Болонья
Первое августа, как и в позапрошлом году, встречаю в Италии, на сей раз в Болонье, городе аркад, галерей, дворцов и церквей, странных древних высоченных башен.
В Пинакотеке, одном из самых великолепных собраний живописи, в котором мне удалось побывать, я обратил особое внимание на полотно Перуджино "Мадонна с младенцем во славе со святыми Иоанном-евангелистом, Аполлонией, Екатериной Александрийской и Михаилом Архангелом".
Я понял вдруг совершенно отчетливо, чем питался Бёрн-Джонс. Можно увидеть, что у Перуджино везде одно и то же лицо (как потом и у английского художника), да и сама композиция картины удивительно напоминает одну из картин Бёрн-Джонса. Но при этом у прерафаэлитов нет чего-то неуловимого, но важнейшего, что присутствует у живописцев высокого Возрождения.
В Пинакотеке, одном из самых великолепных собраний живописи, в котором мне удалось побывать, я обратил особое внимание на полотно Перуджино "Мадонна с младенцем во славе со святыми Иоанном-евангелистом, Аполлонией, Екатериной Александрийской и Михаилом Архангелом".
Я понял вдруг совершенно отчетливо, чем питался Бёрн-Джонс. Можно увидеть, что у Перуджино везде одно и то же лицо (как потом и у английского художника), да и сама композиция картины удивительно напоминает одну из картин Бёрн-Джонса. Но при этом у прерафаэлитов нет чего-то неуловимого, но важнейшего, что присутствует у живописцев высокого Возрождения.