Б. Шоу о Симфонии До мажор (№9) Шуберта.
"Среди постоянных посетителей Кристал-Пэлис бытует мнение, что исполнение Симфонии до мажор Шуберта является его визитной карточкой. Тщательно разработанный план исполнения симфонии - шедевр сэра Джорджа Гроува, и г-н Маннс всегда награждается особенными овациями в конце концерта. Оркестр поднимается до невероятных высот в этой работе, и я считаю своим долгом продемонстрировать заинтересованность и удовольствие, опасаясь, что сэр Джордж, прочтя мои сокровенные мысли, впредь перестанет раскланиваться со мной. Хотя мне кажется, что это просто безнравственно - представить публике столь убедительное описание всех многочисленных прелестей и чарующих сторон этой поразительной симфонии и, с другой стороны, не сообщить им прискорбной истины, что никогда более раздражающе безмозглого сочинения не было доверено бумаге. Придя в себя после столетней годовщины Россини, я не мог не думать, выслушивая эту грубую нарочитость и часто обрываемые в последней части кульминации, насколько лучше Шуберта мог соорудить подобную сентиментальность такой лукавый музыкант как сочинитель "Танкреда". Здесь огорчало все - и примитивный механизм воздействия, и непогрешимая уверенность в том, что музыка доведет вас до кульминации ровно за шестнадцать тактов, равно как и холодный расчет, с каким пущены в ход все трюки.
Бедный Шуберт, он смеялся над увертюрами Россини и даже пародировал их, здесь же он сам нагромоздил одно крещендо за другим, ускорение после быстрого темпа, с абсурдной убежденностью, что если он как следует поторопится, то обгонит Моцарта и Бетховена, к которым не смог приблизиться ближе, чем на тысячу миль, ни один музыкант, каким весомым ни был его вклад в искусство. Я с уважением отношусь к тому мужеству, с которым сэр Джордж ввязался в сражение за Шуберта в Англии, но сейчас, когда сражение выиграно, я непроизвольно отступаю, чувствуя, что каждый художник, к какому бы виду искусства он ни относился, может занять высокое место, заплатив за него головными усилиями, но Шуберт не заплатил эту цену. Это надо признать, и мы можем играть Симфонию до мажор до посинения: я буду не первым, кому она надоест".
(23 марта 1892 г.; цит. по кн. Б. Шоу. О музыке.- М.: АГРАФ, 2000.- С. 181-82.)
Ну что тут скажешь... Лет 20 тому назад, прочитав эту филиппику, я страшно обиделся за Шуберта и написал: "в какую же грязную лужу сел this prominent playwriter!", но с годами я стал относиться к таким отрицаниям, как проявлению стилистической (и, стало быть, психологической) несовместимости. Исходя из этой несовместимости, можно ошельмовать все, что угодно, да еще подвести под это (при желании и при умении) теоретическую базу.
Критические стрелы Шоу попадают в определенные стороны романтической эстетики (т.н. "сентиментальность"), которая, как я понимаю, была ему чужда (во всяком случае как драматург он явно антиромантичен), несмотря на вагнерианство (тоже своего рода парадокс).
Он издевается и над симфониями Шумана:
"Симфонию Шумана [4-ю]можно было бы исполнить и более тонко, но результат, боюсь, окажется таким же в любом случае. Я не могу понять, как мы можем серьезно воспринимать и себя и Шумана, учитывая, что вся вторая половина его творчества настолько натужна и неумела, что ее трудно переносить. Жаль, что никому не пришло в голову выбрать из симфоний Шумана все пристойные отрывки и объединить их в единую инструментальную фантазию (Воспоминание о Шумане, как назвали бы такой опус военные оркестранты), так чтобы мы могли наслаждаться ими, не продираясь сквозь отдельные произведения, в которых на протяжении трех четвертей всего звучания можно восхищаться одной только прискорбной настойчивостью автора. Мы все глубоко уважаем Шумана; но не в природе человека отказать себе в удовольствии хотя бы иногда пояснить, что как энтузиаст музыки он более велик, чем как созидающий композитор. Если бы у него была гениальность Россини, или у Россини его совесть, какого композитора мы бы получили!".
(2 марта 1892 г.; там же, стр. 185.)
Конечно, всё "неверно" (о Россини тоже, между прочим, как о "бессовестном" музыканте), но чувство юмора покоряет.
