягостней просмотр: Каурисмяки не только откровенно издевается, выворачивая наизнанку клише немого кинематографа (даже не озадачиваясь при этом стилизацией), но ещё и, снимая формально чёрную комедию, делает из неё просто чёрный фильм с плохими шутками. возможно, это такая странная любовь, но больше похоже на ёрничанье над и, скажем прямо, ненависть к своим персонажам (тут ещё добавляет некоторых сомнений первоисточник - чуть ли не главный для финнов гуманистический литературный памятник). я не очень знаком с творчеством Каурисмяки (и боюсь, теперь уже никогда не буду), но если его метод везде таков, как в "Юхе", то я определённо чего-то не понимаю.
не легче поначалу шёл и Novecento Бертолуччи - я как-то очень стремительно успел устать от многочасовых эпосов, сделанных по схеме детство-отрочество-юность-зрелость-старость-и-пиздец. но "Двадцатый Век" - очевидно, один из лучших примеров в ряду подобных фильмов. самое интересное тут - твёрдость позиции автора; Бертолуччи хоть и склонен к масштабному охвату всего на свете и попытке объективизации опыта истории страны, делает он это несколько иначе, чем, скажем, Леоне или Скорсезе, у которых герои - смиренные дети, продукт эпохи. у Бертолуччи - всё наоборот: оставаясь в чём-то людьми, его персонажи постепенно принимают роль функций, образов идей, воплощения своего социального статуса, и, в какой-то момент, становятся от них неотличимы. для большого кино, в котором всё обычно сводится к гуманистическому пафосу, поломанным судьбам и прочей не первой свежести беллетристике, это явление довольно редкое и радостное. кроме того, фильм неправдоподобно здорово снят. в беседе с Богдановичем Уэллс отмечал, что знаменитый открывающий длинный план "Печати Зла" - не самый примечательный. гораздо сложней и тоньше устроена сцена обыска в квартире Панчо, также снятая без монтажных склеек, но постоянно чередующая крупные, средние и общие планы и движение. в "Двадцатом Веке" таким образом сработана примерно половина от общего внушительного хронометража - только великий Стораро ещё и снимает в основном за пределами павильона. плюс всё тот же техниколор, но, по сравнению с кислотным вариантом 50-х, прирученный и близкий к идеалу. с фигой в кармане, рекомендую - если вдруг ещё не - всем фанатам бедняги Дикинса.
ещё посмотрел много фильмов Буньюэля, но рассказать что-то внятное про них сложно. недоумение вызывает как культовость безнадёжно устаревшего творчества испанца, так и немощная посредственность его поздних картин. интересно было бы устроить ретроспективу по убывающей (всё-таки "Назарин", "Ангел Истребитель" и "Он" - довольно хорошее кино, пусть и не без серьёзных недостатков), но я почему-то поступил наоборот, и теперь уже больше не лезет. впрочем, всё равно лучший фильм Буньюэля - "Дневная Красавица", чудесный артефакт в куче несмешных и неумело рассказанных анекдотов.