Эйнштейн
Вчера ведь было 135 лет Альберту Эйнштейну. Но я вчера был так замордован на работе (что имеет и положительный эффект: доказываешь, например, теорему композиции нормальных алгорифмов или теорему дедукции для теории L и ни о чем больше не думаешь), что ничего писать здесь не мог (да и забыл я, честно говоря, про славную дату).
Благодаря Эйнштейну мы, в частности, поняли, что обитаем в трехмерной квазисферической проекции 4-мерного пространственно-временного гиперболического мира. Хотя и не только это, конечно.
У Эйнштейна были две могучие духовные опоры: Моцарт и Достоевский. Про Достоевского он, в частности, сказал: "Достоевский дает мне больше, чем любой мыслитель, больше, чем Гаусс". Эта оценка дорогого стоит, особенно для нас, русских. И еще одной фразой, которая стоит многих литературоведческих трудов, он схватил сущность искусства Достоевского: "Достоевский хотел раскрыть нам загадку духовного бытия и сделать это как можно яснее, без комментариев". "Без комментариев" я склонен интерпретировать в байроновском духе, когда во вступлении к "Дон Жуану" Байрон, издеваясь на метафизическими экспликациями Кольриджа, писал:
And Coleridge, too, has lately taken wing,
But like a hawk encumber'd with his hood, -
Explaining metaphysics to the nation -
I wish he would explain his Explanation.
(И Кольридж-метафизик тоже тут,
Но колпачок соколику мешает;
Он многое берется объяснять,
Да жаль, что объяснений не понять.)*
"Объяснений не понять": конечно, в таком переводе хитрое сопоставление объектного и мета- уровней в байроновском тексте (о чем писал Борхес) исчезает, но как тут точно перевести? Боюсь, задача неразрешимая.
__________________
*Перевод Т. Гнедич.
Благодаря Эйнштейну мы, в частности, поняли, что обитаем в трехмерной квазисферической проекции 4-мерного пространственно-временного гиперболического мира. Хотя и не только это, конечно.
У Эйнштейна были две могучие духовные опоры: Моцарт и Достоевский. Про Достоевского он, в частности, сказал: "Достоевский дает мне больше, чем любой мыслитель, больше, чем Гаусс". Эта оценка дорогого стоит, особенно для нас, русских. И еще одной фразой, которая стоит многих литературоведческих трудов, он схватил сущность искусства Достоевского: "Достоевский хотел раскрыть нам загадку духовного бытия и сделать это как можно яснее, без комментариев". "Без комментариев" я склонен интерпретировать в байроновском духе, когда во вступлении к "Дон Жуану" Байрон, издеваясь на метафизическими экспликациями Кольриджа, писал:
And Coleridge, too, has lately taken wing,
But like a hawk encumber'd with his hood, -
Explaining metaphysics to the nation -
I wish he would explain his Explanation.
(И Кольридж-метафизик тоже тут,
Но колпачок соколику мешает;
Он многое берется объяснять,
Да жаль, что объяснений не понять.)*
"Объяснений не понять": конечно, в таком переводе хитрое сопоставление объектного и мета- уровней в байроновском тексте (о чем писал Борхес) исчезает, но как тут точно перевести? Боюсь, задача неразрешимая.
__________________
*Перевод Т. Гнедич.