Но вот по поводу некоторых духовных сочинений Шуберта (которые никак не вызвали его похвалы) он замечает:
"...как можно сравнивать такую религиозную музыку с "Волшебной флейтой" Моцарта, например, которая считается не более чем светским зингшпилем!".
(18 марта 1891 г.; там же, стр. 183.)
А вот тут я согласен - в оценке "Волшебной флейты" и отрицании расхожего мнения о ней. Кстати говоря, это мнение непонятно как возникло, ибо (как на это указывает Эйнштейн) еще Сальери, которого глупая молва обвиняет в отравлении Моцарта, назвал "Флейту" operone.
ЗЫ. Сэр Колин Дэвис, исполняя Девятую симфонию, соблюдает все повторения (обычно игнорируемые), так что симфония длится более часа (!).
Бедный Шуберт, он смеялся над увертюрами Россини и даже пародировал их, здесь же он сам нагромоздил одно крещендо за другим, ускорение после быстрого темпа, с абсурдной убежденностью, что если он как следует поторопится, то обгонит Моцарта и Бетховена, к которым не смог приблизиться ближе, чем на тысячу миль, ни один музыкант, каким весомым ни был его вклад в искусство. Я с уважением отношусь к тому мужеству, с которым сэр Джордж ввязался в сражение за Шуберта в Англии, но сейчас, когда сражение выиграно, я непроизвольно отступаю, чувствуя, что каждый художник, к какому бы виду искусства он ни относился, может занять высокое место, заплатив за него головными усилиями, но Шуберт не заплатил эту цену. Это надо признать, и мы можем играть Симфонию до мажор до посинения: я буду не первым, кому она надоест".
(23 марта 1892 г.; цит. по кн. Б. Шоу. О музыке.- М.: АГРАФ, 2000.- С. 181-82.)
Ну что тут скажешь... Лет 20 тому назад, прочитав эту филиппику, я страшно обиделся за Шуберта и написал: "в какую же грязную лужу сел this prominent playwriter!", но с годами я стал относиться к таким отрицаниям, как проявлению стилистической (и, стало быть, психологической) несовместимости. Исходя из этой несовместимости, можно ошельмовать все, что угодно, да еще подвести под это (при желании и при умении) теоретическую базу.
Критические стрелы Шоу попадают в определенные стороны романтической эстетики (т.н. "сентиментальность"), которая, как я понимаю, была ему чужда (во всяком случае как драматург он явно антиромантичен), несмотря на вагнерианство (тоже своего рода парадокс).
Он издевается и над симфониями Шумана:
"Симфонию Шумана [4-ю]можно было бы исполнить и более тонко, но результат, боюсь, окажется таким же в любом случае. Я не могу понять, как мы можем серьезно воспринимать и себя и Шумана, учитывая, что вся вторая половина его творчества настолько натужна и неумела, что ее трудно переносить. Жаль, что никому не пришло в голову выбрать из симфоний Шумана все пристойные отрывки и объединить их в единую инструментальную фантазию (Воспоминание о Шумане, как назвали бы такой опус военные оркестранты), так чтобы мы могли наслаждаться ими, не продираясь сквозь отдельные произведения, в которых на протяжении трех четвертей всего звучания можно восхищаться одной только прискорбной настойчивостью автора. Мы все глубоко уважаем Шумана; но не в природе человека отказать себе в удовольствии хотя бы иногда пояснить, что как энтузиаст музыки он более велик, чем как созидающий композитор. Если бы у него была гениальность Россини, или у Россини его совесть, какого композитора мы бы получили!".
(2 марта 1892 г.; там же, стр. 185.)
Конечно, всё "неверно" (о Россини тоже, между прочим, как о "бессовестном" музыканте), но чувство юмора покоряет.
Но вот по поводу некоторых духовных сочинений Шуберта (которые никак не вызвали его похвалы) он замечает:
"...как можно сравнивать такую религиозную музыку с "Волшебной флейтой" Моцарта, например, которая считается не более чем светским зингшпилем!".
(18 марта 1891 г.; там же, стр. 183.)
А вот тут я согласен - в оценке "Волшебной флейты" и отрицании расхожего мнения о ней. Кстати говоря, это мнение непонятно как возникло, ибо (как на это указывает Эйнштейн) еще Сальери, которого глупая молва обвиняет в отравлении Моцарта, назвал "Флейту" operone.
ЗЫ. Сэр Колин Дэвис, исполняя Девятую симфонию, соблюдает все повторения (обычно игнорируемые), так что симфония длится более часа (!).